Н Неизвестный - Приключения, фантастика 1994 № 4

— Так значит, изучение нашего поведения при помощи ваших червей проводится только из любопытства?

— Не только наших червей, но и ВАШИХ собак… Старик сглотнул слюну, при этом создалось ощущение, будто проглотил цепочку бус.

— Причем здесь собаки? Над ними тоже проводится эксперимент?

— Они невольные участники… В области глаз у них вживлено видео–устройство, позволяющее наблюдать за вами здесь, у экрана.

— Но это получится только в том случае, когда собака нападает…

— Да, — коротко скрипнуло в голове.

От непривычного звука голова Поленкова разболелась настолько, что он решился на отчаянный вопрос:

— И как же вы собираетесь меня умертвлять?

Ракообразное существо ответило на вопрос не задумываясь, словно зачитало отрывок из сценария, или, скорее, приговор:

— Червь покинет твое бедро и продвинется дальше — до сердца. Скорее всего ты умрешь раньше, чем он достигнет его, от болевого шока, — Джуннг выдержал паузу. — Червь убьет тебя, землянин!

От этих слов, Поленков почувствовал, как у него немеют ноги. Появилось ощущение, будто червь уже начал свой смертоносный путь. Дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта, и следующий вопрос родился автоматически:

— Кто может заставить его ползти к сердцу? Это невозможно!

— Тот, кто заставил его проникнуть в вашу плоть до этого, — рак указал своей уродливой конечностью на бесшумно открывшуюся дверь. — Черви подчиняются ему… Он имеет над ними власть практически на любом расстоянии. У вас это называется гипнозом, но это нечто большее.

Поленков обернулся и вздрогнул, после чего невольно задержал дыхание. То, что он увидел, было намного омерзительнее рака и к тому же начисто отрицало всякий грим или костюм. Шевелящаяся, поблескивающая, сжимающаяся, неестественной формы масса, вползла в отсек. Особой фантазии не нужно, чтобы представить себе червя.

Существо остановилось в двух шагах от Юрия Михайловича, то вытягиваясь вверх на четверть метра, то сжимаясь и образуя при этом жесткие складки на коричневатом теле. Испытывая тошноту, Поленков снова попытался отступить и снова уперся в прохладную панель. Посторонний звук в голове, вдруг, исчез. Старик почувствовал облегчение, которое можно почувствовать, опустив в холодную воду обожженный палец. В тоже время, обрыв связи между ним и раком означал одно — разговоры уступили место действию. Ужасному действию.

Джуннг издал несколько отрывистых свистов, которые можно было ассоциировать с подачей команды. Это Поленков понял и весь сжался, пытаясь напрячь мышцы и затруднить червю проход к сердцу.

Червь, напротив старика, перестал сокращаться и замер. В следующую секунду в бедре Юрия Михайловича возникла боль, нарастающая с каждым мгновением.

Поленков прижал свои ладони к стене так сильно, словно хотел впиться в нее пальцами. Сломалось одновременно несколько ногтей, но это был пустяк по сравнению с тем, что творилось у него внутри.

С четверть минуты старику удавалось сдерживать крик, но затем все выплеснулось наружу,

Червь медленно начал продвигаться. Минуя тазобедренные кости, он внедрился в поясницу, протыкая внутренние органы, подобно шилу. К этому времени Поленков уже корчился на полу, чувствуя, как ни с чем не сравнимая боль подбирается все ближе и ближе к ребрам. Вгоняя в живот включенную электродрель, наверняка почувствуете такую же. Мозг старика подсказывал, что избавиться от этого кошмара можно лишь покончив счеты с жизнью, и Юрий Михайлович пытался ускорить этот процесс, с силой ударяя головой о крепкую стену, по даже это не сразу помутило его сознание. Ему казалось, что голова буквально расплющена о панель, и мозги стекают по ней медленно, словно салат из зеленого горошка с майонезом, но тем не менее боль он ощущал только под ребрами.

Червь пронзил печень и, изменив направление, пополз к сердцу. Для Поленкова было достаточно и этого. Боль в печени вызвала шок, его голова гулко стукнулась о гладкий пол. Выражение муки на лице сделало его похожим на глиняную маску.

Последним, к выброшенному на берег судну, приплелся доктор Хоуз. Он едва волок свое полное тело, а когда ноги увязли в мокром песке, остановился вовсе и, покачнувшись, бессильно махнул рукой к стоявшим у воды Штопору и Ларри. Похожие на двух волков, они, ссутулившись, ходили по вязкому песку немного поодаль друг от друга, время от времени поглядывая на хмурое небо, которое темнело на глазах. Пасмурная погода приблизила сумерки. Океан зловеще пенился.

— Эй! — тихо позвал доктор. Затем, что‑то вспомнив, вздрогнул и оглянулся на лес.

Кристиан увидел Хоуза первым и, кивнув Мельскому, направился к лесу.

— Ты старика не видел? — это первое, что спросил Ларри, приблизившись к доктору.

— Его еще нет? — удивленно спросил Хоуз. — А мне казалось, что я непременно буду последним. — Доктор попытался улыбнуться, успокоенный обществом своих друзей, но боксер ответил на улыбку озлобленным взглядом.

Подошел Мельский и, многозначительно взглянув на Ларри, все понял.

— Будем ждать? — уныло поинтересовался он.

Кристиан посмотрел на небо, затем, с опаской, на лес, и это послужило ответом. Доктор вздохнул и опустил взгляд на свой, вымазанный глиной, пистолет. Штопор попытался изобразить равнодушие и сунуть руки в карманы, но они были мокрыми и это оказалось нелегко.

— Деда нужно искать, — изрек он, — как‑никак, все‑таки мой земляк…

— А если он уже на подходе и не найдет нас здесь? — предположил доктор.

— Да, его нужно искать, — поддержал Мельского Ларри, — старику достался самый маленький участок острова, и он давно должен быть здесь… Мы пойдем туда, куда ушел он, — не собираясь выслушивать мнение других, боксер положил винчестер на плечо и уверенно пошел в лес.

— Но я не смогу обойти остров еще раз, — жалобно застонал доктор, — к тому же вот–вот стемнеет… Я предлагаю вернуться на виллу.

Штопор остановил поток жалоб, наступив Хоузу на ногу:

— Не нужно волноваться, корешок, а то будет плохой аппетит… Колес тебе здесь все равно не найти, — Мельский сгримасничал, изображая улыбку, и перестал давить доктору на ногу. Тот несколько раз растеряно моргнул и удивленно прошептал:

— Чего нет, колес?

— Ну да… таблеток для тебя, — с этими словами Мельский зашагал вслед за Ларри, который даже не оглянулся.

Доктору ничего не оставалось, как смахнуть с носа первую, попавшую на него, дождевую каплю и заставить свои ноги поработать в очередной раз. Капли дождя падали все чаще и чаще и вот уже они образовали сплошную водяную стену. Небо словно прорвало, и очертания трех сгорбленных фигур расплылись в серой пелене.