Н Неизвестный - Приключения, фантастика 1994 № 4

В течении всего пасмурного дня в спальне было произнесено немногим больше десяти самых обыденных слов. Молчание казалось зловещим и большей частью именно от этого маленькая Джулия чувствовала себя самой несчастной во всем мире.

Дженнис забилась в кресло и внешне представляла собой пациентку психиатрической клиники. Она вообще не произнесла ни слова и лишь медленно водила глазами по унылой мрачной комнате, да теребила локон на правом виске.

Снегирева была более оживлена и несколько раз безуспешно пыталась завести разговор, но это происходило скорее для того, чтобы как‑то заглушить в себе страх.

Лоуренсу посчастливилось отыскать на комоде книжку и он углубился в нее, наверное просто рассматривая буквы, нежели читая их и вникая в смысл. Изредка он оставлял ее в кресле и подходил к окну, задерживаясь там минут на десять, не более. С пистолетом он был неразлучен и все гадал, внушает ли он девушкам хотя бы какую‑нибудь уверенность… Глядя на Дженнис, угадать это было трудно.

Примерно за час до наступления сумерек, Лоуренс почувствовал себя значительно хуже: рана на руке тянула, пульсировала и создавала массу других неприятных ощущений, от которых Том спасался алкоголем. Лучше ему не становилось и скоро у него начался жар. Он отшвырнул книгу и потрогал лоб, ощутив на руке дыхание, такое горячее, что его можно было сравнить со струей пара из чайника. Все тело ломило, а рана, казалось, выворачивалась наизнанку.

Лоуренс встал, озадаченно посмотрел на револьвер, после нескольких секунд раздумья положил его на столик и направился к двери. Даже мисс Копленд вышла из транса и метнула удивленный взгляд ему вслед.

— Вы покидаете нас, мистер… ой все забываю вашу фамилию, — разволновалась Вера. Взгляд Джулии задавал тот же вопрос, она встала с кровати.

— Спущусь в свою комнату, возьму аспирин и вернусь, — не оборачиваясь ответил Лоуренс и взялся за дверную ручку, но слабый голосок девочки все же заставил его повернуться.

— Дядя Том, мне можно с вами? Мне надоело в этой комнате…

Снегирева нарочито громко фыркнула, думая, что Джулии не нравится общество Дженнис и ее.

— Не стоит, малышка, — ласково проговорил Лоуренс, — я возьму лекарства и сразу вернусь. Хорошо?

Девочка вздохнула и кивнула белокурой головкой. Лоуренс хотел улыбнуться, но у него ничего не получилось: высокая температура давала о себе знать.

Дверь закрылась, и в спальне повисла тяжелая тишина, от которой звенело в ушах. Казалось, можно было слышать хлопанье ресниц. Это продолжалось две–три минуты, а затем все изменилось настолько, что уж лучше бы стояла гробовая тишина.

Где‑то в недрах здания послышался негромкий звук, похожий на призыв о помощи. Он донесся всего один раз, и его услышала одна Джулия: она прислушалась и подошла к двери. Вера оторвала взгляд от тусклого подсвечника и с интересом на нее посмотрела:

— Ты все‑таки пойдешь за ним?

— Мне показалось, что дядя Том зовет нас, — тихо произнесла девочка.

— Вот именно, показалось… В этом ужасном доме может показаться все, что угодно. Надеюсь ты не пойдешь вниз?

— Но он звал нас, — наивные детские глаза смотрели на Снегиреву с надеждой и не встречали никакой поддержки. — Давайте сходим… Вера скривилась:

— Низа что! И ты не пойдешь, девочка, тебе нечего там делать… Уже темнеет.

— А вы? — Джулия с надеждой посмотрела на ушедшую в себя Дженнис. Та мельком взглянула на дверь и снова вперилась в потолок, равнодушно при этом бросив:

— Все равно все мы здесь умрем!

Джулия побледнела, но от двери не отошла:

— Пойдемте, дядя Том надеется на нас… Он оставил нам пистолет… Ему может быть очень плохо… — едва не плача говорила девочка.

— Что ты все заладила: дядя Том, дядя Том, никто из нас ему не поможет. Лично я не умею стрелять из этой штуки, — Снегирева посмотрела на револьвер, как на гремучую змею.

— Я пойду, посмотрю, — упрямо поджав губы, всхлипнула Джулия и открыла дверь. Снегирева рванулась к двери словно пушечное ядро и схватила девочку за руку:

— Стой, ненормальная! — едва не задохнувшись, выпалила она. — Я не пущу тебя! Он мужчина, он справится, слышишь?

Джулия не стала вырываться, и Вера отпустила ее маленькую ручонку.

— Ты же не пойдешь, ведь правда? Сейчас мы вернемся в канату и будем ждать всех остальных. Они скоро вернутся. Ну… пойдем? — девушка подтолкнула Джулию к двери, но та, совершенно неожиданно увернулась и бросилась через бильярдную на первый этаж. Снегирева оцепенела, мысленно призналась себе, что сама бы туда никогда не пошла. Она вернулась в спальню, взяла револьвер. Повертела его в руках с таким видом, словно держала препарированную лягушку. Сделала шаг к выходу, затем остановилась, задумавшись и, наконец, бросив револьвер на пол, подбежала к двери и приперла ее спиной. Она часто и глубоко дышала, а ее грудь то поднимала, то опускала ее блузку.

Джулия миновала лестницу и остановилась. Прислушавшись, она так ничего и не услышала, даже подумала, что зря так разволновалась… Впрочем… если ничего не случилось, тем лучше. Сейчас она пойдет и встретит дядю Тома, а он удивится, что она, такая маленькая, не побоялась пересечь полутемный холл и гостиную… Девочка пошла вперед так бесшумно, что сама не слышала своих собственных шагов. До двери в прихожую оставалось менее трех метров, когда раздался громыхающий звук, как будто что‑то ударилось о железную крышу. Джулия замерла, едва подавив крик… Через несколько минут звук повторился, и на этот раз показался каким‑то далеким. Сжавшись от страха в комочек, девочка не смела пошевелиться и наверное стояла бы так очень долге, если бы случайно не догадалась, что ее так напугало. Звук повторился в третий раз, теперь все сомнения и страхи остались позади: раскаты грома проносились над островом, возвещая о приближении грозы. Грудь как бы освободилась от чего‑то тяжелого и из нее вырвался вздох облегчения.

Джулия уже была у двери, когда услышала новый звук, заставивший ее остановиться во–второй раз. Причину этих звуков девочка никак не могла понять, хотя слышала их отчетливо… Что это может быть?! Такой звук бывает, когда наступишь в грязь. И почему нет дяди Тома? Его нет очень долго.

Странные хлюпающие звуки доносились из прихожей, и причина их была где‑то недалеко от двери. Что может быть проще: выглянуть и посмотреть? Джулия так и поступила, но в следующий миг поняла, что лучше бы ей этого не делать… Ее лицо исказилось. Рот открылся, чтобы выпустить крик, но тот застрял где‑то внутри. На улице еще не совсем стемнело, и девочке удалось рассмотреть то, от чего потерял бы сознание даже взрослый… В бледном сером свете все казалось ужасным вдвойне.