Н Неизвестный - Приключения, фантастика 1994 № 4

Снегирева дико завизжала, вцепилась обеими руками в лицо доктора и оттолкнула его от себя с силой, которую он в ней никак не ожидал. На помощь вынуждены были придти Штопор и Ларри. Один из них обхватил ее сзади, лишив возможности размахивать руками, другой зажал руками ее лицо, заставляя посмотреть, кто перед ней. Верка прекратила визг и смотрела в знакомое лицо таким взглядом, словно никогда его прежде не видела.

— Очнись, дуреха, — встряхнул ее Мельский, — покалечишь своих спасителей.

— Штопор? — прошептала Снегирева так тихо, что тот ее едва услышал и обмякла у него в руках.

— Опасность миновала, друзья! — провозгласил Мельский. — Можете теперь подойти поближе. Она меня узнала! Доктор, передаю ее в твои руки.

— Она в обморочном состоянии, — констатировал Хоуз, с опаской приблизившись к девушке.

— Это и коту было бы понятно, — огрызнулся Штопор и, подхватив Верку на руки, попытался выбраться из ямы. Это оказалось нелегко. Кристиан с доктором помогли ему. Только наверху Штопор окончательно передал Снегиреву в руки специалиста. Сам он вместе с Ларри скромненько отошел в сторону.

— Пит… Меня очень беспокоит судьба девочки и Лоуренса. Ясно, как день, что на вилле произошло нечто страшное.

— Не будем гадать, корешок… Сейчас она оклемается и все нам расскажет, — Мельский посмотрел по сторонам. — Черт, как хочется курить! Ну что там, док, она когда‑нибудь придет в себя?

— Почему бы и нет? — отмахнулся Хоуз, продолжая возиться над Снегиревой.

Первое, что почувствовала Джулия, придя в себя и открыв глаза — острейшее, сжимающее желудок, чувство голода. После того, что с ней произошло, подобное желание казалось совсем неуместным, и тем не менее девочке хотелось есть. Точно такое же чувство голода, которое ничем нельзя было погасить, уже появлялось вчера и было ей знакомо. Джулия отчетливо помнила, что удовлетворить организм удалось только в подвале. Странно, но желание съесть что‑то этакое заглушало страх. Девочка посмотрела на высохший труп в кресле совершенно равнодушно, как–будто его там и не было… Так же точно было вчера ночью: она не испытывала страха, пробираясь к подвалу, когда все спали… Лишь на обратном пути она как бы вернулась к действительности и чего только не натерпелась по пути в спальню! Знала Джулия и то, что будет мучаться сейчас, пока снова не спуститься в подвал. Она не думала об обычной еде, мало того — еда эта вызывала в ней тошноту, зато ей были приятны воспоминания о том, как они с мамой закапывали в саду дохлую кошку. В животе бурлило на все лады и неизвестно, что было бы, окажись эта кошка здесь. Равнодушие во взгляде сменилось плотоядным блеском, светящимся в глубине больших темных глаз. Именно таким взглядом Джулия посмотрела на останки хозяина виллы, чудом сохраняющие сидячее положение. Луна хорошо освещала их. Девочка с любопытством приблизилась к креслу. Дотронулась до скелета, и тот с хрустом осел куда‑то в недра халата. Джулия зловеще усмехнулась. В свете луны ее детское лицо превратилось в старческую маску. Она отвернулась от кресла и уверенно направилась к двери. Собак для нее, как–будто не существовало и своим спокойствием она могла бы поспорить со статуэткой ангела в бильярдной. Пса видно не было. Девочка беспрепятственно вышла в гостиную.

Мимо растерзанного трупа Лоуренса она прошла как мимо цветочной клумбы, не испытывая совершенно ничего. В подвал — вот, что было нужно!

Джулия даже не посмотрела на кровавые следы лап, которые цепочкой вели в подземелье, и без опаски спустилась по каменным ступеням вниз. Сюрприз, который ждал ее внизу заставил остолбенеть. Обида и разочарование едва не заглушили чувства голода — бочки не было. Совсем. Не было даже остатков прошлого ночного пиршества, совершенно ничего, как–будто кто‑то специально сделал в подвале тщательную уборку. Растерянно она осмотрела полупустые полки, на которых, в основном стояло только вино. Пригодные для употребления в пищу консервы девочку не интересовали, ее взгляд остановился на каком‑то продолговатом ящичке в самом верху. Что‑то подсказывало ей осмотреть его содержимое, и Джулия полезла вверх, смахивая на пол бутылки и жестяные банки. Деревянное и крепкое на вид сооружение закачалось, но девочка была настолько поглощена достижением своей цели, что не заметила, как полка, на которую она поставила ногу, угрожающе прогнулась и затрещала. До желанного ящичка оставалось только протянуть руку, но чтобы сделать это, пришлось перенести весь вес своего тела на треснувшую полку. Она не выдержала, и Джулия рухнула вниз, едва не завалив все сооружение на себя и опрокинув стоящую на земле свечу, которая уже догорала, но все же еще служила источником света. Оказавшись на холодном полу, девочка почувствовала резкую боль в бедре. Что‑то горячее начало расходиться по всей ноге. Появилось легкое головокружение и, что удивительно, пропало желание насытиться всякой гадостью, уступив место боли и страху.

Теперь, когда в подвале стало совсем темно, Джулия испугалась. Она попыталась подняться, но от нахлынувшей боли по телу пробежала дрожь.

Девочка осторожно приблизила руку к своему бедру и едва не обрезалась об осколок стекла, торчащий из него. Все становилось понятным: сорвавшись с полок, она упала на разбитую бутылку и сильно поранилась. Теплая липкая волна расползающаяся по ноге — это ее кровь. Джулия знала, что от потери крови можно погибнуть и она, стиснув зубы, поднялась с пола и, выставив впереди себя руки, пошла сквозь темноту. Скоро она дотронулась до сырой стены и, опираясь о нее, пошла туда, где по ее предположениям должна была находиться лестница. Она достигла ее, но стоило поднять поврежденную ногу на ступеньку, осколок бутылки врезался в мышцу еще глубже. Бедняжка чувствовала, как кровь сплошным потоком стекает по ноге, чувствовала, что слабеет с каждой минутой, поэтому решительно взялась за кусок стекла. Прежде чем потянуть его на себя, закричала, стараясь криком ослабить боль. Впрочем, это не помогло, и, когда осколок со звоном упал на ступени, девочка была на грани обморока. Она попыталась зажать рану платьем, но тонкая ткань пропиталась кровью, словно губка. И тогда Джулия бросилась вверх так быстро, что кровь из раны практически не успевала заливать полы.

Комнаты на втором этаже она достигла словно во сне, она даже не помнила полукруглую лестницу, которую ей пришлось преодолеть. Когда она протиснулась в приоткрытую дверь спальни, перед глазами поплыли огненные круги.

Две свечи возле кровати еще горели, и Джулия увидела, что комната пуста, а дверь на балкон распахнута.