Юрий Самусь - «Приключения, фантастика» 1994 № 01

Старик вскоре вернулся. Он хмуро взглянул на Гринвуда и прохрипел:

— Все. Крышка. Пескоход не починить.

— И что теперь?

— Сдохнем здесь с тобой, вот что.

— Но можно вызвать спасателей.

— Каким образом? Ты умудрился разбить и передатчик, а другого у меня нет.

Гринвуд тихо выругался.

— Ну–ну, парень, — попытался успокоить его старик. — Может кто и заберется сюда, прежде чем мы превратимся в высохшие мумии.

Даже один день без воды на Марсе — пытка. Шли пятые сутки. Они лежали в доме, не помышляя выйти наружу. Гринвуд без конца ныл, старик молчал, экономя силы. Казалось, солнце решило испепелить все вокруг. Раскаленный воздух проникал сквозь щели в лачугу, обжигая легкие, высасывая из организма последние соки.

— Хотя бы глоток… один глоток оды, — бормотал Гринвуд, — иначе нам конец. Никто не сунет носа в это богом забытое место, разве что сумасшедший, наподобие меня. Баркинс продолжал молчать.

— Может ты думаешь, что я сам виноват, напросившись к тебе в попутчики? — нервно выкрикнул Гринвуд. — Да, я признаю это. Но если бы не твоя глупость, мы бы не остались без воды. Ты должен был проверить бак, прежде чем закачать в него воду. Разве я не прав? А? Да не молчи, слышишь?! Скажи хоть слово, не то я за себя не ручаюсь…

— Сегодня прилетает корабль с Земли.

— Ну и что?

— На нем наверняка прибудет на Марс мой сын.

— Что? — Гринвуд внезапно расхохотался. — Сын! Он не прилетит к тебе, старик.

— Это почему?

— Потому что никогда не получал и не получит лазерограммы, посланной тобою.

Баркинс, до этого лежавший спиною на матраце, перевернулся на бок и удивленно посмотрел на Гринвуда.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ровным счетом ничего.

— Нет, уж выкладывай, раз начал, — в его голосе явно звучала угроза.

— Ладно, — Гринвуд приподнялся и сел, — ты этого хотел сам. Моя фамилия вовсе не Райвер. Я — Гринвуд–младший.

У старика удивленно поползли кверху брови. Он на самом деле был удивлен.

— Мой отец является…

— Это можешь не объяснять, — хмуро перебил его Баркинс.

— Хорошо. Меньше времени уйдет на разъяснение, — спокойно сказал Гринвуд. — Все дело в том, что мы перехватили твою лазерограмму. Но прежде управляющий марсианским филиалом нашей корпорации мистер Каллоген сделал насчет нее кое–какие выводы. Ты нашел что‑то ценное здесь на Марсе. Ведь это так?

— Допустим.

— Я же, приехав сюда, догадался, что ты отыскал воду!

— Но ты не знал где, и потому придумал штуку с баком и пескоходом.

— Совершенно верно, — усмехнулся Гринвуд. — Теперь у тебя остался только один выход: ты должен сказать, где находится вода, иначе мы скоро умрем.

Старик долго смотрел на Гринвуда. Лицо его было спокойным и даже несколько печальным.

— Идем, — наконец, вымолвил он.

Они вышли из хижины. Старик остановился на пороге и показал на горную гряду.

— Вода там. В восьмидесяти милях отсюда. Если дойдешь — иди.

Гринвуд несколько минут смотрел на видневшуюся вдалеке цепочку гор, а затем расхохотался:

— Да, старик, тебе не повезло. Ты проиграл. И черт возьми, мне тебя не жаль, ибо ты забыл, кто ты, забыл свое место. А зря. Твой удел — копаться в этом дерьме. Понимаешь?! — Гринвуд уже кричал, захлебываясь в своих собственных словах. — А потому ты подохнешь здесь!

Он вернулся в лачугу, достал из чемодана небольшой металлический ящик с множеством кнопок и индикаторов и снова вышел на крыльцо.

— Знаешь, что это?

Старик отрицательно покачал головой.

— Это — массопередатчик. Новинка, о которой еще мало кто слышал. Через несколько секунд я буду в Марсополисе, а ты… Ты так и сдохнешь здесь, если, конечно, тебе не повезет. Но будь уверен, в твоем везении не будет и капли моей заслуги.

Гринвуд нехорошо улыбнулся, обнажив клыки, и включил массопередатчик.

— Счастливого превращения в мумию, — сказал он и исчез.

Старик вытер пот со лба и облегченно вздохнул:

— Кажется получилось.

Он довольно улыбнулся и вошел в дом. Отодвинув кровать от стены, Баркинс нащупал кольцо на полу и потянул его на себя. Каменная плита со скрежетом отошла в сторону, обнажив древние замшелые ступеньки, ведущие в бездну. Старик начал медленно спускаться, подсвечивая себя фонариком, часто останавливаясь и прислушиваясь к монотонному шуму внизу.

Наконец его нога ступила на последнюю ступеньку. Она была влажной и скользкой, но Баркинс не замечал этого.

Он смотрел на гигантское подземное море, которому не было конца. Старик выключил фонарь, здесь было светло, как днем. Откуда сюда падал свет, Баркинс не знал, да и никогда не задумывался над этим. Просто для него вода всегда олицетворяла свет.

Старик нагнулся, зачерпнул пригоршней воду и поднес к губам, ощущая всей своей сутью радость возрождения. Пил он неспеша, наслаждаясь каждой клеточкой своего измученного тела.

— Я тебя не отдам, — шептали его губы, — потому что они превратят тебя в товар. В самый страшный и самый гнусный товар, который может когда‑либо существовать в этом мире. Пусть люди приходят сюда и берут тебя, сколько им нужно. Бесплатно. Ибо за человеческую жизнь нельзя брать плату. А эти… — старик с отвращением вспомнил Гринвуда. — С ними еще не окончено.

Он выпрямился.

— Надо идти ремонтировать пескоход. Запасных частей на этот случай я заготовил предостаточно.

Через два дня Баркинс был уже в Марсополисе. Он ничуть не удивился, придя в контору оформлять документы на участок, когда его попросили пройти в кабинет управляющего.

Каллоген сидел за столом и, углубившись в бумаги, долго не обращал внимания на стоящего у порога Баркинса. Старик прекрасно знал, кто такой Каллоген, и потому молча ждал. Наконец, управляющий оторвался от бумаг и, взглянув на своего посетителя, улыбнулся, отчего его толстое лицо расплылось, словно пудинг на сковородке.

— Надеюсь, все документы у вас в порядке?

— Да, сэр, — отозвался Баркинс.

— Отлично. И какой же участок вы желаете приобрести? «Только бы не переиграть, — мелькнуло в голове у Баркинса, — Боже мой, как я устал…»

— Горную гряду в четырехстах милях к востоку от Марсополиса.

Улыбка Каллогена стала еще шире.

— Весьма сожалею, но корпорация этот участок не продает.

«Я в этом не сомневаюсь.»

Старик нахмурился.

— Разве этот участок представляет какую‑то ценность?

— Ой, вы шутник, — уже откровенно рассмеялся Каллоген.

— Не меньше, чем вы, — огрызнулся Баркинс.

Каллоген перестал улыбаться.

— Довольно, — сказал он. — Участок не продается, и вы знаете почему. Можете приобрести любой другой.

Старик понурил голову.

— Но… Э…

Он повернулся, собираясь уйти, но внезапно остановился.

— Если увидите Гринвуда–младшего, передайте ему, что он — подонок.