Аркадий Стругацкий - Неизвестные Стругацкие: От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты

Ну вот с этого момента начинается раскрутка. Начинают его раскручивать. А раскручивают его очень простым образом: ему дают прослушивать магнитофонные записи, его допрашивают, и постепенно Максим понимает, что там происходило.

По идее, дальше офицер должен был оказаться садистом, который хочет выкачать всю «информацию из этого самого Капсукаса, хочет с ним подразвлечься, и в этот момент ментомаска Капсукаса исчезает, Максим становится Максимом, судьба офицера ужасна… А Максим через пролив, отделяющий береговой остров от следующего большого острова, через залив, населенный всякой ядовитой сволочью… Там даже висят огромные плакаты, предупреждающие не погружаться в воду: «Твоя жизнь нужна Империи»… Максим переправляется, и вот там начинается его путешествие…

В офлайн-интервью БН писал о предполагаемом авторе «Белого Ферзя»: «Я передал ему те (немногочисленные) заметки, которые у меня сохранились, но я вовсе не уверен, что эти заметки будут хоть как-то использованы».

Неизвестность об использовании сохранившихся заметок, как и неизвестность вероятности выхода этого романа вообще позволяет опубликовать эти материалы в настоящем исследовании. Их действительно очень мало:

Три вопроса повторяются неизменно:

Что в человеке является собственно человеческим?

Как он приобрел это человеческое?

Как можно усилить в нем эту человеческую сущность?

…Окна забраны крашеными металлическими решетками. Выходят на проспект Пограничных войск. Второй этаж. Два светлых зала. Шесть сортировок, четыре довоенных хонтийских мульти-пляйера, четыре табулятора (огромные черные электрические арифмометры… бегемоты-саркофаги… железное чавканье вращающихся двенадцатиразрядных счетчиков, чвак-чвак-чвак и — гррумдж! — печатающее устройство). Гррумдж, гррумдж… И пронзительно, словно в истерике, хохочет Мелиза Пину, — смешливая, хорошенькая и глупая, как семейный календарь…

Иллиу Капсук поднимает тяжелую голову, озирается. Ничего не изменилось вокруг. Здесь никогда ничего не меняется. Только день превращается в ночь, а ночь, мучительно переболев темной, влажной жарой и москитами, переходит в день, больной слепящей влажной жарой и гнусом. Маслянисто гладкая жирная вода впереди, насколько хватает глаз, мертвое вонючее марево над болотом позади — двести шагов до края джунглей, до неподвижной пестрой стены, красно-белесо-желтой, как развороченный мозг…

Гнилой Архипелаг. Мертвое, сожранное водорослями море. Мертвая, сожранная, убитая джунглями и соленой трясиной суша…

«Иллиу Капсук. Иллиу Баратма Капсук…»

Он снова ловит себя на том, что все время повторяет свое имя. Он словно боится его забыть. Вполне обоснованное опасение. Он знает, что уже забыл многое и многое. Он болен. Здесь все вокруг больное. А все здоровое, что попадает сюда, становится больным. Гудит, звенит и кишит гнусом влажный больной воздух. И больная кровь гудит, звенит и кишит какой-то дрянью — в голове, в жилах, в распухших ушах…

Описание аварии теплохода-лайнера.

Описание Гнилого архипелага — тянется на шестьсот миль с юга на север до самой Островной Империи.

Описание острова — странный Дом. Аборигены-островитяне, вооруженные отравленными метательными дисками, охотники на людей, окраинная стража Империи.

Цель эксперимента — проверить психовыключение: ужас смерти должен возвращать Максиму личность.

Они вошли в воду. Буро-коричневая каша водорослей неохотно раздавалась под ногами. Она воняла. Это не было похоже на море. Это не похоже было даже на застоявшуюся вековую трясину Это был разлив лопнувшего городского коллектора.

Тот, что был помоложе, натянул налицо маску и обернулся. На прощанье. Заместитель заведующего расчетным отделом фирмы «Пиво АРОМА» по-прежнему сидел на вонючем песке, в прежней нелепой позе и трусливо, искоса, так, чтобы было незаметно, наблюдал за ними… Иллиу Капсук. Иллиу Баратма Капсук. Инженер-эксплуатационник по счетно-аналитическим машинам из Мелиты… Глаза у него были, как два издыхающих головастика.

— Господи, — сказал тот, что был помоложе. — До чего же это страшно, если подумать…

— А ты не думай, — сказал тот, что был старше. Он сказал это сердито: он натягивал свою маску, и борода мешала ему — цеплялась и путалась в пальцах, словно живое упрямое и непокорное существо.

ОТЧЕТ

Операция: «ВИРУС»

Статус: ИСПОЛНИТЕЛЬ

Имя: МАКСИМ КАММЕРЕР

Псевдоним постоянный: —

Псевдоним временный: БЕЛЫЙ ФЕРЗЬ

СОДЕРЖАНИЕ:

1. Постановка задачи.

2. Подготовка.

3. Операция, фаза 0.

4. Операция, фаза 1.

5. Операция, фаза 2.

6. Операция, фаза 3.

7. Выход из операции.

8. Выводы.

1. ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ

Основными посылками подготовки операции были, во-первых, полное отсутствие ясности в истории гибели ……. — псевдоним Тристан, — и во-вторых, систематическая нехватка информации относительно Островной Империи, будь то информация о социальном и административном устройстве, экономическом положении, внешней и внутренней политике, религии, науке, культуре — фактически обо всем.

В соответствии с этими посылками, а также учитывая исключительную сложность и опасность любой попытки внедрения и даже просто самого поверхностного сбора информации, была установлена следующая приоритетность в постановке задач:

А. Выяснение обстоятельств гибели Тристана.

Б. Попытка собрать новейшую информацию о Побережье, в пределах военной зоны.

В. Попытка проникновения вглубь территории Империи и попытка сбора любой информации относительно внутренних районов.

Поскольку относительно реалистичным считалось только решение задачи А (задача Б могла быть решена лишь в случае исключительно удачного стечения обстоятельств, задача же В изначально рассматривалась лишь как фантастическая), все разработки по подготовке операции сосредоточены были именно на этой задаче.

2. ПОДГОТОВКА

Для создания предпосылок успешного решения задачи А надлежало предусмотреть выполнение следующих необходимых условий:

1. При первом контакте исполнителя с имперскими служащими не происходит боевого столкновения, которое означало бы провал операции в самом ее начале. С подавляющей вероятностью такими служащими должны были оказаться имперские подводники, реакция которых на любого чужака практически однозначна — желание унизить и уничтожить. Однако и при контакте с другими служащими (рыбачьи команды, охотники, дикие пограничники) опасность превращения первого контакта в боевое столкновение чрезвычайно велика.