Генри Каттнер - Земля обетованная

Один раз Морган пошевелился, зашуршав сухими листьями, как конфетти, и передвинулся туда, где пробивающийся звездный свет лучше маскировал его. Он сам не понял, чем второе место было лучше, пока не ощутил ритм Локи.

Морган уже вступал с таким количеством миров в эту духовную и одновременно физическую связь, что легко ощутил пульс жизни планеты, открывшей путь для перехода между живым миром и живым человеком. В тот момент ему показалось, что вся планета Локи спала и не знала о его присутствии. Только он припал к земле в идеальной согласованности с вращающимся миром. Моргану вряд ли нужно было смотреть на темный осциллоскоп, устройство, при помощи которого он проверял свою согласованность с окружающим. Чувством более сложным, чем зрение, он знал, что все идеально. Дрожащая зеленая линия на табло осциллоскопа преобразовывала ночные звуки Локи в нечто видимое. Вторая линия, периодически пересекающая с первой, показывала его собственную активность. Разумеется, ни один человек не мог сделать так, чтобы обе линии сливались воедино. По крайней мере, пока был жив.

Разум Моргана, освобожденный от крутящихся воспоминаний, позволил всплыть старым образам. И носит он вращающийся шар, вспомнил Морган строчку из давно забытой книги. Мертвец, облаченный во вращающийся мир. Сейчас Морган носил Локи, но не в том смысле, о котором писал поэт. Это придет позже. Когда-нибудь, где-нибудь, в каком-то мире, чье название даже еще неизвестно, он вступит в брак с вращающимся шаром, а затем зеленые линии задрожат и сольются воедино.

Но сейчас Морган носил Локи, свой мир, за который сражался и страдал. Он не собирался никому его отдавать. И такая возможность была. Места хватит для всех. Деревни будут расти, стальные паутины расползутся дальше, но горы и лес никуда не исчезнут.

Пройдет очень много времени, прежде чем поселенцы посмеют начать исследовать Смертельную равнину, Великую Долину Болот или Горячие Холмы.

Земля задрожала. Зеленая линия задергалась в быстром танце. Быки Харвестера пришли в движение.

Зеленая линия пришла в бешенство. Мох под пальцами Моргана начал передавать сильные вибрации. Десятки мощных копыт, несущих огромные тела, лениво топали по узкой долине прямо к нему. Он ждал. Чувства напряжения не было вовсе.

Морган еще не увидел животных, но появилось ощущение, что вокруг него все зашевелилось. Листья зашелестели, стволы деревьев завибрировали. Стадо приближалось. Морган полностью расслабился, позволив биению Локи нести его с собой.

Вверху, среди листьев, тускло освещенных звездным светом под острым углом, из своего положения Морган увидел, как лианы задрожали, затрещали, разорвались и внезапно появилась черная, бородатая морда, покрытая разорванными листьями. Лианы треснули на могучей груди, и вожак стада величественно предстал перед Морганом, черный, гладкий, посверкивающий голубоватым отливом, а его кудрявая грива соединялась с такой же кудрявой бородой. Усики медленно, но беспрестанно раскачивались над круглыми, настороженно моргающими глазами. Бык фыркал и свистел ноздрями. Когда он ступал своими мощными копытами, земля сотрясалась.

Морган не пошевелился, но все его мышцы натянулись, как струны, а внутренний баланс его жилистого тела приготовился к прыжку. Он подождал секунду, затем его правая рука стиснула устройство для стрельбы, связанное со спрятанным пистолетом.

Это был «крикун», установленный на максимальную мощность чистого звука. Морган услышал первую волну мощнейшего механического рева, широко открыл рот и закричал так громко, как только мог. Его голос утонул в шумном выстреле «крикуна», но его это не беспокоило. Ему нужно было уравнять вибрации с обеих сторон барабанных перепонок: крик спасал его от глухоты.

На Харвестеров рев подействовал сокрушающе. Через весь лес разнесся грохот копыт, и гора мощных мышц, казалось, задрожала, когда стадо приготовилось помчаться во весь опор. Морган рассчитал время с точностью до долей секунды. Его реакция должна была быть идеально точной.

Две пятых секунды ушло на то, чтобы сенсоры Харвестеров полностью потеряли чувствительность после воздействия. Стадо моментально оглохло. Оно больше не будет реагировать с привычной для них сверхчувствительностью. Но за эти две пятых секунды рефлексы отправят их в головокружительное бегство.

И в эту долю секунды Морган вскочил.

Это был хитрый трюк. Морган рассчитал так, чтобы оттолкнуться коленом от передней ноги вожака, когда тот ринется вперед. Руки Моргана схватили кудрявую гриву, и он отчаянно потянулся вверх в тот же миг, когда передняя нога быка вылетела, как поршень, и мощные мышцы подбросили Моргана так, что он дотянулся до огромной черной колонны — шеи вожака.

Морган был готов и ждал этого момента. Он перекинул ногу через гладкую холку и прижался к шее, идеально точно выбросив обе руки вперед, чтобы ухватиться за толстые основания усиков, торчащих, как рога, из выпуклостей над глазами животного.

Морган ощутил левой рукой холодный, гладкий пучок усиков, и стиснул его в кулаке. Правая рука нащупала... соскользнула...

Промахнулась.

Промахнулась!

Этого не могло произойти. Раньше он никогда не мазал. Он был точен, как звезды в своем вращении. Его тело было механизмом таким же верным, как солнце, восходящее над планетой Локи. Джейми Морган собирался жить вечно. Неужели возраст мог ослабить его? Такого никогда не должно было случиться...

Но он промазал мимо правого выступа. Инерция беспомощно протащила его вперед, и неизбежное движение головы быка сбросило с гигантской шеи. Морган ощутил, как толстая, твердая колонна шеи животного скользит под ним. Почувствовал тошнотворную вибрацию тысяч копыт, сотрясающих землю. Летя по касательной вниз, он успел увидеть размытую траву, проносящую под ним с бешеной скоростью. Он вспомнил, как выглядит человек после того, как по нему промчится стадо Харвестеров.

Когда он сорвался, точно осенний лист, его разум закрылся от всего, кроме одного, во что он вцепился изо всех сил — в свое имя.

Джейми Морган, бешено закричал его разум, затягиваясь вокруг осознания этой личности, которая, казалось, находилась так близко к забвению. Земля содрогалась от ритмичного грохота, голова вожака Харвестеров моталась из стороны в сторону, а мох внизу размывался под взглядом напряженных глаз Моргана.

К этому примешалась память о Шемл’ли-хане. Он постарел. Один раз он оказался слишком медлительным, и самец бизона догнал его. Интересно, за секунду до смерти, Шемл’ли-хан видел и чувствовал тоже самое? Морган раньше никогда не допускал оплошностей... будет ли у него шанс сделать это еще раз в своей жизни?