Денис Кащеев - Вид сверху [СИ]

— Весьма увлекательно, — равнодушно кивнул лейтенант. — Сразу видно, лицеист сочинял, а не какой-то мелкий жулик с двумя классами образования. Хотя эта публика, знаете, тоже такого, бывает понарасскажет — заслушаешься… Но вот ответьте: зачем тогда вы надели медицинские перчатки? Не для того же, чтобы предохранить руки от мнимого пожара?

— Перчатки? — переспросил Юрка, пытаясь выиграть время на размышление.

— Перчатки, перчатки, — повторил полицейский. — Где вы их, кстати, взяли?

— В палате лежали, на подоконнике, — наобум сказал юноша. — А зачем надел?.. Машинально, наверное. Больница же, зараза всякая кругом… — он и сам понимал, что говорит ерунду, но ничего толкового в голову просто не шло. Надо было сразу содрать с рук эти проклятые перчатки — поди потом разберись, кто и когда их там бросил…

— А как вы прошли мимо поста дежурной медсестры и почему не обратились к ней, если как раз искали кого-то из персонала? — задал очередной вопрос лейтенант.

— На посту никого не было. Возможно, она ушла пить чай?

— Она действительно отходила ненадолго, но вернулась на пост до того, как зазвучала сирена, — сообщил полицейский. — Охрана это подтверждает.

— Мало ли, что там подтверждает ваша охрана, — буркнул Юрка. — А я вам говорю, что ее не было! Почему вы верите им, а не мне?

— Потому что их рассказ согласуется со всеми прочими обстоятельствами, а ваш — противоречит, — заявил лейтенант. — Ну так как, будем и дальше сказки детские рассказывать, или начнем, наконец, говорить правду?

— Я говорю правду, — хмуро бросил юноша.

— Нет, Юрий Андреевич! — резко подался вперед полицейский, так что Юрка от неожиданности отпрянул и едва не упал с табурета. — Вы не говорите правду! Вы лжете! Причем лжете бездарно! И тем самым только усугубляете свое и без того безрадостное положение! Воля ваша — могу записать всю ту галиматью, что бы тут насочиняли, картина происшедшего предельно ясна и без вас! Если кому-то и нужно ваше признание — то только вам самим: возможно, прокурор и суд примут во внимание ваше чистосердечное раскаяние. Да что там, может быть, тогда вообще дело до суда не дойдет, все разрешится в административном порядке. Если же станете упорствовать — получите по полной программе, это уж я вам гарантирую. Так что выбор за вами. Мне, в принципе, все равно — решать вам. Ну, что скажете?

— Не говорите ничего, Юрий Андреевич! — раздалось внезапно сзади. Юрка обернулся: в дверях кабинета стоял какой-то круглолицый толстячок в светлом деловом костюме с большим поношенном портфелем под мышкой.

— Кто вы такой? — грозно рявкнул из-за стола полицейский. — И что здесь делаете?

— Вам отлично известно, кто я такой, лейтенант, однако, если уж вы так настаиваете, извольте: представлюсь по всей форме. Покровский Иосиф Алексеевич, адвокат, действительный член коллегии адвокатов «Русская правда». И здесь я по указанию моего клиента, Нестерова Андрея Андреевича, поручившего мне представлять интересы его несовершеннолетнего сына Юрия, вот доверенность, — выговорив все это четкой скороговоркой, толстячок вальяжно переступил порог, вразвалочку подошел к столу и положил на него перед полицейским какую-то бумагу, как видно — ту самую доверенность. — И теперь, в свою очередь, я задам вам вопрос, лейтенант, — продолжил адвокат уже с расстановкой. — Почему допрос несовершеннолетнего в нарушение установленной законом процедуры осуществляется в отсутствие его законного представителя и защитника?

— Это не допрос, — угрюмо бросил полицейский, косясь на доверенность, но не торопясь брать ее в руки. — Всего лишь первичный опрос, при котором присутствие названных вами лиц не требуется!

— Вот как? — вознес руки к потолку толстяк. — В таком случае, при всем моем уважении, я вынужден прервать вашу беседу. Раз речь идет лишь о первичном опросе, значит дело на настоящий момент не возбуждено и насильно удерживать моего подзащитного в отделении вы не вправе. Юрий Нестеров нуждается в постельном режиме — вот справка из клиники, — на стол перед хозяином кабинета легла еще одна бумага — адвокат доставал их из своего портфеля, кажется, даже не открывая его — словно фокусник кроликов из шляпы. — Дальнейшее пребывание здесь может фатальным образом сказаться на его и без того подорванном здоровье. Разумеется, вы получите возможность задать моему подзащитному все интересующие вас вопросы — как только на это будет получено разрешение его лечащего врача. Пока же разрешите откланяться!

— Как бы не так, — злобно покачал головой лейтенант. — Где доказательства, что присутствующий здесь юноша — это именно Юрий Нестеров? Его собственные слова? Нет, так не пойдет! Я имею безусловное право задержать его на срок до трех часов — для выяснения его личности. Ну а раз пока она не установлена достоверно — то и вам, господин Покровский, здесь делать нечего, так как нет доказательств, что это именно ваш подзащитный! — осклабился полицейский.

— Я могу подтвердить его личность, — пожал плечами толстяк, — но если вам недостаточно официального заявления лицензированного адвоката — вот, пожалуйста, ознакомьтесь: идентификационная карта жителя мегаполиса на имя Нестерова Юрия Андреевича, — протянул он хозяину кабинета пластиковый прямоугольничек, использующийся в Москве наравне с общегражданским паспортом. — К тому же хочу заметить, что из упомянутых вами трех часов два с половиной так и так уже истекли. Поэтому давайте не будем играть в казуистику, лейтенант — скажу без ложной скромности, на этом поле у вас против меня нет никаких шансов, и ничего, кроме неприятностей, выиграть вы все равно не сможете. Позвольте обратно карточку, — он забрал у полицейского Юркин документ — лейтенант безропотно с ним расстался. — Доверенность и справку из клиники можете оставить себе для приобщения к материалам доследственной проверки. Мы же с подзащитным удаляемся. Юрий Андреевич! — кажется, впервые за время присутствия в кабинете адвокат посмотрел на юношу. — Пойдемте, я отвезу вас домой.

Еще не веря в свое спасение, Юрка робко посмотрел на полицейского — тот демонстративно отвернулся в сторону.

— Пойдемте, — повторил адвокат. — У господина лейтенанта множество важных и срочных дел, не стоит отвлекать его от них!

Как они оказались на улице, юноша не помнил.

В Юркиной комнате они собрались втроем.

Сам юноша лежал на кровати, со всех сторон обложенный подушками. Из больницы его выписали заочно, на день раньше запланированного срока — утром отец забрал оттуда его вещи. Юрка, было, испугался, что его попросту выставили за дверь, а значит, могли вычеркнуть и из очереди на операцию, но Нестеров-старший успокоил сына, заверив, что это исключительно их с адвокатом Покровским решение, на учете в центре трансплантологии юноша как числился, так и продолжит.