Елена Долгова - Предсказатели

…Северин грезил и видел местность в горах. Невидимая Нина находилась неподалеку. Подтачивая горы, монотонно гремел водопад. Сам Мик держал пистолет и целился в спину человека, который орудовал ниже по склону. Человек сильно хромал, время от времени вскидывал руку, чтобы отереть лицо. Юлий Келлер?

Северин дрогнул и очнулся. Поддельный костер на экране уже догорал. Пророчица молчала, багровые блики медленно перемещались по ее гладким щекам.

— Видела человека, похожего на Келлера?

— Да.

— Что это значит?

— Может быть, просто подсказка, следует поискать информацию среди старых знакомых.

…Утром из коридора доносились голоса — болтали на чужом языке. Ментальный обмен, если и существовал, оставался незаметным.

Сломанный джип пришлось оставить в гараже. В автобусе Северин устроился на заднем сиденье — это позволяло избавиться от чужого внимания. Две девочки поблизости играли в бесконечную игру. Одна набирала на клавишах уникома неизвестное слово, вторая, выудив его из сознания подруги, проверяла результат. Игра затянулась, но выражение сосредоточенных лиц почти не менялось — обе походили на серьезных маленьких кукол.

«Я чужой здесь, — подумал Мик. — Мне никогда не приспособиться. Меня никто не понимает. Я неделя за неделей бреду навстречу опасности и могу только пожелать, чтобы она стала явной. Я устал от неизвестности».

Он выскочил из автобуса первым и помог замешкавшейся Нине.

— Куда теперь?

— К одному старому другу. Он много знает. Пошли.

Тротуар упирался в калитку, охранный устройств не оказалось или они имели непривычную форму. В саду хрупкие стебли желтели меж камней альпийской горки.

— На нас не спустят злую собаку?

— Ее тут нет. Не бойся, я уже позвала хозяина мысленно.

Северин нехотя остановился на широких ступенях крыльца, с внутренним неприятием ожидая результата. И он его дождался.

Незнакомец был старше Мика и Нины. Крепкого сложения, очень светловолосый и коротко стриженный.

— Здравствуй, Марк.

Светловолосый молчал, рассматривая гостей.

— Здравствуйте, заходите, — сказал он после затянувшейся паузы

— Мик Северин, мой сводный брат, если можно, говорите по-иилириански, иначе он вас не поймет.

— Марк Беренгар, хозяин этого дома и пси-философ.

Северин пожал чужую твердую руку.

Изнутри дом оказался очень удобным, начиненный специальной техникой, он ловил невысказанные желания гостей. Чуть поярче сделался свет (так хотелось Мику), заиграла музыка, любимая Ниной. «Интересно, как система дома согласует противоречивые желания людей?»

— Она старается не причинять вреда и дискомфорта. В особо сложных случаях может отключиться. Но у меня редко бывают гости, а у жены такие же пристрастия, как у меня.

«Его жена наблюдает за нами из другой комнаты»

— Нет. Лола уехала на побережье… Не бойтесь, я не буду читать ваши мысли. Если хотите, можете взять в шкафу защитный шлем. Очень хорошая модель. Не подделка.

— Шлем не понадобится, я не боюсь.

— Я в этом и не сомневался. Устраивайтесь, как хотите. Если будете пить или есть, достаточно подумать — киберы вам принесут. Не надо стесняться. Вы надолго в Порт-Калинус?

— Не знаю, — мрачно сказала Нина. — Я даже не знаю, что сказать. У меня просьба, которую выполнить сложно. Если вы… если ты, Марк, не сможешь мне помочь, то скажи сразу. Это не будет обидой.

— Что-то случилось?

— Видела свою смерть.

…Кибер, который вынырнул словно бы ниоткуда, принес Северину сигареты.

— …Вот так вот, — через полчаса закончила Нина. — Пожалуй, мне больше нечего сказать. Ты удивлен?

— Я-то? Да. А что предложил твой отец? В его руках большие возможности.

— От этого мне не лучше. Любая помощь, которую мне там оказывают, только усиливает опасность. Поначалу предвидение было смутным. Потом, как только я рассказала все отцу, картина окрепла, оформилась, и стала чаще появляться во сне. Как только я посоветовалась с теми, кто разбирается в предсказаниях, сценой моей смерти стал заканчиваться каждый третий транс, и эта идея, в конце концов, стала подавляющей. Ты понимаешь меня?

— Да. Ты сбежала?

— Можно и так сказать.

— Ты поступила опрометчиво. Пусть тебя не могут убить нигде, кроме Арбела, и не раньше, чем в будущем году, но страх и перегрузка, жара, дискомфорт, болезни или ранения весь этот год будут настоящими. Есть хороший принцип… Не увеличивай страданий. По крайней мере, для себя.

— Я консультировалась… в Порт-Иллири. С независимым экспертом. Он сказал, что я стала жертвой реальных фактов и самовнушения. Нужно идти навстречу страху, тогда он не сумеет победить меня.

— Как звали специалиста?

— Келлер.

— Никогда не слышал. Наверняка он просто любитель.

Нина сложила руки, ее поза с точки зрения Северина походила на позу молящейся.

— Скажи, во что мне верить? В других? В себя? В пророчество? Если бы я знала, что моя смерть неизбежна, я бы прожила оставшиеся месяцы так, как хочу — с пользой для близких, с риском для себя. Я бы отгорела дотла и ушла бы в вечную ночь так, как уходят засидевшиеся гости. Но я не знаю . Если дальше пойдет по-старому, этот год мне не выдержать. Что ты знаешь о природе пророчеств?

— В принципе, знаю многое. Если есть желание слушать…

— Такое желание есть.

— Предсказатель имеет дело с физическими процессами, в точности, как любой другой специалист, наделенный талантом. Существует дополнительное измерение, если человек имеет ненулевое значение ментального индекса он, в теории, способен к наблюдению будущего, поскольку его тело имеет не одну проекцию на временную ось. Вы поняли меня?

Как ни странно, но Северин понял. «Келлер дал нам совет рационалиста — бороться до конца. Беренгар дал консультацию теоретика — как это выглядит на модели. И что же теперь делать?»

— Как ей жить?

— Сбывается только настоящее предвидение. Видения Нины могли быть ее иллюзиями, такое тоже случается.

— Как отличить одно от другого?

Беренгар заметно смутился.

— Это сложно, — наконец нехотя сказал он. — Хотите жасминового чаю?

— Кибер мне не предлагал.

— Потому что вы не хотели, а не хотели, потому что о нем не знали.

— Значит, выход, возможно, существует, мы просто не знаем о нем.

— Собираетесь встретиться с людьми из Конгрегации? Я могу вас познакомить.

— Попозже. А пока расскажите, каким образом

вы столкнулись с трансмутацией? Что вы чувствовали при этом? А что испытывали до нее?

Беренгар сухо хмыкнул.

— Я был тогда заносчивым мальчишкой, перед которым открывались замечательные перспективы. Был псиоником, но в меру. Семья была состоятельной, я мог сделать почти любую карьеру на выбор. Мешало только одно — тогдашнее законодательство требовало от меня пройти реабилитацию, своего рода уничтожение природных паранормальных способностей. Но мне стать обыкновенным казалось горше смерти, и я плюнул на социальные возможности, после чего подался в бега. Меня поймали на третий день, и система обернулась ко мне не румяным лицом, а неухоженной задницей. То есть, я получил ту же самую вакцину, но только ждал ее не дома у мамы, а за колючей проволокой, в отстойнике для таких, как я, негабаритных бунтарей. Дальше я был как все, жил, как все, маялся тоже, как все — сначала работал, потом попал в некрасивую историю и сбежал. Нашлись ребята, которые уклонения от реабилитации поставили на широкую ногу. Я случайно встретил такого человека. Мы были одногодки, он был сильный псионик, да что там — сильнейший. Естественно, не реабилитированный и нелегальный. В конце концов, мы оба оказались причастными к началу трансмутации. У меня была довольно бурная жизнь в юности, — сказал Беренгар полушутливо, но с явной грустью. — Говорят, кибер, который затеял все это, дизайном походил на свинью. Скорее, впрочем, на бультерьера, хотя я сам его не видел. Кибер Максим служил секретарем у тогдашнего президента Юлиуса Вэнса. Потом работал в закрытом ведомстве. Там он и устроил своеобразный мятеж искусственный систем. Сразу после уничтожения кибера мы не догадывались, какое наследство он оставил. Одним словом, «сначала было некогда, потом оказалось поздно». Мои способности восстановились. Мой друг наполовину потерял свои.