Кейт Лаумер - Машина времени шутит (сборник)

— Если развивать тему пищеварения, то мне совсем не нравится, как она на нас смотрит.

Динозавр, склонив голову на манер гигантского петуха, сделал шаг по направлению к ним.

— Фу! — брезгливо сказал Кейс. — Ну и несет же от него! — Он повысил голос. — Убавь-ка немножко вони, компьютер. Так и прет гнилыми зубищами.

Плотоядное сглотнуло слюну, высунуло красный язык между острыми, как иглы, зубами, через которые просматривалась белоснежная полость его пасти, и сделало шаг по направлению к Честеру. Теперь оно стояло уже у самого края ковра, продолжая гипнотизировать Честера, готовое в любой момент броситься на него. Оно повернуло голову, так что стал виден его второй глаз.

— Если мне не изменяет память, между краем ковра и стеной было не менее двух метров, — прохрипел Честер. — Кейс, эта живая мясорубка находится в одной комнате с нами!

Кейс расхохотался:

— Да брось ты. Честер. Это просто эффект перспективы или чего-нибудь там еще.

И он шагнул к аллозавру. У того отвисла нижняя челюсть. Грозно засверкали многочисленные ряды острых белых зубов. Брызнула слюна, увлажнив чешуйчатый безгубый рот. Казалось, что в налитом кровью глазу вспыхнула молния. И чудовище занесло свою громадную индюшачью лапу над ковром.

— Компьютер, — заорал Честер, — убери нас отсюда!!!

Лесная сцена бесследно исчезла. Кейс осуждающе посмотрел на Честера.

— Какого черта ты это сделал? Я еще их не рассмотрел как следует.

Честер вынул из кармана носовой платок и плюхнулся в кресло, вытирая испарину со лба.

— Давай-ка поговорим об этом немного позже, после того, как я переведу дух.

— Ну как оно? Чудненько, не правда ли? Реализм чистой воды!

— Реализм-то реализм! Но такое впечатление, что мы действительно были там один на один с этой прожорливой тварью, совершенно беззащитные!

Кейс уселся, глядя на Честера.

— Постой-ка! Ты как будто что-то сказал, приятель? Вроде того, что мы действительно были там…

— Да, и ощущение было далеко не из приятных.

— Честер! — потер от волнения руки Кейс. — Все твои неприятности кончились. Мне опять пришла идея — величайшая идея века. Ты, конечно, согласишься, что старый наш аттракцион и на дух не нужен ребятам из налогового управления, разве, нет? Но они, несомненно, клюнут на величайшее чудо науки и техники века, не так ли?

— Но они ведь уже знают о компьютере.

— А мы и не будем говорить с ними о компьютере, Честер. Да они и так не поверили бы. Помнишь предел Крмблжинского? Мы их одурачим с его помощью. Скажем им такое, что заставит их самих влезть в петлю.

— А можно поинтересоваться, что же такое мы им скажем?

— Мы скажем им, что у нас есть настоящая Машина Времени.

— Почему бы в таком случае не сказать им, что мы поддерживаем связь с потусторонним миром?

Кейс задумался:

— Э, нет. Это слишком просто. Таких только в одном этом штате наберется не менее дюжины. Но можешь ли ты назвать кого-либо, у кого была бы настоящая, действующая Машина Времени, а? Никого. Так-то, вот. Честер, это же золотая жила. После того, как мы расплатимся с ребятами из налоговой инспекции, мы переключимся на что-нибудь более серьезное. А возможности неисчерпаемы…

— Да, я как раз думаю о некоторых из них: о штрафах за уклонение от уплаты налогов и мошенничество, тюремные сроки за заговор и лжесвидетельство. Почему бы просто не попросить компьютер ссудить нам денег?

— Послушай, пока что перед законом ты чист, как младенец. Но стоит тебе начать давать машине такие инструкции, как мошенничество с документами, как ты тут же влипнешь. Так что успокойся, и давай-ка сделаем все по возможности более законными способами.

— До меня что-то никак не дойдут твои критерии разграничения типов мошенничества.

— Мы будем служить обществу, Честер. Мы будем привносить романтическое обаяние в пресные, скучные, однообразно-серые жизни наших соотечественников. Мы будем кем-то вроде благодетелей общества, если хочешь. Почему бы не посмотреть на все это таким образом?

— Не надо заходить так далеко, Кейс. Давай не будем ударяться в политику; ты ведь прекрасно понимаешь, что мы с тобой просто пара порядочных шарлатанов, так ведь?

— Конечно, без проблем здесь не обойтись, — продолжал гнуть свою линию Кейс. — Голову сломаешь, пока удастся подобрать то, что нужно. Возьми, к примеру, Древнюю Грецию. Там были такие обычаи и традиции, которые явно не подойдут для тихого семейного вечера. На первых Олимпийских Играх, например, никто из состязавшихся не хотел обременять себя даже набедренной повязкой. Были там и общие бани, где мужчины и женщины мылись вместе — в целях, так сказать, взаимного просвещения, — да и рынки рабов, где товар выставлялся во всем своем естестве. Да практически все в античной истории слишком грязно для того, чтобы можно было выставлять ее на всеобщее обозрение.

— Тогда нам лучше ограничиться более поздними-временами, когда люди стали уже христианами, — сказал Честер. — Мы можем показать инквизицию, семнадцатый век: сжигание ведьм на кострах и все такое.

— Давай-ка сделаем еще одну попытку, Честер. Что-нибудь такое быстрое и простенькое, ну, чтобы убедиться, что машина восприняла идею.

— Ладно, давай, — вздохнул Честер.

— Как насчет сцены с пещерным человеком, Честер? — спросил Кейс. — Каменные топоры, обернутые вокруг бедер шкуры, ожерелья из медвежьих клыков — словом, все то, что удается обнаружить в местах археологических раскопок.

— Очень хорошо. Только давай без крупных плотоядных. Уж чересчур они реалистичны.

Позади них раздался какой-то слабый звук. Честер обернулся. На ковре, оглядываясь по сторонам, как зачарованная неовикторианским интерьером, стояла молодая девушка. Вьющиеся блестящие черные волосы обрамляли ее овальное лицо. Она поймала взгляд Честера и сделала несколько шагов, став на ковер прямо перед ним: стройная восхитительная фигурка, на которой кроме золотисто-шоколадного загара и ярко-красной ленты, перехватывающей прелестные волосы, не было ничего. Было слышно, как сглотнул Честер. Кейс уронил на пол сигару.

— Мне, по-видимому, следовало упомянуть, мистер Честер, — сказал компьютер, — что передвижной громкоговоритель, который вы просили, готов. Работа осуществлена в энтропной вакуоли, что, собственно, и позволило мне (может быть, я выражусь не совсем удачно) произвести эту сложную операцию в короткий промежуток времени.

Честер снова сглотнул.

— Привет! — сказал Кейс, нарушив неловкое молчание.

— Привет! — ответила девушка. Голос ее был удивительно мягким и мелодичным. Она подняла руки, поправляя свою ленту, и улыбнулась Кейсу и Честеру. — Меня зовут Енэ. [2] Енэ — аббревиатура от изобретенного автором названия Машины Времени — Единый Нелинейный Экстраполятор. (Прим. пер.)