Сергей Барк - Второй урок. Земля [СИ]

Спроси кто-нибудь Юа, почему ей не понравился мальчишка, она вряд ли смогла бы ответить, но неприязнь от этого не улетучилась бы, а возможно, только вспыхнула сильнее, ведь она и сама знала, что ответить на этот вопрос не могла.

Хотя… вряд ли бы у нее получилось возненавидеть мальчишку сильнее после того, как по его неосторожности она споткнулась о проклятую сумку, или когда заметила, что тот наглым образом подкатывает к девочкам в классе. Ни к одной, но многим! А потом еще он решил, что сможет тягаться с ней, вклинившись в драку…

— Санара, — повторил Кир.

— Расскажи мне еще, — с усилием, словно испытывая боль, попросила Юа дрогнувшим голосом и Кир, поняв о чем просит подруга, заключенная в чужое тело, стал говорить.

Он начал рассказывать о Мирионе и о родителях, описывая их по памяти. Потом вспомнил о Прайме и наговорил удивительно смешных вещей про то, что Санара прикидывалась парнем целый год и никто ее не заподозрил, пока правда случайно не всплыла наружу. Он говорил о том, что они чуть не погибли в огне, когда дикое племя решило принести их в жертву местным богам, и о том, как он обиделся на нее за то, что не призналась в том, что девчонка. Из-за этого вообще было много проблем.

Кир опечаленно вздохнул и рассказал о том, как ее чуть не поженили с каким-то дебильным принцем, но он, Кир, конечно же решил эту маленькую проблему.

Парень сделал паузу и сбивчиво выпалил, что теперь, по достижении семнадцатилетия, они как бы обязаны пожениться, но думать об этом не стоит, потому как…

Он продолжал и продолжал говорить, смешивая факты, события, имена, названия, моменты, от которых на глаза Юа выступали слезы и напрашивалась улыбка, и все эти образы, лица, цвета и запахи вихрем неслись в сознании, переполняя его и заново ища свое место, отбрасывая Юа все дальше.

Маленькая одинокая девочка, разочаровавшаяся в людях, становилась все прозрачней, слабей, невесомей.

Юа всегда казалось, что она не на своем месте. Вереница психологов, в руках которых успела побывать девочка, сумели привести ее в чувство, заставив отказаться от навязчивых идей, что она принцесса и живет далеко-далеко на прекрасной голубой планете. Они заставили забыть ее вымышленных друзей, которых никогда не существовало, объяснив, что другие дети станут над ней смеяться и никогда не станут играть ни с ней, ни с ее вымышленным другом, который мог творить удивительные вещи…

Они помогли Юа преодолеть последствия развода родителей, оказавшего сильное влияние на впечатлительную девочку. И Юа отказалась от сказочных миров, принимая тот, серый и несчастливый, который ей не постеснялись выдать взамен дяденьки в скучных серых костюмах, знающие гораздо лучше, что нужно маленькому ребенку.

А Кир все продолжал говорить…

— Я нужна там? — тихо спрашивает девочка, заставляя его оборваться на полуслове.

— Нужна, — без колебаний отвечает он. — Нужна своим родителям и своему народу, потому что если ты не вернешься, вспыхнет революция и погибнет много невинных людей.

Кир знал, что использует запрещенные приемы, но ему было все равно. Он не врал, а значит, Юа должна это слышать, она должна вернуть ему Санару.

— Твои сестры будут сильно скучать если ты не вернешься.

— А мои друзья? — еще тише спросила девочка.

— Я не знаю других твоих друзей, Санара. Мы познакомились уже в академии.

— А ты? Ты будешь скучать?

— Я не собираюсь скучать, — лицо с забавным разрезом глаз на миг передернулось. — Я останусь, если ты не захочешь покидать Землю, — твердо закончил он.

— Но ведь там твои близкие? — сомневаясь, спросила девочка.

— Да, — больше Киру нечего было добавить. Сказать, что он не будет скучать по маме, было бы грубой, бессовестной ложью.

— И ты совсем не хочешь стать Императором?

Кир усмехнулся. Мягко, снисходительно.

— Не откажусь конечно, если хорошо попросят. Но знаешь, я как-то жил до этого и проживу дальше.

Он не стал рассказывать, как долго сомневался в том, чем собирается заняться в будущем, понимая, что такого ничтожного муравья, как он, совсем ничего не ждет. И даже получив шанс завоевать известные ему миры, он все еще не знал, хочет ли этого, сможет ли взвалить подобную ответственность на собственные плечи, справится ли. Однако, прожив какое-то время с Санарой бок о бок, он понял одно — его путь идет по одной дороге с этой девчонкой. А если это и не так, то он сам свернет в нужную сторону, потому что…

— Голова болит, — пожаловалась Юа, или уже Санара.

— Ты что-нибудь помнишь? — с замиранием сердца спросил Кир.

Юа прикрыла глаза.

— Помню.

Спросить о большем он не решился, но задал один, по-настоящему важный сейчас вопрос:

— Мы вернемся?

— Мы вернемся? — на грани слышимости из другой комнаты раздался голос Кира, той, где фризиец разговаривал с Юа. Или Санарой?

Ребята решили, что Азул останется рядом, на случай, если реакция Игараси станет непредсказуемой. Кир оказался прав — девчонка действительно была той, кого они искали, иначе бы она так странно не реагировала.

Азул замер, дожидаясь ответа. Пришла ли Санара в себя? Захочет ли она вернуться?

Пот выступил на лбу, сердце колотилось, как ненормальное, словно от ее ответа зависела его собственная судьба. Словно это он, в той комнате, сейчас узнает, где и как проведет всю жизнь.

— Вернемся, — слетело с губ там, далеко.

Сердце в груди замерло на миг, а после снова пустило свой ход. Замедляясь, словно лошадь, пересекшая финишную прямую.

Что было бы если бы Юа не захотела возвращаться?

Азул не раз задумывался об этом. В том, что придурок-фризиец останется рядом, он убедился, пока жил с ним бок о бок и посещал школу.

Он всегда знал, что эти двое друзья, вот только теперь понял, что все гораздо серьезней…

Откажись Юа возвращаться и он остался бы здесь… И что?

Снова и снова требовал ответа от себя самого имрахец и злился все сильнее. Конечно, он бы вернулся один и продолжил бы бороться за трон, оставив этих двух идиотов на планете, дни которой сочтены. Рано или поздно. Как можно было отказаться от шансов изменить мир ради того, чтобы быть с кем-то рядом, пусть даже с другом?

Не желая кривить душой, Азул вспомнил, как сам не пожелал возвращаться домой без навязчивого дебила, но ведь у него все было по-другому! В конце концов, он был обязан Киру жизнью и поэтому сделал тот выбор, понимая, что так диктует долг, которому он должен следовать, если все еще хочет гордо держать подбородок и уважать себя. У него не было выбора!

Здесь же все обстояло иначе… или нет?

Азул гневался все сильнее.

Согласился бы Кир вернуться обратно, если бы Юа ничего не вспомнила? Согласился бы он вернуться обратно с ним?