Сергей Барк - Химера [СИ]

Никого.

Только сейчас ощущаю, как горит в груди, как дерет горло, и я не понимаю, спасает ли меня кислород, рвущийся внутрь.

Голова кружится от сумасшедшего забега. Мышцы ноют, наливаясь тяжестью, сковывая тело тяжелым откатом от слишком большой нагрузки…

Где химера?

Я что, убежал?

Ничего не понимаю и продолжаю бешено метаться взглядом, все дальше в проход, обхожу просторный прямоугольник полки по кругу.

Никого.

Пытаюсь прислушаться, но сбившееся дыхание сводит все попытки на нет.

В зале темно, об электричестве напоминают лишь длинные стеклянные трубки на потолке, разбитые и свисающие на надорванных проводах. Но все же благодаря редким потолочным окнам пропускающим свет звезд, мне прекрасно видно.

Неужели я все-таки сбежал? Может, чудище осталось за дверью?

Не верю себе. Не может быть.

Эти твари ни за что не отпустят добычу, если почуяли запах свежатины. Они хитры, изворотливы, агрессивны и чертовски выносливы. «Они исчадия ада», как говорил проповедник в воскресной школе, куда ходили все дети общины.

Так и есть. Вот только создал их не господь и не дьявол. Всему виной явился вирус, захвативший нашу планету около ста лет назад.

…Страшная, уродующая тело и сводящая с ума зараза ураганом распространилась по земле, уничтожая население в считанные десятки дней! Тогда было принято решение изолировать тех, кто жил вдали от очагов заболевания. Переоборудованные убежища, удаленные базы и аэропорты стали закрытыми резервациями для эвакуированных людей, пребывавших в шоке и неведении о том, что творится снаружи.

Когда волнение и страх немного улеглись, то оказалось что все было кончено. Спасать некого и идти некуда.

Но они ошибались — погибли не все. Повальная напасть не смогла истребить всех поголовно, были и те, кому каким-то чудом удалось остаться в живых. Вот только жизнью это было назвать с трудом. Люди перестали таковыми являться, превратившись в озлобленных одичалых существ, не заботившихся ни о чем ином, кроме собственного пропитания.

Они не раз ошивались у стен крепостей, по рассказам мамы, которая сама слышала об этом от деда.

Но и они быстро погибли. Казалось бы, все успокоилось, и вскоре можно будет предпринять первую вылазку наружу — запасы еды, увы, подходили к концу.

И тогда появились они — химеры.

Пугающие черные твари, похожие на поджарых доберманов, но превосходящие своими размерами среднего роста мужчину. Гротескные мышечные тела, выступающие ряды ребер, сильные задние ноги, позволяющие развивать невероятную скорость, длинный хвост и хищная гладкая морда похожая на человечье лицо — чуть вытянутая и узкая, с развитыми челюстями и огромными желтыми глазами. Никакой псиной растительности, как и на всем теле…

Я наклонился у другого угла платформы, чтобы заглянуть вниз.

Кровожадные щели распахнулись, блеснув тусклой желтизной тихого ночного сияния. Химера вытянулась вдоль угла, встав на задние лапы, и в тот момент, когда я перегнулся вниз, тварь подпрыгнула, пытаясь дотянуться.

Мозолистая левая рука, алчно тянущаяся к моему лицу, не принадлежала собаке. Пять крючковатых, плохо разгибающихся пальцев схватили воздух, секундой позже, как я отпрянул, шагнув назад. «Почти допрыгнула.» Сердце зашлось и застучало в ушах.

Почти поймала.

Та одержимая жадность голода будет являться мне в кошмарах, если я переживу эту ночь.

Грязные темные волосы на полузверином лице висели высохшими водорослями. От нее пахло зверем, животным. От страха я ещё долго простоял на середине платформы, не решаясь подойти к краю. Но теперь я отчетливо улавливал еле слышный скрежет, сопение, лязг острых когтей. Должно быть, она металась, думая как добраться до меня поскорей.

Стеллаж, на котором я затаился, представлял собой массивную конструкцию из четырех полок. На некоторых лежал всякий ненужный хлам, давно истлевший и прогнивший. От обилия свободного времени я медленно приводил помещение в порядок. Сначала оттер полы — босиком ходить было приятней, затем вынес все, что дурно пахло, затем стал освобождать гигантский магазин от всего того, что безнадежно испортилось или больше не могло пригодиться.

В процессе раскопок я обнаружил много полезных вещей, благодаря которым сумел продержаться два года. И еды в запасе было ещё прилично: консервы, странного вида хлебцы и куча пакетированных продуктов, названия которых были мне совсем не знакомы — при экономном расходовании хватит на несколько лет. Вкус был странный, часто отвратительный, но я ел и жил.

Внизу раздался шум.

Мелкими шажками я рискнул пододвинуться к краю. Черная спина вытянулась к противоположным полкам. Стоя на задних лапах, подобием руки она тянула за край пакетов и стаскивала вниз ящики, словно забыла обо мне и занималась чем-то совершенно непонятным. А потом она запрыгнула на первую полку напротив.

Я нахмурился. Жадные глаза впились в мое лицо всего на секунду — и она прыгнула!

Я захлебнулся дыханием, на миг подумав, что она собирается запрыгнуть ко мне, но она просто перескочила на мой стеллаж, куда-то полками ниже, скрывшись из вида. Лихорадочный мозг тут же понесся следом за замыслами ушлой твари.

«Сука!»

В тот момент, когда до меня наконец дошло, что происходит, она вскочила на третью полку стеллажа за моей спиной!

Выбирая бреши, не заполненные предметами, она словно по лестнице забиралась все выше, перескакивая с полки на полку.

Об этом я думал, когда несся вдоль длинного трамплина собственной площадки, вытянувшейся до середины зала. Отчаянно перепрыгивая через возникающие на пути препятствия, я молился лишь о том, чтобы не зацепиться ногой обо что-нибудь и не свернуть себе шею… хотя тогда я не почувствую клыков, впивающихся глубоко в кожу и рвущих мягкую плоть на части…

Поверхность, по которой я несся очертя голову, тряхнуло, словно что-то мощное и тяжелое приземлилось на другом конце. Что это, я знал.

Край полки высился торчащим куском арматуры, за который я вцепился, наплевав на свезенные ладони, и стал быстро перебирать вниз, спрыгивая на пол с высоты второй перекладины. Удар придавил, заставив приложить усилия, чтобы выпрямиться и снова бежать.

Бежать!

Бежать, спасая жалкую шкуру.

И не потому, что я боялся смерти, но тот ужас, приклеившийся к моей несуществующей тени, заставлял волосы на затылке вставать дыбом.

Странный безумный взгляд, белые костяные клыки, черные зазубренные когти… от страха я даже не мог заплакать, словно подсознательно ощущая — стоит мне совершить одно лишнее, ненужное движение, и это будет последнее, что я сделаю в своей жалкой бессмысленной жизни.

Я почти достиг цели. Широкая стеклянная дверь была в паре шагов, когда я, работая локтями и дыша через рот, влетал внутрь, на ходу цепляя прозрачный край и утягивая за собой.