Виктор Гончаров - Долина смерти. Век гигантов

— …Следовательно, не имеет права голоса, — механически перевел Скальпель.

Бурливо-жалобной, как вой ветра в узком ущелье, полилась речь старца Айюса.

— Все было хорошо, пока не явился Къколя. Маленький Къколя с чрезмерно большой головой. Охотники слушались стариков. Старики, как это было заведено от пра-пра-предков, руководили всей жизнью орды, чинили суд и расправу, через колдуна Тъму сносились с умершими предками. Старикам воздавался должный почет… Но явился Къколя — будто лавина обрушилась и переломала все доброе. Сначала Къколя связал стариков, потом развязал, — избил старика Айюса, ногой в живот ударил колдуна Тъму, больно ушиб старуху Гарбу — вон какие у нее синие скулы… Къколя отнял власть у стариков и сказал: все будут управлять ордой; все, кому исполнилось 16 лет; совет старейшин заменится советом из пяти; пять будут избраны на общем сходе орды… Но ведь на общем сходе — больше молодых, чем стариков: молодые пройдут в совет, что будут делать старики? У стариков — опыт, знание; за стариков — «старое слово» арийя… Къколя — маленький безволосый гаденыш, желтокожая мартышка… Къколя должен умереть, — так говорит Айюс, проживший 150 зим.

К концу речи старца побагровел и надулся венами ученый медик. Как? Николка дал ему слово, что не будет вмешиваться во внутреннюю жизнь орды. Значит, самым наглым образом он нарушил свое слово. Значит, он решил, что с ученым медиком можно так же считаться, как считаются с придорожным булыжником: отпихнул ногой и все?… Ну, нет, доктор Скальпель еще покажет себя. Он сумеет повернуть по-своему. Он заставит своевольного фабзавука плясать под его, Скальпельскую дудочку… Николка! Николка!..

Скальпель перепрыгнул через двух старух, расположившихся у порога, легкой козочкой и с размаху настежь хлестнул дверью.

Снаружи ворвался в пещеру стоголосый галдеж, воинственные крики и раскатистый выстрел из винтовки.

Задача обороны двора сводилась к тому, чтобы устроить вдоль каменной стены, внутри, каменный же помост, с которого было бы удобно обстреливать неприятеля, наступающего от реки или справа и слева по берегу. Еще требовалось укрепить ворота бревнами и глыбами да разместить пять человек с неограниченным запасом стрел по деревьям над обрывом — на случай, если бы неприятель задумал произвести нападение с тыла. Мъмэм самостоятельно проделал все эти приготовления — у коммунаров была основательная практика в деле защиты своего жилища: не раз и не два приходилось им отстаивать себя от хищников и лесных людей — ванара («вана» — лес; «нар» — человек). От себя Николка прибавил только то, что развел на дворе громадный костер, который не давал бы коммунарам мерзнуть, да, затопив баню, вскипятил бак с водой; от бака провели к стене железную трубку, заткнув ее деревяшкой.

— Лишний гостинец, если могли не выкажут себя миролюбивыми, — смеялся он.

Николка совсем не имел желания проливать чью бы то ни было кровь, он рассчитывал мирным путем разрешить конфликт, если таковой будет; залогом тому, думалось ему, являются пленники. Но если его благие намерения не встретят отклика в сердцах желтокожих братий, он не постоит на щедром угощении каленым железом, огнем и кипятком, и во всяком случае не отдаст себя и своих друзей живыми в руки неприятеля. Чтобы их скушали вместо баранины, благодарю покорно!..

Запыхавшийся, прибежал Вырк, высланный на разведку — его нога давно зажила, и он снова носил с честью свое имя — имя быстроногого волка.

— Идет тьма врагов, ах-хао! — доложил он. — Идут охотники, мужи пожилые, старики, женщины и дети. Все идут. Тащат бревна, несут кремни и две туши мяса.

— Они не ожидают встретить здесь сопротивления, — из донесения разведчика вырешил Николка, — они просто переселяются на новое место, им понравилась наша пещера. Надо их предупредить, что мы ничего не имеем против сожительства вместе с ними… Новая кровь — чего лучше! Целый городок оснуем. Городок коммунаров, елки зеленые!..

Николка готов был размечтаться, но обстоятельства требовали немедленного действия. Он подошел к связанным пленникам, развязал двух из них и на языке жестов, пополам с арийскими словами, сказал:

— Арийя имеют острые палки, которые убивают на далекое расстояние. Арийя имеют огонь, который сжигает все. Арийя имеют животных, которые живут с ними, как собаки. Арийя мудры, сильны и добры. Они хотят жить с моглями в мире. Они поделятся с моглями своими знаниями и имуществом. Пусть пленники скажут это своим.

Освобожденные, перебравшись через стену, поколебались немного, опасаясь предательского удара в спину, и, не получив его, с ликующими криками пустились навстречу своей орде.

— Ну, что-то будет! — соображал Николка, нервно потирая руки. — Или меня поймут, или меня не поймут…

Ожидать долго не пришлось. Охотники моглей в количестве не менее 200 человек появились со стороны реки. Но уже на таком далеком расстоянии — 1/4 километра — можно было смело сказать об их настроении. Они возбужденно и воинственно размахивали копьями и топорами…

Коммунары умели на расстоянии 150 метров попадать из лука в цель. Новые луки Ркши, Гуха, Вырка и Оджи стреляли без промаха на 250–300 метров. Коммунары нетерпеливо поглядывали в сторону Николки, ожидая команды «пли». Но ее не последовало. Николка приложился к винтовке — из нее он ни разу не стрелял при дикарях — и, дождавшись более явных симптомов враждебности — атаки — со стороны моглей, выстрелил в их широкоплечего, квадратного вожака, бежавшего впереди всех. Вожак растянулся с перешибленным бедром; его подхватили на руки и все в панике с звериным воем отхлынули к реке. Защитники пещеры — не будь на дворе трех чужаков-пленных — сами готовы были удариться в бегство от объявшего их трепета перед громоносным оружием маленького Къколи. Но они этого не сделали и даже разразились восторженными криками- правда, посерев значительно.

— Молодцы, ребята! — подивился Николка их выдержке.

В этот момент Скальпель с физиономией красной и искаженной выскочил из пещеры. Его негодование уступило место другим, не менее сильным чувствам, когда он понял положение. А эти чувства отошли на задний план перед профессиональными. Скальпель побежал обратно в пещеру за врачебной сумкой.