Ярче Тысячи Солнц - Алекс [СИ]

— Они сказали: Маро велел доставить меня целым и невредимым.

— «Маро»?! — удивлённо вскрикнул кошак, после чего вскочил и начал ходить туда-сюда: между окном и кроватью.

— Знакомое имя? — поинтересовался я.

— Да! Очень знакомое! Маро — сын одного из совета Роаны. И это мой друг! Точнее был им… Я ведь сам просил его помочь мне в поисках! Я искал тебя!

Я уже немного понимал в местной политике и географии: есть отдельные городские советы, а есть верховный совет всего государства. Вот когда говорят: «Совет Роаны», — то это совет всего государства, а не местных шишек. Роана — очень крупное государство и занимает почти весь верх материка. А Иризан поменьше, он притулился с запада, там, в основном, линия побережья, несколько полуостровов, 3 штуки, если быть точней, и куча мелких островов.

— С чего ты решил, что это именно он? Маро — имя довольно распространённое.

— Потому что он вёл себя странно. Если я его просил о чём-то, то обычно он потерей памяти не страдал! А эту просьбу он забыл через две недели. Я его спросил тогда типа: нашли чего? Он спросил: по поводу чего нашли? И больше не вспоминал об этом! Я думал: он просто не хочет влезать в это дело. И сейчас ты мне говоришь, что нападающие упоминали Маро! Это не может быть совпадением!

— Возможно, — буркнул я. — И как ты планируешь мстить сыну советника?

Всё-таки эта шишка высокая, её с наскока не взять. Ну, примерно, как у нас сын президента.

— Не в лоб, конечно, не в лоб, — потирая руки, окрысился Мэйд. — Но он не бессмертный, поверь.

— Ну и ладушки. Позови, когда будешь его убивать. Я постою и порадуюсь.

— Ладно. Значит, мир?

Я косо посмотрел на протянутую для рукопожатия руку Мэйда и не пожал её.

— Вооружённое перемирие.

— Хоть на этом спасибо. Может, всё-таки теперь расскажешь, почему ты разумный?

— Понимаешь, когда я был маленьким, то однажды засунул писюн в розетку. И меня ударило током.

Я говорил это серьёзно, и кошак смотрел на меня огромными глазами. Потом до него дошло, он моргнул и состроил печальную морду.

— Мозг сплавился в один большой мускул, и я стал сильно умным, — жизнерадостно закончил я.

— Не хочешь, не говори.

Обиделся, точно обиделся, хотя виду не показывает. Он сел обратно в кресло и некоторое время сидел там. Я просто физически ощущал, что он хочет, чтобы я что-то у него спросил, поинтересовался, поговорил. Я даже знаю, что. Но с некоторых пор я не сильно интересовался своим будущим и тем более тем, какие отношения у меня будут складываться с моим бывшим хозяином. И, если бы он запер меня в клетке, я встретил бы это с таким же равнодушием, как и его гостеприимство, и попытки подмазаться. Но ведёт-то себя как, а? Идеальная маска. Как будто мы всегда были если не друзьями, то приятелями точно. А то, что я говорящий, удивился только в первый раз. А сейчас, ну, говорящий человек, редко, конечно, и любопытно, но немного. Хотя я не знаю, сколько провалялся, видимо, у него было время обдумать. Да к чёрту этого Мэйда!

Мы сидели и молчали. Напряжённая тишина, установившаяся между нами в этот вечер, так и осталась. Нам не о чем было говорить. Наверное, я бы мог уйти в любой момент, новые маячки мне так и не поставили, но куда бы я пошёл? Я не могу устроиться на работу, снять квартиру. Я уже довольно много знаю об окружающем мире, но для этого мира я по-прежнему животное. А находиться в одном доме с Мэйдом было напряжно, особенно, когда он хозяин этого дома и ты живёшь за его счёт.

Это давит.

А сам он… Наверное, ему тоже было неловко. Он оставлял мне еду и одежду, но старался сделать это незаметно. Тактичный, мать его, до тошноты аж. Меня это выбешивало, как быка красная тряпка. Просто поговорить друг с другом, понять и простить мне не позволяло упрямство, а ему, наверное, гордость.

На третий день Мэйд привёл в особняк целую толпу кошаков. Тридцать штук. Здоровые, чёрные, в смысле темнокожие, почему-то с белыми ёжиками коротко стриженных волос. Да, вот неки чёрные, а волосы белые, забавно, а глаза при этом голубые. Раса, видимо, отдельная. В стильных чёрных кибернетизированных костюмах. Я про такие только слышал: военная разработка. Костюмчики с инвизом. Серьёзные ребята. Впервые я увидел кошака выше себя ростом. Он был в этой толпе амбалов главным.

— Познакомься, Алекс, это Арис. Его семья не первое поколение служит нашей семье, так что ему можно доверять то, что даже себе доверить опасаешься. Арис, это Алекс, разумный человек.

— Здравствуйте, приятно познакомиться, — дежурным голосом поздоровался амбал.

Глаза у него были несколько ошарашенными, но морду лица состряпал невозмутимую. Будто каждый день его заставляют с людьми здороваться. Не верит, что я разумный? Думаю: если бы Мэйд сказал ему поздороваться с дверью, он бы с такой же невозмутимостью выполнил бы приказ.

Я отвернулся. Знаю: невежливо, но я вредный.

— Ну и к чему всё это?

— У меня есть подозрение, что Ниро просто убрали как свидетеля. А главной целью похитителей было выкрасть тебя.

— Серьёзно? Я хоть и няшка, но просто питомец. Не самый дорогой и красивый, кстати. Это стоило того, чтобы убивать Ниро?

— Стоило, если они как-то узнали, что ты разумный.

Замерев, я уставился в угол. Действительно, могли ли мы проколоться где-нибудь? Могли… Мы же, как два идиота, были счастливы и порой не замечали ничего вокруг.

Так у меня появились собственные телохранители. Тридцать клонов из омона. Из них я, честно говоря, только Ариса отличал и то по росту. Вопреки ожиданиям, жить они не мешали, на пятки не наступали, над душой не стояли, их вообще нельзя было заметить. Какие-то тени иногда мелькают на периферии зрения. Даже любопытных взглядов не было: либо им было не любопытно, либо они хорошо маскировались. Ну, с этим сложно поспорить: маскировались они хорошо. Ниндзя, блин.

Иногда днём Мэйд, взяв с собой пару «теней», уезжал куда-то, и я ходил в его комнату, чтобы посмотреть телик. Очевидно, что в этом огромном доме должен был жить один нек, поэтому стоял один телек в его спальне — остальные спальные комнаты были хоть и чистые, но пустые. Ещё там начала скапливаться пыль. Очевидно: раньше тут была прислуга, но теперь её убрали. Из-за меня, наверное. Еду Мэйд привозил из ресторана, или кто-то из его теней, предварительно всё попробовав. Да, блин, они пробовали мою еду. Только через три часа давали её мне. У Мэйда паранойя, не иначе.

В очередной раз, наведавшись к Мэйду в комнату, я замер на пороге. Мэйд, оказывается, был дома и во всю сейчас на кровати жарил одного из теней.

«А он ничего», — подумал я, когда первый ступор прошёл. Стройный, гибкий, как раз в моём вкусе. Тьфу! О чём я думаю! Это же Мёйд!