Генри Каттнер - Нечеловеческий мир

Гровер кивнул и закурил, слушая ученого.

- Но опасность еще не миновала, - продолжал Стэнтон. - Орбита Кометы Мандера имеет семидесятипятилетний цикл. За это время наука как Силикоидов, так и Титанов, наверняка, продвинется далеко вперед. А что, если они найдут новый повод для ссоры? И снова ворвутся в наш мир? Не знаю, не знаю... Мне известно лишь одно - через семьдесят пять лет Комета Мандера вернется...

Reverse atom , (Thrilling Wonder Stories , 1940 № 11), пер. Андрей Бурцев и Игорь Фудим

ЭТА пылающая загадка прилетела из глубин космоса далеко за пределами Солнечной Системы, огромная, светящаяся холодным светом комета, неумолимо мчащаяся к Солнцу. Ни одному спектроскопу не удалось определить ее состав. Некий элемент, совершенно новый для человечества, пронесся мимо Плутона, над большими планетами, по траектории, к счастью, идущей выше плоскости эклиптики так, что только маленький Меркурий ощутил чуждое дыхание странного гостя. Меркурий... и Солнце. Поскольку хвост кометы, вопреки всем законами логики и физики, вытянулся к Солнцу, направив светящийся, неизвестный газ прямо в центр нашего светила, где он, наконец, и упокоился.

И одновременно с этим начало слабеть солнечное излучение.

Когда все это случилось, швейцарский астрофизик Макс Молин заканчивал серию лекций в известном английском колледже. В аудитории было тепло, хотя за окном падал снег. Шел конец июня.

Швейцарец ходил по сцене взад и вперед, периодически надувая щеки при резком, нетерпеливом выдохе. Безвкусный костюм для гольфа висел мешком на его коренастом теле. Грубое, суровое лицо выглядело так, словно было высечено из выветренного коричневого гранита.

Молин остановился на краю сцены.

- Это моя последняя лекция, господа, - промурлыкал он. - Потом наши занятия закончатся. Не сомневаюсь, что это радует вас, да? Ну, когда будете прятаться в тесном подвале, пытаясь согреться и жуя подметки старых ботинок, потому что есть больше нечего, вы с радостью вспомните эти лекции! Возможно, вы не понимаете, о чем я говорю, - продолжал Молин. - Позвольте мне объяснить. Солнце постоянно выделяет энергию. Думаю, вы не станете этого отрицать. Сейчас в нашем светиле, как и в любой другой, поддерживается хрупкий баланс. Оно состоит из атомов, находящихся под огромным давлением. Давление это так велико, что внешние электроны постоянно срываются со своих орбит, и, таким образом, выделяется энергия. Также, во внутренних слоях Солнца присутствуют все типы космических излучений: световые волны, рентгеновское излучение, гамма-лучи. Эти волны появляются благодаря возбуждению атомов в центре Солнца. - Молин сделал всеохватывающий жест своими длинными руками. - Видите? Это солнечная радиация. Но если бы все эти волны вышли бы из космоса, они сожгли бы Землю, как... как... - Он тщетно пытался подобрать нужное слово, но потом сдался. - В любом случае, волны не могут покинуть пределы Солнца. Атомы внешних слоев служат барьером - этакой сеткой - через которую излучение может проникать лишь малыми порциями. Но недавно произошло то, что нарушило этот порядок.

НИКТО УЖЕ не клевал носом. Эта лекция была необычной даже для непредсказуемого Макса Молина.

- В Солнце недавно врезалась комета, - быстро продолжал астрофизик. - Необычным было то, что эта комета содержала совершенно неизвестный нам химический элемент. Она столкнулась с Солнцем, рассеялась на мелкие частицы и обернула наше светило чем-то наподобие атомного покрывала. Как она могла это проделать? Атомный вес неизвестного элемента оказался меньше, чем у кальция, и этого было достаточно, чтобы плавать на поверхности солнечной хромосферы, и в то же время его атомное ядро очень тяжелое - тяжелее ядра атомов свинца. Вы все знаете, что свинец останавливает много видов эфирных излучений. Так вот, этот новый элемент из кометы образовал вокруг Солнца непроницаемый слой, покрывало, почти полностью впитывающее солнечное излучение и не дающее свету и теплу достигать Земли. Поэтому, - радостно сказал Молин, - все растения и животные вымрут в течение короткого времени. Искусственное ультрафиолетовое излучение может помочь, но ненадолго. Солнечное излучение необходимо для выращивания пищи и нормальной жизни людей. Человек может продлить свое существование, мигрировав на Меркурий, но я сомневаюсь в этом, поскольку атомное покрывало Солнца очень плотное. Мы не можем спастись, перебравшись в другую Солнечную систему, поскольку космические корабли пока не годятся для долгих межзвездных путешествий. Итак, мои юные друзья, я заканчиваю свою последнюю лекцию и предоставляю вам возможность выбрать себе приятную смерть.

Астрофизик поклонился, спустился с возвышения и ушел к себе в кабинет, где открыл банку пива. Жадно поглощая его, он размышлял: Я должен был это сделать. Годами я выносил их идиотские лица , пялящиеся на меня, пока я повторяй то, что говорили до меня другие ученые. Но если бы я не читал лекции , то умер бы с голоду и от отсутствия пива.

Его суровое лицо подобрело. Когда-то Молин мечтал о лаборатории, оборудованной любимыми приборами, где он мог бы предаваться изучению своих теорий. Он так полностью и не разучился мечтать. Мечтая, он переставал думать о том, что вскоре случится с миром.

Одним из самых очевидных последствий, которые ждут мир, было то, что станет темно. Растения погибнут. Исчезнут пшеница и кукуруза, затем крупный рогатый скот и овцы. Голод нависнет, как холодный призрак в тусклых сумерках замерзающей планеты...

ТО, ЧТО ДЕСЯТЫЙ день рождения Питера Джослина наступил через четыре месяца после того, как Молин прочитал последнюю лекцию, казалось, было совершенно не связано с этим. Отец Питера, доктор Говард Джослин, получивший известность за эксперименты с квантами, подарил мальчику модель космического корабля.

Одним ужасно сумрачным днем, юный Питер запускал игрушку на верхнем этаже дома и изредка поглядывал на уставшее, бледное лицо отца, а также и человека, который был с ним.

- Я знал, что вы придете, - пожимая руку Максу Молину, сказал Джослин, и его мрачное лицо чуть-чуть посветлело. - Всего час - это очень быстро.

- Стратоплан, знаете ли, летает быстро, - проворчал Молин. - Но зачем было посылать за мной? Есть и более способные люди...

- Возможно, более известные... Но я помню теории, которые вы выдвигали в Вене, где мы и познакомились. У нас были схожие идеи, а мне нужен кто-то, кто быстро все поймет. Большинство правительств одобрили мой план...