Ян Бадевский - Час отправления. Сборник рассказов [СИ]

Я приблизился к новичку.

Заглянул через худенькое плечо и увидел значки. Точнее — буквы . Маленькие букашки, пробравшиеся в экран и выстроившиеся там плотными рядами.

Никита читал.

Ощутив мое присутствие, он повернулся. Наши глаза встретились. Что я в них увидел тогда? Страх? Или желание понять? Никита Свиридов смотрел на меня и ждал реакции. Для него это было важно, ведь мы сидели за одной партой. Скованные одной цепью. Весь год.

Пересесть я не мог.

Мне было некуда пересаживаться. Никто не будет общаться с буквоедом, понятно же.

Теперь и на меня легла тень неприкасаемости.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Вопрос был глупым.

Тупым.

Передо мной сидел отброс, читающий электронную книгу. Зачем ему вообще взбрело в голову это делать? И куда смотрели родители? Его же затопчут в школе. Ему конец. Я смотрел на Свиридова и понимал, что этот парень долго в моем классе не протянет.

Вышло иначе.

— Это книга, — пояснил Никита.

И добавил после затянувшейся паузы:

— Интересная.

Прозвенел звонок.

Самое страшное для новичка — выделиться. Показать, что ты в чем-то лучше остальных.

Никита был лучше нас во всем. Предметы, в которые я углублялся, словно в непроходимые джунгли, давались ему с легкостью. Новичок быстро затмил «топовых» ботаников. Не думаю, что он сделал это специально. Просто он был умнее.

Я начал извлекать определенные выгоды из нежданного соседства. Ну, сами понимаете. Никита мог просто взять мой планшет, в несколько кликов отредактировать домашнее задание и превратить убогую «шестерку» в твердую «десятку».

В классе росло недовольство.

Батон и его свита при каждом удобном случае поддевали новичка. В ход шли самые грязные приемы. Толкнуть в коридоре, зарядить в грудную клетку мячом. Отжать плечом у двери в кабинет — мол, знай свое место, буквоед. Забрать котлету в столовой.

Никита терпел.

Иногда мне казалось, что за годы, проведенные в школах нашей чудесной страны, он выработал иммунитет к таким, как Батон. Порой я думал, что этот парень видит перед собой некую цель, сверхзадачу. И Батон — лишь досадная помеха на пути к «светлому завтра». Честно говоря, я был недалек от истины.

Буквы.

Все дело в них.

Вы ведь наверняка не умеете читать. Этот текст переведен в аудио формат, озвучен приятным машинным голосом. В школах никто не изучает русский язык. Пиктограммы универсальны. Ими можно пользоваться в любой точке мира. Допустим, прилетели вы в Корею. Там у них своя атмосфера, но пикча , обозначающая банкомат, такая же, как в Новосибирске или Сочи. Вот и случилось неизбежное. Однажды кто-то наверху решил, что простым людям не нужно писать и читать. Вы можете управлять механизмами на заводах, подключившись к ним напрямую. Или тыкать пальцами в пикчи, перемещая грузы по складским помещениям. Вы можете покупать товары, расплачиваться за них, брать кредиты по пиктограммам. Если вы ничего не создаете , буквы вам не нужны.

Раньше уйма времени уходила на постановку грамотности. Писались диктанты, сдавались тесты. Куча ненужных правил. Вы ведь и так умеете разговаривать, зачем вам еще что-то писать? Даже роспись ставить не нужно — весь мир переключился на биометрические паспорта. Пошел за хлебом, приложил палец к сенсору. Бац — сумма списалась. Карточек больше нет. Вывески на магазинах? Если вы видите пикчу с колбасой, то понимаете, что попали в мясной отдел. Зачем еще писать слово «мясо»?

К черту запятые, тире и двоеточия. К черту учебники, информация лучше усваивается по картинкам, через зрительную память. Или через гипнозаписи, воздействующие на подсознание. Эти штуки, правда, дорогие, они доступны не всем.

Умерли чаты и форумы. Умерли текстовые блоги. Ничего этого больше нет. Смайлы трансформировались в эмоциональные пикчи. Но это — для мобильных гаджетов. Дома есть виртуальная среда, там вообще не нужны символы.

Изменились школы.

Рассыпались в прах учебники, бесследно испарились тетради. Прощайте, ручки и карандаши, линейки и циркули, пеналы и прочая канцелярия. У вас есть планшет — этого достаточно. Планшет каждого ученика подключен к школьной сети. Есть раздел с оценками, он заменяет дневник. Есть раздел с домашними заданиями. Есть обучающая среда, заменившая книги. Все происходит в режиме онлайн.

Рюкзаки…

Пожалуй, они нужны. Туда можно запихнуть контейнер с едой или спортивную форму.

Если вы пенсионер, заставший старую школу, у меня для вас плохая новость. Девяносто процентов наших учителей тоже не умеют читать. Безграмотность, возведенная в Абсолют.

Что я там говорил о русском языке?

Теперь мы изучаем пиктограммы.

С Никитой я подружился не сразу. Кто в наше время дружит с изгоями? В любом классе есть внутренняя иерархия. Ты входишь в сферу влияния определенных людей, становишься чьей-то свитой. Примыкаешь к группировке. Или не входишь, но умеешь защитить себя, если потребуется. Вторую категорию приходится уважать. Но это не значит, что однажды тебя не подомнут под себя. Или не попытаются это сделать.

Я относился ко второй категории.

Сложно сказать, почему я не сходился с людьми. Во дворе были ребята, с которыми я нормально общался. В школе — нет. Каждый был сам за себя. Я это видел лучше других, наверное. Входишь в свиту — тебя используют. А это меня не устраивало. Можно было провести время с большей пользой. Я тратил это время на байдарки. Ходил на лодочную станцию, участвовал в заплывах, почти не вылезал из тренажерного зала. Поэтому меня побаивались. Поскольку в лидеры я не лез и не принимал явно чью-то сторону, на мне поставили крест. Просто смирились с моим существованием.

Но это не значило, что я собирался менять статус, общаясь с буквоедом. Так можно всех одноклассников против себя настроить. Умеющих читать не любят, это железный закон.

Все изменилось через две недели.

Мы жили в небольшом городке, так что многие возвращались домой пешком. Некоторые — на велосипедах и гироскутерах. Тех, кто жил далеко, забирали беспилотники. Их, кстати, немногие могли себе позволить.

Я выехал на байке из распахнутых ворот школы. Был теплый осенний день, бабье лето в разгаре. Желтеющие деревья, безоблачное синее небо. В такие дни не хочешь заморачиваться жизнью. Думаешь о том, как побродить по улицам, залезть на какую-нибудь крышу и уставиться в бездонный небесный колодец, перебирая в голове всякую чепуху. Чего точно не хотелось, так это делать «домашку».

Собираясь повернуть с Луначарского в Садовый переулок, я услышал странную возню и голоса.

Знакомые голоса.

Я притормозил, слез с велосипеда и аккуратно положил его на траву у обочины. За спиной тихо прошелестел электромобиль.