Орсон Кард - Дети Разума

- Как афористично, - хмыкнула Ванму.

Питер улыбнулся:

- Скажи ему об этом, он будет очень горд. В общем, в своей первой книге Хикари говорит: "Японцам были преподаны суровые уроки. Эти атомные бомбы обрезали наши нити.

Япония пала. Гордое старое правительство было уничтожено, император стал символической фигурой, в Японию явилась демократия, за которой последовали богатство и власть".

- Стало быть, бомбы были благословением Божьим? - с сомнением переспросила Ванму.

- Нет, не совсем. Он считает, что богатство уничтожило дух Японии. Они взяли себе в отцы своего же палача. Взяли на себя роль внебрачного дитяти Америки, рожденного взрывом американских же бомб. Снова стали марионетками.

- Что же у него общего с необходимистами?

- По его словам, Япония подверглась бомбардировке именно потому, что они слишком европеизировались. Они обращались с Китаем, как Европа - с Америкой, вели себя эгоистично, грубо. Но предки не могли видеть, как их дети превращаются в зверей. И боги Японии, пославшие остановивший китайский флот Священный Ветер, наслали на японцев американские бомбы, чтобы не дать стране превратиться в очередную европейскую державу. Японцы должны были снести американскую оккупацию, чтобы, когда время власти Америки подойдет к концу, снова возродиться в своей первозданной чистоте и единстве. Книга Хикари называлась "Еще не поздно".

- Могу поспорить, необходимисты воспользовались американской бомбежкой Японии как еще одним примером обоснованного применения силы.

- Ни один японец не осмелился бы хвалиться американской бомбежкой, пока Хикари не предложил иной взгляд на положение вещей. Трагедия Японии толкуется теперь как попытка богов очистить свой народ.

- Значит, ты говоришь, необходимисты прислушиваются у.

Хикари и уважают его, так что если он изменит свой образ мысли, то и они займут другую позицию. Только он никогда этого не сделает, потому что верит в то, что бомбежка Японии была священным даром…

- Мы надеемся, что все-таки сумеем переубедить его, - сказал Питер, - иначе наше путешествие станет бессмысленной тратой времени. Основная проблема в том, что вряд ли он просто так воспримет наши доводы, а Джейн, изучившая его работы, никак не может определить, кто или что влияет на него.

Мы должны сначала поговорить с ним, чтобы выяснить, куда следовать дальше. Может быть, таким образом нам удастся изменить приговор Конгресса.

- Непростое дельце, - заметила Ванму.

- Вот почему я не хотел вдаваться в подробные объяснения.

Ну и что ты будешь теперь делать со всей этой информацией?

Вступишь в дискуссию о проблемах истории с первоклассным философом-аналитиком, каковым считается Хикари?

- Я буду слушать, - ответила Ванму.

- Именно таков был твой первоначальный план, - напомнил Питер.

- Зато теперь я буду знать, кого слушаю.

- Джейн считает, что мне не стоило рассказывать тебе все это, потому что теперь ты будешь расценивать все сказанное им в свете нашего с Джейн отношения.

- Передай Джейн, что только тот, кто ценит чистоту невежества, способен возыметь выгоду, обретя знание.

Питер расхохотался.

- Снова эпиграммы, - сказал он. - Нет, ты должна была сказать…

- Не учи меня, как создавать афоризмы, - перебила Ванму и поднялась с пола. Теперь она была на голову выше Питера. - А что касается мантичности - не забывай, мантика съедает своего самца.

- Я не твой самец, - возразил Питер, - а под "мантичностью" подразумевается философия, которая основывается скорее на видениях, вдохновении и интуиции, нежели на знаниях и логике.

- Если ты не мой самец, - фыркнула Ванму, - перестань обращаться со мной как со своей женой.

Питер растерянно поглядел на нее и отвернулся.

- А когда это я обращался с тобой как с женой?

- На планете Пути муж, согласно обычаям, считает свою жену полной дурой и все время учит ее - даже тому, что она уже знает. На Пути поучающая мужа жена все время обязана притворяться, будто она всего лишь напоминает ему то, чему он ее когда-то научил.

- Стало быть, я неотесанный, бесчувственный чурбан, да?

- Пожалуйста, когда мы встретимся с Аимаина Хикари, помни об одном, - попросила Ванму, - он и я обладаем неким знанием, которое тебе, к сожалению, недоступно.

- Каким же это?

- Знанием жизни.

Она заметила отразившуюся на его лице боль и сразу пожалела о сказанных словах. Чисто рефлекторно пожалела - с самого раннего детства ее приучали извиняться, если она причинила кому-то боль, как бы этот человек ее ни заслужил.

- Ой, - попытался обернуть все в шутку Питер.

Но Ванму не знала милосердия - она больше не служанка.

- Ты так гордишься тем, что знаешь больше меня, но все то, что ты знаешь, либо Эндер вложил тебе в голову, либо Джейн нашептала на ушко. У меня нет Джейн, у меня нет Эндера. Свои знания я приобрела тяжким трудом. Я пережила их. Поэтому избавь меня, пожалуйста, от своего презрения.

В этой экспедиции я смогу пригодиться тебе только в том случае, если буду знать все, что известно тебе, - потому что тому, что знаешь ты, я смогу научиться, а вот то, что знаю я, ты в школе не получишь.

С шутками покончено. Лицо Питера раскраснелось от гнева.

- Да как… Да кто…

- Да как я смею, - договорила за него Ванму то, что он хотел сказать. - Да кто я такая.

- Я этого не говорил, - тихо буркнул Питер, отворачиваясь.

- Что, я посмела забыть положенное мне место? - поинтересовалась она. - Хань Фэй-цзы рассказывал мне о Питере Виггине. О настоящем Питере, а не о его копии. Как Питер втянул Валентину в свой заговор, чтобы стать Гегемоном Земли. Как он заставил ее писать статьи под псевдонимом Демосфен, проникнутые бунтовской демагогией, тогда как сам назвался Локи и писал статьи, насыщенные умными, глубокими мыслями. Но идеи той самой демагогии принадлежали ему же.

- Умные мысли тоже были его, - сказал Питер.

- Верно, - кивнула Ванму. - Однако у него не было того, что было у Валентины, того, чего он никогда не видел, на что никогда не обращал внимания. У него не было человеческой души.

- Это Хань Фэй-цзы сказал?

- Да.

- Осел он, твой Хань Фэй-цзы, - рявкнул Питер. - Потому что у Питера была та же душа, что и у Валентины. - Он поднялся и угрожающе шагнул к ней. - А вот у меня, Ванму, ее нет.

На какую- то секунду она испугалась. Откуда она знала, что за насилие живет в нем? Что за черный гнев нашел выход в этом псевдочеловеке, созданном Эндером?

Но Питер так и не ударил ее. Может быть, в этом не было необходимости.

Аимаина Хикари лично вышел к воротам своего сада, чтобы приветствовать их и провести в дом. Одет он был очень просто, на шее качался ковчежец, который носили все соблюдающие традиции японцы Священного Ветра: в небольшой ладанке содержался прах самых достойных представителей семейства. Питер объяснил Ванму, что когда такой человек, как Хикари, умирает, горстка пепла из его ковчега смешивается с его пеплом и переходит по наследству детям или внукам. Таким образом, у него на груди покоился прах всего древнего семейства, почившего долгим сном, - это самый драгоценный подарок, который он сможет передать потомкам. Этот обычай произвел огромное впечатление на Ванму, у которой не было предков, оставшихся в памяти народа.