Александр Николенко - Пронзая ткань времени [litres]

– Это что же получается, – задумалась Олеся, – если я приду на свидание к парню и наведу на него планшет, я смогу узнать, что он про меня думает?

– В принципе да.

– А оно мне надо?

– Тебе видней, – пожал плечами Майкл. – Ты на всякий случай фильтр на нехорошие выражения поставь, вдруг пригодится.

– Ладно, пусть только он ко мне попробует заявиться с планшетом – разобью об его голову! – решительно заявила девочка и удалилась, хлопнув дверью.

– Да, – задумчиво проговорил Майкл. – Вот женская натура. Парень еще ничего не сделал, ни сном ни духом. А планшет на его голову уже готов.

Он вздохнул. Со стихами опять не вышло, вдохновение улетучилось вместе с Олесей, ничего не поделаешь, надо собираться. Через час шумная компания, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, погрузилась в такси и вернулась на базу.

В один из выходных дней Майкл решил воспользоваться случаем и, отведя Марго в сторону, предложил активный отдых – прокатиться вдвоем в великолепный старинный парк «Александрия» в Белой Церкви – небольшом городке километрах в восьмидесяти от Киева. Мозги проветрить и вообще насладиться жизнью.

Марго, обдумывая предложение Майкла, засомневалась: Белая Церковь была за пределами того расстояния от Киева, куда им разрешалось путешествовать без согласования с руководством. Но Майкл был настойчив, и Марго позволила ему себя уговорить. В конце концов, он был привлекательным парнем и ей нравился, можно сказать. Они ведь ненадолго, к вечеру вернутся, и никто ничего не заметит.

Майкл на ее сомнения заявил:

– Не волнуйся, осторожность – мое второе имя. Все будет хорошо!

Ладно, решила Марго, лучше позволить себе маленькие шалости, чем вляпаться в большие глупости.

Через полчаса они уже ехали в беспилотном такси. Навстречу стремительно бежала лента автобана Киев-Одесса. Майкл был, как обычно, в курсантской форме, а Марго решила отступить от правил и облачилась в легкую беленькую блузочку и коротенькую юбочку, которая ей очень шла. Больше на ней ничего не было, если не считать симпатичных трусиков, которые она надевала по торжественным случаям. Личную одежду она всегда предпочитала на основе хлопка.

Майкл принялся рассказывать очередную увлекательную историю из далекой камчатской жизни, все ближе и ближе подсаживаясь к аппетитным округлостям девушки. Рассказывать он умел, и Марго действительно заслушалась. Глянув в окно, девушка встревоженно заметила:

– Как ты думаешь, не слишком ли быстро мы едем?

У Майкла тоже мелькнула эта мысль, но она тут же растворилась перед обаянием привлекательной фигурки сидящей рядом девушки. Он как-то сам не заметил, как его рука коснулась ее груди. Вдруг в салоне беспилотника раздался голос информатора. Он принялся рекламировать какую-то эксклюзивную обувь. Майкл насторожился, повернулся к Марго и увидел гневное лицо девушки, занесшей ладонь для пощечины за вольность, которую он себе позволил.

Он прыгнул на девушку.

Время почти остановилось. Вокруг была тишина, в воздухе тяжело переваливались какие-то медленные звуки. Мир начал медленно вращаться, разрывая на части салон автомобиля и разбрасывая вокруг себя обломки. Вокруг в воздухе крутились какие-то детали, вспыхивали снопы искр. Шел дождь, капли разлетались вокруг Майкла. Он удивился: день был солнечный, и дождя не должно было быть. И почему капли красные? Он подумал, что, скорее всего, правой руки у него нет и ноги, наверное, тоже, но это его не трогало. Он летел, ему все было безразлично. Кто-то кричал от боли. Это он? Вдруг внутрь его ворвалась и заполнила все черная мгла.

Он открыл глаза. Мгла куда-то отступила. Майкл огляделся. Он лежал на спине, почти совершенно голый, рядом на четвереньках ползала перемазанная в крови Марго, срывая с него последнюю одежду. Он скосил глаза. Недалеко потрескивали остатки двух машин, бешено вгрызшихся друг в друга, так что это теперь было нечто страшное, неразделимое и мертвое. Его тело было разорвано во многих местах. Боль жгла левое плечо. На бедре из рваной раны подскакивал пульсирующий красный фонтанчик. «Пробита бедренная артерия», – спокойно подумал Майкл. Минут через пять крови в его теле не останется и наступит конец. Пять минут, завершающие его жизнь. Марго наконец полностью обнажила его тело и принялась щупать его своими быстрыми пальчиками. На него начала наступать дурнота, глаза закрылись. Сквозь мглу он услышал ее возмущенный голос:

– Эй, ты куда, придурок! То без разрешения за сиськи хватаешь, то теперь смыться хочешь? А ну, возвращайся, а то я тебе что-нибудь отрежу!

«И вправду отрежет», – подумал Майкл и разлепил глаза. Марго склонилась над ним и размахивала небольшим окровавленным ножом. Она осталась в одних трусиках, ее полные груди, все заляпанные кровью, колыхались над его обнаженным телом. До него донеслось, как девушка тихо срывающимся голосом шептала: «Две минуты пятьдесят девять секунд, две минуты пятьдесят восемь секунд, две минуты пятьдесят семь секунд…» Вдруг она сунула что-то ему в рот и крикнула:

– Сейчас тебе будет больно. Закуси ручку моей сумочки и терпи. Если перекусишь, новую купишь!

Лицо у нее было злое. Майкла обожгла сильная боль. Перед глазами пошли красные круги, а когда они исчезли, он увидел, что Марго почти легла на него и прижалась ухом к его окровавленной груди. Он опять услышал ее шепот: «Минута пять секунд, минута четыре секунды, минута три секунды…»

Он скосил глаза и увидел, что его тело во многих местах было чем-то стянуто. Боль снова навалилась на него, и он потерял сознание. Когда он опять обрел способность видеть и что-то понимать, обнаружил, что лежит на боку.

До него донесся напряженный шепот девушки: «Десять секунд, девять секунд, восемь секунд…» И потом обреченное: «Все».

Он открыл глаза. Перед ним на коленях неподвижно стояла обнаженная Марго, держа в руке пустой шприц, и смотрела на него. Трусиков на ней не было. Почему-то треугольничек между ее бедер был красный, что удивило Майкла. Она вся была вымазана в красном. Кровь, догадался Майкл. Его кровь. А он был жив. Странно, этого никак не должно было быть. Он через силу улыбнулся ей. До него донесся его собственный еле слышный голос: «Какая ты… красивая…»

Она закрыла лицо руками. И вдруг зарыдала, громко, навзрыд. Потоки слез проделывали дорожки в крови, покрывавшей ее лицо. Тело девушки начала колотить сильная дрожь. Она упала лицом на него, и ее обнаженное тело содрогалось в истерических конвульсиях…

В центр дорожного движения сигнал тревоги поступил немедленно – сработали датчики столкнувшихся под Белой Церковью автомобилей. В небо поднялись и помчались к месту аварии несколько вертолетов.