Орсон Кард - Игра Эндера

Неужели Мэйзер случайно выпустил его на свободу этим утром? Никто не заставлял есть, заниматься или спать. Свобода. Но вот беда, он не знал: как ею распорядиться? Может, найти командиров эскадр, встретиться с ними, лицом к лицу, но где они живут? Не иначе как километрах в двадцати… Поэтому, поблуждав немного по тоннелям, Эндер отправился в столовую и позавтракал. Рядом сидело несколько морских пехотинцев, отпускавших сальные шутки, половины которых Эндер просто не понял. Потом он пошел к расчетчику, работать. Просто не мог больше ничего придумать.

Мэйзер ждал его. Эндер медленно вошел в комнату. Понурый и усталый, он слегка шаркал ногами при ходьбе.

– Ты проснулся, Эндер? – спросил Мэйзер.

В комнате было много посторонних. Эндер не знал, кто они такие, но не дал себе труда спросить. Стоит ли спрашивать? Все равно не скажут… Он сел в кресло, пробежал рукой по панели, подхватил обруч с наушниками…

– Эндер Виггин, – сказал Мэйзер. – Пожалуйста, обернитесь. Сегодняшняя игра требует объяснений.

Эндер повернулся. Оглядел людей, столпившихся сзади. Многих он видел впервые. Некоторые были в штатском. Эндер заметил Андерсона и удивился: что он здесь делает? Кто же руководит Боевой школой? Взгляд выхватил Граффа, и Эндер сразу вспомнил озерцо в лесу под Гринсборо. И захотел домой. «Увези меня домой! – мысленно попросил он Граффа. – Во сне ты говорил, что любишь меня. Увези меня!»

Но Графф только кивнул ему; это было не обещание, а приветствие. Андерсон и вовсе прикидывался, что его не узнал.

– Пожалуйста, слушай внимательно, Эндер. Сегодня твой последний экзамен в Командной школе. Наблюдатели должны оценить твою подготовку. Если они мешают тебе, мы можем показать им сражение на другом экране.

– Они могут остаться.

«Последний экзамен. После него я, наверное, смогу отдохнуть».

– Чтобы испытание было честным, не повторяло пройденного и содержало нечто оригинальное, в игру введен новый элемент. Сражение развернется вокруг планеты. Это подстегнет врага и заставит тебя импровизировать. Пожалуйста, сосредоточься на игре.

Эндер подозвал Мэйзера поближе и спросил:

– Я первый, кто забрался так далеко?

– Победишь – будешь первым. Это все, что я волен сказать.

– А я волен слушать.

– Можешь дерзить сколько угодно, завтра. А сейчас, пожалуйста, займись делом. Давай не будем портить картину. Как ты думаешь разобраться с планетой?

– Нужно послать кого-то на обратную сторону, чтобы не действовать вслепую.

– Правильно.

– И сила тяжести будет влиять на двигатели: легче лететь вниз, чем вверх.

– Да.

– Сработает ли Маленький Доктор против планеты?

Мэйзер нахмурился.

– Даже жукеры во время нашествий не трогали гражданское население. Не знаю, разумно ли будет использовать стратегию, которая может повлечь за собой, скажем так, ответную реакцию.

– Единственное новшество – это планета?

– Ты помнишь хоть один бой, где бы я использовал против тебя только один новый трюк? Будь уверен, Эндер, я тебя сегодня не пожалею. Нельзя подсовывать флоту второсортный товар. Уж я постараюсь, Эндер, это не поддавки. Держи в голове все, что знаешь о себе и жукерах. Может, что и получится.

Мэйзер вышел.

Эндер проговорил в микрофон:

– Вы здесь?

– Все, – отозвался Боб. – Немножко поздновато для утренних занятий, не так ли?

Значит, им не сказали. Эндер с минуту тешил себя идеей намекнуть ребятам, насколько важен для него этот бой, а потом решил не забивать им головы лишней информацией.

– Извините, ребята. Я проспал.

Они рассмеялись. Не поверили ему.

Эндер заставил их повторить парочку сложных маневров, чтобы разогреть перед сражением. Потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы обрести ясность мышления, сосредоточиться на командовании. Так, реакция хорошая, руки не дрожат, мозги работают. «Или мне кажется, что они работают?»

Корабли исчезли. Куб потемнел. Эндер ждал, когда появится позиция. «Что случится после того, как я сдам экзамен? Другая школа? Еще год (или больше?) изматывающих тренировок, год в полной изоляции, в роли марионетки, неспособной распоряжаться собственной жизнью». Он с трудом припомнил свой возраст. Одиннадцать. Сколько лет прошло с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать? Сколько дней? Он уже находился в Командной школе, но каким был последний день рождения? Он не помнил. Наверное, просто не заметил, пропустил. Как и все, кроме, пожалуй, Валентины.

Он ждал начала игры. Вот бы проиграть эту партию, провести ее плохо и бездарно, чтобы его отстранили от подготовки. И отправили домой, как Бонзо. «Бонзо уехал в Картахену. А мне нужно предписание отбыть в Гринсборо. Победа означает продолжение. Поражение – путь домой».

«Нет, так нельзя, – сказал он сам себе. – Я нужен им, и, если проиграю, мне некуда будет возвращаться».

Но он не верил в это, точнее, заставлял себя верить, а в глубине души сомневался в своей необходимости. Нервозность Мэйзера – еще один трюк. Еще один способ помешать ему отдохнуть. Ничего не делать… долго-долго…

Посреди экрана возник вражеский строй, и усталость Эндера сменилась отчаянием.

Соотношение сил – тысяча к одному. Куб просто светился зеленым, столько было вражеских кораблей. Они держались группами, но не стояли на месте – постоянно двигались, меняли позицию, носились через весь экран, вроде бы бесцельно. Эндер не мог найти щель для атаки: только что свободный путь тут же оказывался закрытым, а рядом появлялся другой; строй, казавшийся уязвимым, неуловимо менялся, и к нему уже невозможно было подойти. Планета висела в нижнем углу экрана, и, судя по всему, за ней, вне пределов видимости, затаилось еще столько же кораблей противника.

Его собственный флот состоял из двадцати кораблей-маток. При каждом корабле – четыре истребителя. Он знал эту модель: машины медлительны, старомодны, и радиус действия их Маленького Доктора вполовину меньше, чем у поздних вариантов. Восемьдесят истребителей против пяти, а может быть, и всех десяти тысяч вражеских кораблей.

Эндер слышал в наушниках тяжелое дыхание ребят, а еще он слышал, как в комнате, за его спиной, кто-то из наблюдателей тихо и длинно выругался. Было приятно знать, что хоть один из взрослых заметил, что это нечестный экзамен. Впрочем, какая разница? Честность не входит в условия игры – это ясно. Они не дали ему ни малейшего шанса. «Я прошел через все это, а они, оказывается, даже и не думали выпускать меня».

Он вспомнил, как злобная компания Бонзо обступила его, угрожая. Тогда ему удалось пристыдить Бонзо, заставить сражаться один на один. Здесь это не сработает. И он не сможет удивить врага, как бывало со старшими мальчиками в боевой комнате. Мэйзер знает его возможности вдоль и поперек.