Дмитрий Кружевский - Реконструктор. Приручение пламени

Забравшись в кабину, он уселся на место пилота и несколько минут разглядывал приборную доску, с завистью для себя отмечая отменное качество установленных приборов: четкая градуировка, кристально прозрачные стекла, отменная отделка самой мелкой стрелки или тумблера. Им о подобном приходилось только мечтать. Порой создавалось впечатление, что пришедшая на завод аппаратура была снята с отжившей свой век техники и лишь немного приведена в порядок – возможно, так оно и было. Впрочем, качество выделки относилось не только к приборам, но и ко всей кабине, каждая деталь которой была буквально вылизана до блеска. Даже сиденье пилота и то было мягко и обтянуто прекрасной искусственной кожей. Так что пересев из аскетичной кабины любого «эста» в «алаке» летчик будет себя чувствовать точно в дорогом автомобиле правительственного класса. Да и вообще стоило признать, что сверкающее свежим лаком детище Аланского от кончика носа до хвостового оперения выглядело куда презентабельнее «эстов», вот только все это ничуть не прибавляло к его летным качествам. К тому же все эти обивки, мягкие подголовники, хромирование ручек и прочее брахло ведет к удорожанию и совершенно не нужно боевой машине. Тем не менее, на некоторых членов комиссии, в особенности невоенных, это сможет произвести нужное впечатление. Сергей прикусил нижнюю губу и мысленно выругался, сейчас марафет наводить было поздно. Оставалось рассчитывать на благоразумность членов комиссии и надеяться, что решать о судьбе той или иной модели они будут исходя из ее боевых качеств, а не внешней красоты. Ратный вздохнул и вновь принялся рассматривать кабину, покачал ручкой, затем «поигрался» с педалями руля направления и, приподнявшись, огляделся. Обзор был неважен. Несмотря на меньший диаметр двигательного отсека по сравнению с той же «пятнашкой» кабина «алака» была отнесена ближе к хвостовой части, в результате чего нос крылана практически полностью закрывал нижнюю переднюю полусферу, а нависшая над головой кромка крыла перекрывала и часть верхней. Теперь становилось понятно, постоянные переваливания «алака» с крыла на крыло и почему пилот Аланского с таким запозданием реагировал на некоторые маневры Наварского – он просто его не видел. В реальном бою подобная «слепота» могла стоить жизни. Неужели Аланский этого не понимал? Сергей бросил задумчивый взгляд в сторону стоявшего на крыле аэроконструктора, который внимательно наблюдал за всеми его действиями, и вылез из кабины. Спрыгнув на землю, обошел вокруг самолета, попутно отмечая не слишком удачное расположение закрепленных под нижним крылом обтекаемых пилонов с пулеметами – слишком большой разнос. Один бьет практически через винт, а другой отнесен чуть ли ни к середине крыла. Такое впечатление, что Аланский хотел увеличить сектор обстрела. Только вот зачем? Преимущества в воздушном бою это не даст, скорее наоборот, усложнит поражение противника, так как эффективность крыльевых пулеметов высока только вблизи от точки сведения. Расположение огневых точек вблизи так называемой строительной оси куда эффективнее, пучок огня более плотный, да и пилоту легче прицеливаться. Надеется нанести больший урон по площади? Однако такое подойдет лишь против дирижаблей, хотя и тут с калибром промашка, практически пистолетный патрон. Кого он вообще хочет сбивать этими пукалками? Хотя… Ратный быстрым шагом вернулся к носу и, заметив торчащие снизу в углублении капота ребристые стволы восьмимиллиметровых «Тиссонов», мысленно поздравил себя с правильной догадкой. Нормальное вооружение Аланский своему детищу все же дал, только вот зачем добавил еще этих мелкашек? Или же он действовал по принципу: «мало пушек не бывает, пусть даже и плохоньких» – скорей всего. Только вот это лишний вес, а значит, падение маневренности и если их убрать, то машина от этого только выиграет.

– Ну и что скажете, уважаемый Эйтан?

Сергей скосил глаза на подошедшего Аланского, которому явно не терпелось услышать его мнение и, отряхнув руки, пожал плечами.

– Как я и говорил, машина неплоха. Судя по тому, что я увидел, вы явно учли боевой опыт и несколько облегчили ее, к тому же увеличили площадь верхнего крыла, чем повысили горизонтальную маневренность, однако из-за этого потеряли на вертикалях и в скорости…

– Потери не такие уж и большие, зато машина стала куда послушнее и легче в управлении. Мало того, по всем показателям она практически не уступает лучшим образцам геранских крыланов, переменяемых карнотовцами, – в голосе Аланского слышались нескрываемые нотки гордости, – а если учесть, что новый двигатель….

– Не спорю, – перебил его Ратный. – Однако в этом и заключается основная проблема.

Аэроконструктор удивленно вскинул брови.

– Не соизволите пояснить.

– А что тут пояснять, вы же сами сказали: «практически не уступает». Как вы думаете, господин Аланский, геранцы действительно такие дураки, что стали бы поставлять карнотовцам последние модели своих бипланов?

– Вы считаете, что…, – Аланский явно хотел возразить, но остановился на полуслове, а в его глазах мелькнули огоньки понимания. Он нахмурился и, бросив взгляд на стоявших неподалеку членов комиссии, судорожно расстегнул воротник белоснежной рубашки, затем процедил сквозь зубы:

–Если подумать, то ваша новая машина тоже далеко не идеал.

– Пятнашка-то? – Сергей криво усмехнулся. – Господин Аланский, эта машина пройденный этап, а новая…, – он на мгновение замолчал, прислушиваясь к басовитому гулу двигателя раздавшегося из-за небольшой рощицы, растущей вдоль дальней кромки взлетного поля, – …новую вы сейчас увидите.

Солнце уже скатилось к краю горизонта, и жизнь на аэродроме потихоньку стала затихать. Смолк разномастный шум двигателей и над взлетным полем воцарилась тишина, прерываемая лишь людскими голосами, да робкими трелями птиц. Высокопоставленные гости, прибывшие после показа для того чтобы вблизи увидеть новые истребители Эйтана уже разъехались по своим делам, так что можно было позволить себе расслабиться и немного отдохнуть.

Ладислав кинул под крыло на траву куртку и улегся на нее, сунув в рот сорванную травинку. Мандраж и напряжение прошедшего дня потихоньку отпускали, зато сразу же потянуло в сон. Чаклин закрыл глаза, старательно удерживаясь от желания подремать. До наступления темноты осталось не так уж и много времени, а еще оставалась пара незаконченных дел. Во-первых, необходимо было осмотреть шестнашку, которая сегодня потрудилась на славу, показав все, на что только была способна, а во-вторых, следовало хоть немного проинструктировать местных механиков по поводу некоторых тонкостей в обслуживании новых для них машин.