Аджони Рас - Игра колибри [litres]

– Не сомневаюсь… – медленно проговорил я и, опершись на стул, присел.

Перед глазами все плыло. Видимо, лекарство Виктора имело побочные эффекты. Виктору явно следовало предупредить об этом, но теперь уже поздно. Следующие несколько минут я разговаривал с ним, словно во сне.

Я слышал свой голос, понимал слова, но никак не мог сосредоточиться и запомнить то, что только что произнес. Фразы просто вылетали из меня и тут же растворялись, как снег на калифорнийском песке. Снег. Мысль о снеге, пушистой ели в лесу успокаивала, и я ощутил, как сильные руки Виктора приподняли меня и перенесли на кресло.

– Эти твои лекарства, Виктор, похоже, мне нужна добавка. – Я старался шутить, но понимал, что могу отключиться в любой момент.

– Нет, тебе нужен модулятор, он на время остановит «Игру колибри», – спокойно пояснил Виктор, заботливо подкладывая мне под голову маленькую подушку.

– Так эта твоя «Игра» еще не закончилась?

– Нет, она действует около двух недель, и прервать действие наркотика может только специальный модулятор, блокатор, если угодно.

Я почувствовал, как в нос ударил резкий запах имбирного масла и чего-то сладкого, похожего на кекс. В ноздри что-то вставили, и далекий голос над головой приказал вдохнуть. Я вдохнул аромат полной грудью, он буквально заморозил все внутри, ледок пробежал и по горлу, пока не провалился вниз, в легкие. Холод сначала сковал грудь, а потом неожиданно взорвался приятным теплом, растворяя меня в нем, унося мысли прочь и погружая в сон, черный и непроглядный, без звуков и красок.

Как долго будет действовать твой модулятор? – Патрик крутил в руках снимок и прохаживался по лаборатории.

– Адам проспит четыре часа, не меньше, – заверил Виктор, выкладывая на стол распечатанные данные на Октября. – Этого вполне достаточно.

– Надеюсь, что так, – строго отрезал агент. – В этом деле Адам нам не помощник, так что оно и к лучшему.

– Ты уже решил, как объяснишь руководству свою гениальную догадку насчет Октября?

Патрик замер и внимательно посмотрел на собеседника. Он уже принял для себя решение, что не выдаст Виктора, но в суматохе совсем не подумал о легенде. А ведь он был прав, что-то придется писать в рапорте, а уж его рапорт изучат вдоль и поперек.

– Ты спрашиваешь, потому что выяснил, кто он? – Патрик склонился над разложенными на столе бумагами, и его взгляд тут же остановился на знакомой фамилии: Келлер. – Чтоб меня…

– Да, если Адам не ошибся, то наш незнакомец – отец четвертой жертвы. Гоззо Келлер, преподавал в Калтехе, где защитил докторскую по химии. Джерелд – его дочь, и я думаю, что ты очень хорошо знаком с ним.

– Ты шутишь? У меня двадцать часов допросов и бесед с ним и его женой, да я неоднократно обедал у них. – Патрик, словно не веря своим глазам, вчитывался в личное дело Гоззо, невесть как оказавшееся у Виктора. – Как же я мог не заметить? Ведь он все время был рядом, все это время!

– Все дело в Джерелд. Именно она сбила тебя с толку, – предположил Виктор. – Сложно поверить, что убитый горем отец и есть похититель, за которым охотится ФБР. Он сделал себе алиби, которое нельзя было разрушить. Думаю, он сам подстроил побег Джерелд, так как не собирался убивать ее. Демону просто нужно было защитить свой ад, что он и сделал.

– Ты думаешь, он держит их дома? – Мысли у Патрика неслись со скоростью бурного речного потока.

– Адам говорил что-то о домике у озера. Я проверил и выяснил, что у Гоззо Келлера есть такой, он переехал туда после смерти жены в две тысячи одиннадцатом. Джерелд живет отдельно, так что ему ничто не мешает. И это сходится с тем, что посчитал Адам. Примерно тридцать минут пути от Пасадены.

– Я ведь могу заглянуть к нему просто, с визитом вежливости, а если получится поймать гада с поличным, то и объяснять ничего не придется, что думаешь? – Патрик закурил и развеял облако дыма перед лицом, помахав стопкой бумаг.

– Думаю, сносный план, дело за его реализацией. – Виктор включил вытяжку на полную мощность и налил еще чашку чая. – Не забывай, этот ублюдок умен и ему нечего терять. Если сунешься к нему один, можешь не вернуться.

– Решено, идем вдвоем, согласен? – Он затушил окурок в чашке с чаем и, не обращая внимания на недовольное лицо Виктора, выплеснул содержимое в мусорное ведро у стола.

Виктор молча улыбнулся и, смерив взглядом осунувшегося за последние пару недель Патрика, согласно кивнул.

Первое, что я услышал, очнувшись от сна, – пение птиц. Не птичий гомон, не брачную трель, а именно пение, словно птицы выступали перед изысканной публикой. Мягкое тепло согревало руки, ветер изредка взъерошивал волосы, и откуда-то доносился запах дерева, знакомый, навевающий воспоминания о детстве.

– Твой чай, – раздался знакомый голос Виктора.

Я открыл глаза. Виктор, постаревший, как мне показалось, лет на пять, сидел на диване напротив и задумчиво разглядывал деревянное яблоко, украшенное резными цветами и бусинками ягод. Я лежал на точно таком диване, а между нами стоял деревянный стол с разложенными ножами для резьбы по дереву. Из своего положения я видел лишь округлые ручки стамесок.

– Ты простишь меня? – поинтересовался Виктор, глядя куда-то в сторону гор.

Тон его голоса был совсем не похож на обычный. Он напомнил мне то, как говорят доктора у постели больного, с нотками жизненной философии и пространной надежды.

– Значит, вы поймали его… Без меня… – сообразив, о каком прощении идет речь, заключил я.

– Да, Октябрь мертв, Патрик постарался, Виктор, он же Разоблачитель, остался в тени, а Гассмано въедет верхом на белом коне в местное отделение ФБР.

– Я хочу знать, Виктор!

– Не сомневаюсь. – Он с пониманием кивнул. – Самое сложное было найти его берлогу. Когда был определен примерный список адресов, ФБР проанализировало все почтовые отправления и все платежи, которые совершали жильцы домов. Потом эту информацию сравнили с их семейным положением. Тут, как ты понимаешь, все пошло куда быстрее. В мире не так много холостяков, покупающих себе прокладки и шампуни для укрепления волос. Никакого сопротивления он не оказал, собственно, он вообще не произнес ни слова.

По словам агентов, он просто побрызгал запястья одеколоном и поднял руки вверх. Никакого сопротивления или чего-то похожего. Али спала в подвале, прикованная к трем гирям стальной цепью. У нее незначительные травмы, но в целом она отделалась легким испугом. Он не успел причинить ей вред, если ты понимаешь, о чем я!

– Как умер Октябрь?

– Точного ответа нет. – Виктор пожал плечами. – Его посадили в машину, и через несколько минут он уже не дышал. Патрик говорит, что в крови найден неизвестный токсин, но какой именно – установить не удалось. В его доме работают спецы, но подробности находятся за семью печатями, так что большего рассказать просто не могу!