Стивен Бакстер - Война миров 2. Гибель человечества

Но Эрик помедлил еще секунду, и я встретилась с ним глазами.

– Хорошо. Баркер, отведите команду на «Боудикку». Надеюсь, Хетерингтон способен завести эту чертову махину – в конце концов, она сконструирована по его плану. Я скоро буду.

– Да, сэр, – сказал офицер и поспешил прочь.

Иден повернулся ко мне:

– У вас пять минут и ни секундой больше.

– Тогда умолкните и выслушайте меня.

Я наскоро обобщила все выкладки Уолтера насчет межпланетной коммуникации. Раньше Эрика это не особенно интересовало, разве что как прикрытие для его собственного плана, но сейчас я заставила его задуматься.

– В конце концов, это ведь довольно старая идея, – говорила я. – Вы же знаете, что мания оставлять послания для других цивилизаций возникла задолго до того, как появились марсиане и доказали, что другие цивилизации действительно существуют. Люди даже предлагали рисовать в пустыне пифагорейские треугольники и подсвечивать их, чтобы они стали заметны наблюдателям с Марса. И в конечном счете оказались правы!

Стоит отдать должное Эрику – он, несмотря на предстоящую битву, которая явно занимала все его мысли, казалось, сообразил, что к чему.

– Все это выглядело как полная чушь, – медленно проговорил он. – Но потом, после войны седьмого года, астрономы заметили в облаках на Венере светящиеся знаки… Метки – так их называет Дженкинс?

– Именно! Это было в 1913 году. И в то же самое время ровно такие же символы были обнаружены на Марсе. Теперь считается, что они ознаменовали успешное вторжение марсиан на Венеру.

Он медленно кивнул:

– Допустим. Но даже если я поверю во все это, каким образом это связано с марсианами в Бакингемшире?

– Самым непосредственным. Это способ коммуникации между мирами, и теперь мы можем им манипулировать. У вас есть карта высадок в 1907 году? А также карта – или снимки с воздуха – высадок в 1920-м?

Одна из отпущенных мне пяти минут ушла на попытки отыскать соответствующие карты в беспорядке комнаты, и еще одна – на то, чтобы найти толстый восковой карандаш, с помощью которого я стала наносить отметки на карты. Мне не нужно было сверяться со своими бумагами – я помнила все, что показывал Уолтер. Извилистыми линиями и петлями я соединила места посадки марсиан в Суррее в 1907 году с более свежими в Бакингемшире. Молча, без каких-либо комментариев, Эрик сделал выводы самостоятельно.

Он поднял карту 1907 года с моими каракулями.

– Но это… тот же самый знак, который астрономы видели на Венере!

– Именно. Вы все видите сами. Это их клеймо – и сейчас они выжигают его на теле самой Англии. Снова и снова. В 1907 году они пытались сделать то же самое, просто не успели. Сейчас, в Бакингемшире, они заняты тем же – это видно на картах Мариотта, просто нужно знать, как смотреть, – я похлопала по своей потрепанной кожаной папке. – Здесь сделанные Уолтером изображения этих знаков. Я должна была показать их марсианам как доказательство работы нашей разведки.

– Это было нужно лишь для прикрытия, и я не вникал в детали. Именно этот набор символов вы и предлагаете подделать, верно я понимаю?

– Да! Но сейчас нас интересуют не марсианские метки… – и я в двух словах объяснила ему свой план: что, зачем и почему.

Эрик ненадолго задумался, а затем ухмыльнулся:

– Это безумие! Просто невероятно!

– Я знаю. Даже сам Уолтер Дженкинс об этом не думал – а это говорит о многом. Но это может сработать. Смотрите, я знаю, что вы переправляете оружие и боеприпасы повстанцам внутрь Кордона. Я встречалась с одним из связных, с Мариоттом.

Идену в этот момент явно стало не по себе.

– Тысячи ваших солдат заперты там, внутри, с самого момента вторжения. И я знаю, что вы на связи с этими людьми. Нам нужно просто связаться с этими группами и объяснить им, как использовать эту возможность, – попытка будет только одна. Раздать задания, чтобы они произвели крайне точные и аккуратные манипуляции на поверхности…

Он в упор взглянул на меня:

– Вы ведь понимаете, что вам придется самой этим заниматься? Я могу отдавать распоряжения военным, но вам придется убедить Мариотта и прочих точно так же, как вы убедили меня, по крайней мере хотя бы отчасти, – и довести дело до конца. Я не смогу этого сделать, здесь нужно ваше видение.

Я этого ожидала – и боялась.

– Если мне снова придется вернуться в этот ад на земле…

Верити схватила меня за руку:

– Я буду с тобой.

Эрик задумался.

– Ну и война! Что за дилеммы вы передо мной ставите! – Он взглянул на часы. – Не то чтобы вы меня окончательно убедили; в какой-то момент мне все равно придется побеседовать с вами о том, почему задание с заражением крови не увенчалось успехом. Но наряду с более привычными методами попытка не повредит – и практически ничего не будет нам стоить. Что ж, ваши пять минут давно истекли. И вот что я вам скажу: если вы хотите вернуться в Кордон сегодня, есть только один путь – со мной, на «Боудикке». По дороге заглянем на склады – вас нужно экипировать. Надеюсь, вы умеете шнуровать ботинки на бегу…

Существует множество воспоминаний о том, что позже было названо Второй марсианской войной, однако они сильно различаются по качеству и достоверности – большая часть из них, насколько я могу судить, была написана «очевидцами», находившимися глубоко в тылу, и основана на свидетельствах, полученных через вторые или даже третьи руки. Но, чтобы получить правдивые сведения, нужно свидетельство очевидца, наблюдавшего битву своими глазами и при этом достаточно удачливого, чтобы избежать смерти в мясорубке тех майских дней, – и, конечно, достаточно честного, чтобы изложить события именно такими, какими он или она их видели, не приукрашивая правду из соображений коммерции или собственного возвеличивания.

И, на мое счастье и счастье историков будущего, такие очевидцы существуют.

Одна из них – Чери Гилберт, ныне достаточно известная фигура. На тот момент ей было двадцать четыре года, и во время высадки марсиан неподалеку от Лос-Анджелеса она работала личным ассистентом директора кинокомпании «Парамаунт». Чери уже тогда имела больше навыков, чем обычный офисный клерк, а в индустрии на тот момент царил такой хаос, что время от времени ей приходилось брать на себя самые разные задачи, включая и технические. В 1921 году она даже неожиданно для себя стала оператором на съемках «Любовницы кайзера» Гриффита, поскольку инфлюэнца вывела из строя половину команды.

– Именно поэтому тебе нужно пойти со мной, – говорил Гомер Гирднер, пока, задыхаясь, вел Чери вверх по Маунт Ли, покрытому зеленью холму, возвышающемуся над Голливудом, а потом еще выше, в горы Сан-Гейбриел. В Лос-Анджелесе было всего семь утра пятницы (а в Англии в это время – чуть позже полудня, и я была заперта в корпусе медленно ползущего по земле лэндшипа, о чем речь пойдет позже). Но ветер, дувший с материка к морю, уже успел принести слабый запах гари. Чтобы открылся обзор на восток, надо было подняться повыше. Однако все знали, что марсиане приземлились именно там, в глубине материка, в стороне Сан-Бернардино. И свидетельства войны уже были очевидны.