Александр Розов - Букет для улитки

7. Более пяти тысяч аргонавтов за день покинули берега Европы, опасаясь репрессий, обещанных вчера спецслужбами Евросоюза в случае нового теракта улиткофила Руди. Значительная часть аргонавтов идет в Ливию по приглашению лидера хуррамитов. В некоторых судебных округах решено освободить ранее арестованных аргонавтов. Так, коллегия судей Северного округа Лиона освободила из-под стражи Фрекки Ландрад — родную сестру улиткофила Руди, а также двух ее компаньонов по яхтингу.

8. Только что улиткофил Руди залил в сеть новый ультиматум. Для начала, он отметил исполнение предыдущей угрозы: стереть Четвертый рейх из памяти человечества. Тут можно было спорить — в какой мере оно стерто, но жути хватило. Теперь Руди объявил: аргонавты расселяются по обоим берегам и акватории Средиземного моря, включая те острова, что посредине. Аргонавты свободны, и море свободно для жизни и бизнеса, в частности — для перемещения полезных вещей между Европой и Африкой. Кому-то из фюреров Четвертого рейха может показаться, что он способен растоптать эту свободу. Вредная иллюзия. Если кто-то попробует сделать такое — то Средиземное море станет владением только аргонавтов, поскольку получит фон 0.1 рентген в час. Как отметил в аналогичном случае Эзоп, нельзя отделить море от рек, впадающих в него. Это значит: радиоактивные изотопы будут подниматься вверх по течению. Лучше пусть фюреры не мешают аргонавтам, и никто не пострадает.

Таковы были основные новости на текущий час. Штеллен погладил свой подбородок, поглядел на Юхана Эбо и поинтересовался:

— Что вы об этом думаете, док?

— Смотря о чем, Вальтер. О том, что здесь в городе, о том, что в Европе, или о том, что происходит в Средиземноморье, включая Африку?

— Именно в таком порядке, — сказал полковник.

— По-моему… — психоаналитик улыбнулся, — …Главное здесь в городе, что люди, после долгого перерыва, снова увидели друг друга.

— Увидели друг друга в каком смысле?

— В человеческом смысле, Вальтер. Смотрите: как только исчез паразитный цифровой посредник, люди начали сами строить конструктивные контакты между собой, и сами принимать компромиссные коллективные практичные решения для сообщества. Им не требуется для этого многотомный регламент и суфлер в виде кибюрархии.

Поль Тарен скептически хмыкнул и прокомментировал:

— Решения какие-то примитивные, средневековые.

— Зачем усложнять то, что хорошо решается простым путем? — спросил Эбо, — Мы ведь готовим пищу по средневековым рецептам, и завязываем шнурки на ботинках такими узлами, которые изобрели даже не в средневековье, а в палеолите.

— Черт знает… — Тарен пожал плечами, — …Может, такое годится для городка, где всего десяток тысяч домохозяйств. Но это не будет работать для мегаполиса, и тем более для государства, где миллионы и десятки миллионов домохозяйств.

— Это потому, Поль, что такие пирамидально интегрированные социумы из миллионов домохозяйств, не годятся для человека. Формирование этих мегаструктур диктовалось логикой Первой Индустриальной революции начавшейся накануне XIX века. До этого Париж, например, начитывал менее ста тысяч домохозяйств. Ураганная урбанизация в середине XIX и начале XX века породила города-гиганты, которыми уже невозможно управлять по-человечески. Это тем более относится к государствам. Мегаструктуры с пирамидальной интеграцией годятся для насекомых вроде термитов, у которых особи функциональны без индивидуальности. Детали мегаструктуры — термитника. Такое не годится для обезьян вообще и для людей в частности. Людям в социуме годится лишь кибернетика по Винеру: человеческое управление для удовлетворения потребностей человека, а не бюрархическое управление для разбухания нелепой мегаструктуры.

Майор-комиссар снова скептически хмыкнул.

— И что, док, по-твоему, надо раздробить государства и мегаполисы на городки вроде Тьонвиля, чтобы вернуться в расчудесное человеческое средневековье?

— …С кострами инквизиции для цветомузыки, — ехидно добавила Жаки Рюэ.

— Диалектика, — спокойно ответил психоаналитик, — общество развивается по спирали. Неолитическая Аграрная революция сто веков назад диктовала первую урбанизацию. Возникли рабовладельческие империи Древнего Востока. Эта схема достигла своего предела, и была уничтожена Античной Транспортной революцией. Вот так возникли автономные города-полисы Эллады. Можно далее идти по виткам спирали, и каждый новый виток повторит предыдущий на более высоком уровне. Серия индустриальных революций, или революций модерна создала урбанизацию, которая достигла предела. Новый виток — революция трансмодерна — уничтожит ее.

— Гм… — отозвался Штеллен, — …Я знаю модерн и постмодерн, но трансмодерн?

— Это идея Яна Хуберта, — пояснил Эбо, — помнишь, я говорил про альпиниста, который провалился в расщелину субмодерна на пути от модерна к постмодерну.

— Да, док, и что?

— Если вкратце, то трансмодерн это своего рода лебедка, применив которую альпинист выберется из расщелины на другой стороне, где постмодерн и путь к панмодерну.

— Ладно, — сказал полковник, — а куда, по мнению Хуберта, денутся мегаполисы?

Юхан Эбо небрежно махнул рукой и улыбнулся.

— Это задолго до Яна объяснил Клиффорд Саймак, в НФ-романе «Город», 1952 год. По существу, Саймак в начале этого романа лишь пересказал прогнозы. Вполне логичные прогнозы результатов НТР на ближайшие полвека. Развитие персональной авиации в транспорте, атомной энергии и робототехники в индустрии, и гидропоники в аграрной отрасли, превратит город в анахронизм. Люди просто разъедутся, предпочитая более простую, психофизически более здоровую жизнь в постиндустриальных поселках. В реальности так случилось с городами при упавших концернах. Но затем бюрократия приняла меры к сохранению власти. Великое административное торможение НТР. У Саймака, избавление от мегаполисов и мега-государств — это счастливое событие для человечества. Ведь мегаструктура исчерпала себя, и стала нужна лишь бюрократии.

— Теория заговора! — припечатал Штеллен.

— Вальтер, — мягко произнес психоаналитик, — я соглашусь с тобой, если ты приведешь сейчас хоть один пример материального прогресса в XXI веке для любых машин, или потребительских вещей, кроме явно избыточных цифровых гаджетов и их сетей.

— Электромобили! — вмешался Тарен, — Они появились в продаже только в XXI веке!

Психоаналитик снова махнул рукой, улыбнулся и посмотрел на Жаки Рюэ.

— Солнышко, давай я сделаю мой фирменный салат для распития этих замечательных бутылок местного вина, принесенных Вальтером и Полем. А ты покажешь им историю электромобилей до 1920 года. Это будет интересный психологический эксперимент.