Владимир Коростелев - Кратолюция. 1.0.1. Кассумкратия

А кровавых кассумкратов прямо как ждали.

Кровокасы взвели свои винтовки на канализационные ворота.

Стрелять очень не хотелось… С каждым часом путь кровавых кассумкратов становился все более кровавым… Уже от одного этого разжигалась усталость…

— Стрелять только в ответ.

Ашингтон сделал шаг вперед.

И из канализационных ворот показались потрепанные скафандроносцы, скрывавшиеся за спинами связанных по рукам бойцов с индотеркратскими лычками и храбро-трусливо выставлявшие дула винтовок из-под их подмышек.

— Кассумкраты?

— Кассумкраты.

— Мы ждали вас. Кхонки засвидетельствовали ваш приход.

— Вот только я ни одной кхонки воочию не увидел.

Информационного кассумкрата, выдвинувшегося на первый план, переполняло воодушевление. Это было видно, даже несмотря на тело, полностью закованное в броню от марсианской агрессии.

Ашингтон присмотрелся. Кровавых кассумкратов встретил по меркам местного восстания элитарно вооруженный отряд, не иначе. Один из хозяев без приветствий, но с воодушевлением призвал:

— Приглашаю в наш оперативный штаб. Пойдемте.

Пройдя через те же канализационные ворота, из которых появились информационные кассумкраты, Ашингтон почувствовал себя как дома. Запутанные и длинные небольшие коридоры, очень мрачные, с редким освещением. Плененных индотеркратов с усеченно-пирамидальными шлемами расстреляли сразу же, как кровавые кассумкраты в полном составе были препровождены в техногенные подземелья. Ашингтон вздрогнул, но решил не вмешиваться — это не его война.

В дальнейшем пути несколько раз и информационные кассумкраты, и кровавые замирали… Со предостережений первых, по подвалам еще блуждали единичные мстительные индотеркраты.

Наконец, они вышли к комнате с металлическим столом по центру и тряпичными шторками.

Никаких торжественных обедов, парадных караулов из усталых и поникших от гибели близких бойцов местного сопротивления индотеркратской властной элите…

Ашингтон и боевик по прозвищу «Хальса» вообще не знали, как себя вести… У них не было образца символических приветствий при первом контакте временно отягощенных лишними полномочиями людей разных кассумкратий. Ашингтон и «Хальса» даже руки друг другу не протянули. А фракции кассумкратов вокруг них замерли в две живые статуи сверхпубличности… Вопросов друг к другу было много… У Ашингтона на лице было почти выгравировано «оправдайся». Но «Хальс» не смог расшифровать эти письмена лика, хотя и мог разрядить правдой, что «их все равно вели на расстрел».

Единственное, что Ашингтону пришло в голову, это предложить обменяться сведениями друг о друге. «Хальса» сначала взглянул на Ашингтона с недоверием, но несколькими мгновениями позже «Хальс» будто бы получил сигнал одобрения из пустоты за своим ухом и пригласил гостя с тетракорабелья начать.

Сдержанная исповедь об истории гуманоидов «рубежных кассумкратов» Ашингтона не особо расшевелила извилины «Хальса», даже не пощекотило вулканы его любопытства.

С обратной стороны, переключившийся на лекционную манеру марсианин просто перевозбудил кратопознания пришельца:

— Ну. Наша история одна из самых древнейших для фракций витрин-публичности. Фактически нашими отцами мы видим не традиционные фамилии юпитерианской кассумкратии, а модераторов, администраторов самоорганизованного мультифорумного интернет-сообщества. Оно жило в условиях терракратского режима, а они были подданными и гражданами, служащими и менеджерами. Но они, чаще на основах всякой безвозмездности, вскармливали и поддерживали первоинтернетобщество. В конечном счете, интернет перестал быть самостоятельным. Он претерпел стадии развала и невиданной сегрегации. Если они, юпитерианские кассумкраты, бросили вызов естественной пустоши, то мы им тут фактически помогаем — мы занимаем информационную пустошь. Пустошь, случайно порожденную разумом человека. Которую он еле-еле контролирует сам. Но с помощью которой он может перепрограммировать другого человека. Конечно, из всего потока информации мы взяли только виртуальную среду, но название приелось, и слава кассуму.

Здесь «Хальс» захрипел да подобрал с полки бутылочку газировки, всадив в себя все 500 мл без остатка:

— Хм. А если к сути, то кассумкрат — это новый человек. Человек, ответственный за все. Человек, не способный стать рабом, ни душой, ни телом. Вечно свободный человек, нужный всем и готовящийся получить помощь от всех. Мы выше тех, кто притянут к гравитации. Мы лучше их. Да, движение получило свое развитие только в далеком космосе, которому ни до кого нет дела, — вот так с ядовитым блеском в зеленых глазах глаголил смуглый юноша, опять повторюсь, по прозвищу «Хальс».

Контрмир из команды Ашингтона, медик с эмблемой шприца вместо креста, недоумевал, как так?

«Хальс» вещал, а скрытое «я» десантника-лекаря, которое может думать что угодно и отсиживаться за стеной, возводимой зашуганным внешним «я», заключило следующее. В кассумкратии с децентрализованным управлением, которое не может вовремя сказать «ша», и коллективизмом преимущественно инженерной интеллигенции скрывается грандиозный корень риска вырождения в сплоченное фашистское или латентно-фашистское движения с радикальным понятием «я»… И классическое согласие воль кассумкратов здесь преобразуется в аксиому «быстрое соглашательство не терпит единичных критиков».

— Надо выжечь каленым железом эту опухоль, она заразит всю кассумкратию, ты же слышал их «лучше их» — шепнул Контрмир, координатор авангардгруппы по внутренней связи, ничем не рискуя, забрала шлемов так и не были подняты.

Только призраки могли увидеть, как за спиной Контрмира его дух разжигало пламя, вырисовавшее несколько узоров советского серпа и молота, антифашистской символики всех времен и народов.

Ашингтон не ответил Контрмиру, хотя тоже закипал. В чане своего сознания он уже рвал «Хальса» с приспешниками на части, мял горы мяса с их костей, а потом своим скоропечатанием заражал вирусами их гипотетические сетевые советы. Его только терроризировали невидимые слезы разочарования: «Что у Юпитера, что на Марсе, кассумкратия чем-то заражается, то разгнившимися институтами власти, то фашизацией…».

Ашингтон чувствовал, что реально может потерять контроль и завязать рукопашную.

Но вместо этого координатор ЭФ-ОПИ Ашингтон по окончанию диалога с монологическим давлением откланялся и, как перед старым боевым товарищем, сославшись на сотворение диверсии, поспешил ретироваться вместе со своими кровавыми кассумкратами. Поспешил ретироваться, разумеется, оставив самостийное подразделение информационных кассумкратов с разбитыми мечтами о совместном деблокировании штурмовиков в «стадионных» гаражах с 450 по 456 для мобильных добывающих платформ.