Владимир Коростелев - Кратолюция. 1.0.1. Кассумкратия

«- Да кто это будет читать?

— Первый опыт кассумкратии — это орда. Управление кочевниками на бесконечных просторах. Это же можно распространить на космос. Там же можно с минимальными техническими дорогостоящими новациями наладить такую кассумкратию. Представляете! Дешевый идеологический способ контроля над миллионами человек, которые рассеяны по искусственным спутникам, блуждающим кораблям!

— Это сейчас не надо. Повторяю, занимайся актуальными проблемами.

— Теоретическими? Которыми занимаются только академики, потому что там не надо брать ответственность за слова и результат, спихивая все на собственное мнение?».

Слушалась перепалка еще минуты две. Экс-комиссионер сразу смекнул:

— Намекаешь, что опыт кассумкратии и сам термин пошел от этого юноши Боеслава Боеславова? С самого 2133 года?

— Нет. Запись лишь доказывает, что кассумкратия — это объективная потребность ищущего разума. Конечно, когда-то терракратия родит подобающие формы публичности и социально-экономического сожительства, а пока кассумкратия. У нее даже ограничения по связи и транспорту не могут вызвать нормальных государств, их доменов, вассалитетов, как хочешь. Чего уж говорить о вырождении кассумкратии в космогос или космоцив? Все, что построено за пределами Луны, имеет жуткое свойство откалываться. Космоцив — последний бастион их удержания.

— Тогда не исключено, что этот архивчик попался в лапы Ираклия Доминатора. Он же тоже из академической среды. Он же «провозвестник»… Ну… Именно публично заявил о «кассумкратии» и архиважности ее становления в 2150 году. За 18 лет до «Озарения Дошша» и за 28 лет до «Демарша МакФлорена».

— Вряд ли. «Провозвестник» увлеченно вел скрытые реестры собой прочтенного. Ни слова о трудах евразийско-академического толка.

— А судьба этого первопровозгласившего Ираклия Доминатора?

— Умер в безвестности. А точнее от нервного срыва. Его идеи не воспринимались всерьез и блокировались академическим сообществом на всевозможных соисканиях. Может, спился, может, обкололся.

— А он юрист был или кем?

— Не. Политологом.

Велслав перевел дух:

— А вообще. Ну, это не такой уж грандиозный секрет. Но… Евразийский Союз хранит тайну, что «кассумкратия» была задумана в 2128 году наукочиновниками наших НИИ как учение об управлении колонизационными флотами в условиях длительного отрыва от планетарных сред. Само его содержание было засекречено и позже утеряно в беспорядках младоученых в НИИ «Социализация киберорганизмов». Однако термин остался в разделе IV «Социальное обеспечение» Программы колонизации планет за облаком Оорта. Официально опубликованной. У наших архивных ищеек были все основания предполагать, что юноша Боеслав просто подхватил термин для обозначения своих безумных теорий. Но на этом все и закончилось… Юноша так и не набрался храбрости отстаивать до конца свои идеи, и академическая схоластика застлила его разум «привычными проблемами». Наша, тобишь евразийская, «кассумкратия» не имеет ничего общего с «кассумкратией», что исповедуют юпитерианские ребята и пришельцы.

— Погоди. Погоди. Уж насколько я знаток кассумкратии, но у меня уже когнитивный диссонанс. Из твоих слов получается, что есть затухшее евразийское теоретико-академическое учение о кассумкратии и идеология «кассумкратия», родившаяся в муках безвинно пролитой крови террористом Дошшем и политической акции Саймона МакФлорена?

— Ты абсолютно прав.

— Вот это да. Хотя не. Не то. Не то. Презентацию я бы лучше воспринял.

— Презентацию влом монтировать. А вот табличку сейчас набросаю.

Велслав побрел к шкафчику искать старомодный планшет. Брезговал он растягивать материю мулпора, дабы поизображать. А Ростислав тем временем поймал себя на мысли, что в развитии «кассумкратии» есть нотка сопряжения с развитием Советской России… Сначала появились где-то термины… Правда, они потом были изобретены заново в XXII веке, а не заимствованы. Но дальше. Они были применены кассумкрат-террористами (красный террор). Потом они обрели более человеческие формы, а о грехах первых «строителей» либо подзабыли, либо признавали их, но не ставили во главе угла видо- и сущностноотреформированной кассумкратии конца 2-й трети XXIII в. и начала XXIV в.

Велслав с остывающими от ярости поиска глазами рухнул обратно в кресло:

— Не. Не отыскал. Давай, короче, проще. А лучше потом. Ей-богу. Тема уже наскучила порядком. Ладно, я к себе. Как никак, а вице-уполномоченный. Надо и делами космоцива позаниматься.

Каждый опять остался при своих мыслях. Но все эти кратопотрясения настолько взбаламутили и Велслава с Ростиславом, что они, пересекшись в тренажерной рубке следующим днем, обменялись новыми идеями. У них копились бесчисленные логические цепочки в только ими осязаемом сознании.

— Не буду дивиться, коль объявится, что в космоцивах слагатели гуманитарных текстов ополчились уже друг на друга в академических спорах про расшифровку «кассумкратии», — подметил Ростислав.

— Не вникаю. А что там такого запутанного, что надо глобалить над трактовкой? Ты опять о происхождении? — отреагировал Велслав.

Ростислав на последнее вопросительное предложение скривил лицо, мол, не в те дебри идешь:

— Вообще парадоксально, что сложилась расшифровка «власть над пустошами». Ведь демократия — власть народа, меритократия — власть достойнейших. То есть «власть кого». Поэтому забавно. Но так и тянет твердить о кассумкратии как «власти пустошей»… Именно пустошей. Вакуум и сложил уникальное мировосприятие у этих людей.

Велслав возразил:

— Вот ты здесь дольше меня пробыл, а такие глупости намотал себе на ус. Кассумкраты, сами кассумкраты, в основной своей массе твердили о «власти над пустошами»! И в принципе правильно. У них это мировоззрение неоуправления было еще до того, как они выскочили в столь дальний космос. Если бы они сюда прибыли убежденными адептами космоцивов, а приняли постриг «кассумкратов» после десяти лет местного заключения, тогда бы да. Тогда бы была «власть пустошей».

Они отошли в рубку приемов. Стюард подал чай… Велславу взгрустнулось… Раньше его приносил Дмитрий… Строго, с укорами, но с какой-то отеческой что ли заботой.

Разговор вновь разгорелся феноменальной мыслью Комиссионера:

— Во всяком случае я понял, что государство и его надстройки в виде космогоса и космоцива при таком бурном развитии космических поселений, а следовательно, и кассумкратии выродятся в декоративный институт общества. Он, подобно храмам и конфессиям, будет выживать за счет легенд и могучих достижений прошлого. Не исключено, что порядочная кассумкратия выставит Периферию из марионеточных космических микроцивилизаций. Они будут буфером между двумя моделями общежития, полностью распределительной экономики и инновационной.