Фрэнк Герберт - Вселенная сознающих

Правда? – удивился Макки. – Каким образом?

И Макки задумался о том, как пан-спекки передавали единичную эго-личность от одного индивида другому в границах жизненного цикла пяти различных протоплазменных форм. Он задумался о том, каково это – отказываться от личности, чтобы стать пятым полом, каково передавать искру эго недавно достигшей зрелости форме из вертепа. Неужели пятый пол добровольно становится сиделкой, питая личность трех единиц, спящих в колыбели?

– Я слышал о том, что вы сделали с секретарем саботажа Клинтоном Уоттом, – сказал Болин. – История вашего увольнения из Бюро прибыла сюда раньше вас.

– Да, – сказал Макки. – Я здесь еще и поэтому.

– Вы узнали о том, что наше сообщество пан-спекки здесь, на Ахусе, это сердце организации Налоговых Наблюдателей, – сказал Болин. – С вашей стороны очень смело прийти прямо к нам. Я понимаю, насколько больше смелости требуется вашему виду, чтобы смириться с вымиранием индивида, по сравнению с нашим. Восхитительно! Вы действительно подарок.

Макки поборол приступ паники, напомнив себе, что даже если он не вернется, оставленные им в личном шкафчике в штаб-квартире Бюро данные все равно будут расшифрованы.

– Да, – сказал Болин, – вы хотите убедиться, что пан-спекки на должности главы вашего Бюро не представляет угрозы для человека как для вида. Это понятно.

Макки потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Вы читаете мысли? – спросил он.

– Телепатия не входит в число наших достижений, – сказал Болин. В его голосе читалась угроза. – Очень надеюсь, это был общий вопрос, не касающийся близких уз, которые связывают мою эго-группу.

– Мне показалось, что вы читаете мои мысли, – напряженно, готовясь защищаться, ответил Макки.

– Именно так я и истолковал ваш вопрос, – сказал Болин. – Прошу меня простить. Я не должен был ставить под сомнение вашу деликатность и такт.

– Однако вы все же надеетесь, что представитель вашего вида займет должность Секретаря Бюро? – спросил Макки.

– Удивительно, что у вас возникли подобные подозрения, – сказал Болин. – А почему вы уверены, что мы не собираемся просто уничтожить Бюро?

– Я в этом не уверен. – Макки оглядел комнату, сожалея о том, что его вынудили действовать в одиночку.

– Чем мы себя выдали? – в задумчивости спросил Болин.

– Позвольте напомнить, – сказал Макки, – что я воспользовался предложенным вами гостеприимством и не нарушил принятые у вас правила приличия.

– Потрясающе, – сказал Болин. – Несмотря на все искушения, вы действительно не нарушили правила приличия. Это правда. Мне даже неловко. Но, может быть, у вас есть оружие. Да?

Макки вынул из внутреннего кармана дрожащее нечто .

– А-а-а, стимулятор джикуззи, – сказал Болин. – Что ж, давайте посмотрим. Это оружие?

Нечто лежало на ладони Макки. Поначалу оно казалось плоским, словно кусок розовой бумаги размером с ладонь. Постепенно на плоскости проступило изображение трубки, затем еще одно – S-образной пружины, закрученной вокруг трубки.

– Мы в некотором роде можем контролировать свой образ, – сказал Болин. – Я не уверен, стоит ли считать это оружием.

Макки сжал нечто пальцами и надавил. Раздался хлопок, и между пальцами просочились струйки пурпурного дыма с характерным запахом жженого сахара.

– Стимулятору конец, – сказал Макки. – Теперь я совершенно беззащитен и полностью полагаюсь на ваше гостеприимство.

– А вы хитры, – сказал Болин. – Но вас не волнует состояние сейра Клинтона Уотта? Перемена внешности, которую вы вызвали у него, для него проблема. Вы уничтожили инструмент, способный обратить процесс вспять.

– Пусть обращается к джикуззи, – ответил Макки. С чего бы Болину беспокоиться об Уотте?

– Ах, но они попросят, чтобы вы разрешили им вмешаться, – сказал Болин. – Они так строго соблюдают формальности. На составление запроса у них уйдет минимум три стандартных года. Они побоятся как-то оскорбить вас. А вы, конечно же, не можете дать разрешение сами, не оскорбив их. Возможно, они даже создадут вашу иллюзорную копию, чтобы отрепетировать свою петицию с ее участием. Вы не черствый человек, Макки, несмотря на ваши клоунские позы. Я и не подозревал, насколько важна для вас эта конфронтация.

– Поскольку я полностью в вашей власти, – сказал Макки, – мне хотелось бы узнать: вы попробуете помешать мне покинуть это место?

– Интересный вопрос, – ответил Болин. – Вы владеете информацией, которую пока я бы не хотел предавать огласке. Вам, конечно же, это известно?

– Конечно.

– Я нахожу Конституцию замечательным документом, – сказал Болин. – Осознание индивидуальной личности и ее отношения к обществу в целом на глубинном уровне. Особый интерес представляет раздел о Бюро Саботажа, те поправки, в которых говорится, что работу самого Бюро иногда необходимо… э… корректировать.

А теперь что он имеет в виду? – удивился Макки. И заметил, что Болин прищурился и его глаза превратились в тонкие многогранные светящиеся щели.

– Теперь я буду говорить как глава Налоговых Наблюдателей, – сказал Болин, – и напомню вам, что мы защищены от саботажа законом.

Я узнал то, что должен был узнать, подумал Макки. Теперь бы еще выбраться отсюда с этой информацией!

– Рассмотрим обучение чрезвычайных агентов саботажа, – сказал Болин. – Что изучают стажеры в области искусственного создания рабочих мест и раздувания штата при работе в Бюро?

Ему не удастся подцепить меня на крючок, вынудив солгать, подумал Макки.

– Мы в открытую объявляем стажерам, что одна из наших основных задач – создать как можно больше рабочих мест для политиков, – сказал он. – У семи пастухов не стадо.

– Я вижу, вам известно о том, что лгать хозяину дома – злостное нарушение правил приличия пан-спекки, – заметил Болин. – Но вы, разумеется, понимаете, что отказ ответить на определенные вопросы может трактоваться как ложь?

– Меня предупреждали, – сказал Макки.

– Замечательно! А что говорят вашим стажерам об умышленном затягивании дел и практике ставить палки в колеса законодательным органам?

– Приведу цитату из одной обучающей брошюры, – сказал Макки. – «Одна из основных функций Бюро – замедление работы законодательных органов».

– Великолепно! А как же споры и даже схватки, которые умышленно развязывали агенты Бюро?

– Строго рутинная работа, – сказал Макки. – Мы обязаны по возможности поощрять рост гнева в правительстве. Это изобличает некоторых темпераментных типов – тех, кто не в состоянии себя контролировать и не умеет быстро принимать решения.

– Ах, – сказал Болин. – Как увлекательно!

– Мы учитываем фактор развлекательности, – признал Макки. – По возможности привносим эффект театральности, чтобы наша работа развлекала общественность.