Фрэнк Герберт - Вселенная сознающих

Думая об этом, Джедрик внимательно рассматривала Хэвви. Она ни одним жестом не выдала того, что было в тот момент у нее на уме. Это было самым драгоценным даром досадийцев, позволявшим им выживать.

– Твоя информация бесполезна, – сказала она.

– Вы знали! – укоризненно воскликнул Хэвви.

Чего он хотел добиться подобным ходом? Уже не в первый раз она спрашивала себя: неужели Хэвви – это лучшее, что мог произвести “X”? Им некого засылать сюда, кроме таких вот болванов? Едва ли такое было возможным. Но как могло детское невежество Хэвви влиять на рычаги невероятного могущества, каковое, несомненно, было присуще творцам Стены Бога? Не были ли создания “X” выродившимися потомками высших существ?

Несмотря на то, что того требовало его выживание, Хэвви не смог промолчать.

– Если вы до сих пор не знали о Макки… то это значит, что… что вы мне не верите!

Это было уже слишком. Это было слишком даже для Хэвви, и Джедрик сказала себе: невзирая на всю неизвестную силу “X”, он должен умереть. Он только мутит воду. Такому невежде не следует размножаться.

Сделать это надо без гнева и страсти, не так, как делают это говачины, уничтожая собственных детей, нет; это будет сделано с клиническим хладнокровием, которое не оставит никаких сомнений у представителей “X”.

Пока Хэвви доставит ее в нужное место. Он должен сыграть свою роль до конца. Потом его надо будет направить по ложному пути и сделать то, что необходимо. Только после этого можно будет приступить к выполнению следующей части плана.

Все мыслящие существа действуют исходя из убеждения, что им не следует задаваться вопросами, и из глубоко укоренившихся предрассудков. Следовательно, судья должен прежде всего ответить себе на вопрос: «Что именно тебя задевает в этом деле?» И с этого момента судья должен задавать вопросы – себе и другим.

– Вас можно заподозрить в болтливости, – обвиняющим тоном сказал Макки.

Он все еще сидел напротив Арича в святилище Высшего магистра, и это – по сути оскорбительное – замечание свидетельствовало о том, что атмосфера изменилась. Солнце опустилось к горизонту, и его лучи перестали освещать голову Арича. Теперь оба говорили с достаточной прямотой, и, даже если эта прямота была неполной, они все же могли отныне общаться с большей пользой для себя.

Высший магистр нетерпеливо дернул ногой.

Хорошо зная этих существ, Макки понял, что старый говачин испытывает боль от длительного сидения на одном месте. Этим преимуществом надо было воспользоваться. Макки поднял левую руку и принялся загибать пальцы:

– Вы говорите, что первые досадийские добровольцы согласились на стирание памяти, хотя многие их потомки невосприимчивы к такому стиранию. Однако современное население ничего не знает о Конфедерации сознающих.

– Современное население Досади считает себя единственными разумными существами во всей вселенной.

Макки было трудно в это поверить. Он загнул третий палец.

Арич с видимым недовольством следил за руками собеседника.

Какое уродство! Между пальцами не было перепонок.

Макки между тем продолжал:

– Вы говорите, что ДемоПол, поддерживаемый некоторыми религиозными предписаниями, является главным органом и инструментом власти на Досади?

– Это было исходным условием нашего эксперимента, – ответил Арич.

Далеко не полный ответ, подумал Макки. Исходные условия неизбежно должны были изменяться. Макки решил вернуться к этому вопросу после того, как боль начнет еще сильнее донимать магистра.

– Понимают ли досадийцы природу калебанского барьера, окружающего их планету?

– Они пробовали испытать прочность барьера ракетами, примитивным электромагнитным излучением, но поняли, что этой энергии не хватит для того, чтобы пробить Стену Бога.

– Так они сами называют этот барьер?

– Так, или Небесным Занавесом. В какой-то мере, это отражает их отношение к барьеру.

– ДемоПол может служить любой форме правления, – сказал Макки. – Какова основная форма правления на Досади?

Арич подумал, а потом заговорил:

– Формы правления варьируют. На Досади существует около восьмидесяти форм правления.

Еще один пустой по существу ответ. Арич не хотел признавать тот факт, что их эксперимент предусматривал господство военной диктатуры. Макки подумал о ДемоПоле. В руках адептов и с населением, восприимчивым к программным зондам, с помощью которых собирали компьютерные данные, ДемоПол был самым подходящим инструментом манипуляции массами. Конфедерация сознающих объявила ДемоПол вне закона, так как его применение угрожало индивидуальным правам и свободам. Говачины нарушили запрет, но при этом на поверхность всплыли очень интересные факты: досадийцы смогли использовать восемьдесят форм правления, не отвергая ДемоПол. Это означало, что на планете часто происходили изменения.

– Как часто они меняли форму правления?

– Вы умеете делить числа не хуже, чем я, – раздраженно отпарировал Арич.

Макки кивнул. Хотя бы одна вещь была для него теперь совершенно ясна.

– Досадийские массы знают о ДемоПоле, но вы не позволяете им уничтожить его!

Арич не ожидал от Макки такой проницательности. Он отреагировал резко, и эта резкость усугублялась болью в мышцах:

– Как вы об этом узнали?

– Вы сами сказали мне об этом.

– Я?

– Да, просто взяли и сказали. Частые смены форм правления являются ответом на раздражитель – ДемоПол. Они меняют форму правления, но оставляют раздражитель. Очевидно, убрать раздражитель они не в состоянии. Несомненно, это является частью эксперимента – повышает степень сопротивления населения ДемоПолу.

– Да, результатом является сопротивление населения, – сказал Арич, вздрогнув.

– Вы, таким образом, по многим пунктам нарушили законы Конфедерации, – сказал Макки.

– Легум собирается меня судить?

– Нет. Но если я говорю с горечью, то прошу вас вспомнить, что я человек. Я глубоко симпатизирую говачинам, но остаюсь человеком.

– Ах, ну да. Мы не должны забывать о длительной связи человечества с ДемоПолом.

– Мы выжили за счет отбора тех, кто умеет принимать верные решения, – сказал Макки.

– А ДемоПол способствует возвышению посредственностей.

– Именно это и случилось на Досади?

– Нет.

– Но вы же сами хотели, чтобы они перепробовали множество форм правления?

Высший магистр молча пожал плечами.

– Мы, люди, обнаружили, что ДемоПол подрывает социальные отношения. Он нарушает равновесие в обществе.

– И чему же мы могли научиться, разрушив наше досадийское общество?

– Не возвращаемся ли мы к вопросу об ожидаемом результате?