Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

Маскалл в недоумении посмотрел на нее. Вернулся прежний парадокс – контраст полов в ее личности. Смелый, властный, мужественный эгоизм ее поведения плохо сочетался с чарующей, тревожной женственностью голоса. Удивительная мысль мелькнула в голове Маскалла.

– Мне говорили, что в твоей стране есть поступок, который называют «поглощением». Что это?

Она отвела от одежды руки, с которых стекала красная кровь, и испустила восхитительный, дисгармоничный смешок.

– Думаешь, я наполовину мужчина?

– Ответь на мой вопрос.

– Я женщина целиком и полностью, Маскалл, до мозга костей. Но из этого не следует, что я никогда не поглощала мужчин.

– И это означает…

– Новые струны для моей арфы, Маскалл. Более широкий диапазон страстей, более неистовое сердце…

– Для тебя. А для них?

– Я не знаю. Жертвы не описывают своих ощущений. Быть может, какая-то неудовлетворенность – если они еще способны хоть что-то испытывать.

– Что за жуткое дело! – воскликнул он, мрачно глядя на нее. – Можно подумать, что в Ифдоун обитают демоны.

Очаровательно фыркнув, Оушейкс шагнула к реке.

– Лучшие мужчины, чем ты – лучшие во всех смыслах этого слова, – расхаживают с чужими волями внутри. Можешь цепляться за свою мораль, Маскалл, однако факт остается фактом: животные созданы для того, чтобы их ели, а простые натуры – чтобы их поглощали.

– И права человека ничего не значат!

Она склонилась над рекой, чтобы вымыть руки, но оглянулась через плечо.

– Значат. Но мы считаем мужчину человеком лишь в том случае, если он способен настоять на своем.

Плоть вскоре была готова, и они позавтракали в тишине. Время от времени Маскалл бросал тяжелые, полные сомнения взгляды на свою спутницу. То ли из-за странных свойств пищи, то ли из-за долгого воздержания мясо вызывало у него тошноту и даже наводило на мысли о каннибализме. Он ел мало, а поднявшись, почувствовал себя оскверненным.

– Подожди, пока я закопаю этот друд там, где смогу найти его в следующий раз, – сказала Оушейкс. – Хотя в следующий раз со мной не будет Маскалла, чтобы его шокировать… А теперь нам следует держаться реки.

Они шагнули с суши на воду. Волны неспешно катились им навстречу, однако вместо того чтобы препятствовать, оказывали противоположное действие: путникам приходилось напрягать силы, и они двигались быстрее. Таким образом они поднимались по реке несколько миль. Ходьба постепенно улучшила циркуляцию крови в теле Маскалла, и он начал смотреть на мир иначе. Горячие солнечные лучи, стихший ветер, живые, чудесные облака, тихий хрустальный лес – все успокаивало и радовало глаз. Они приближались к разноцветным вершинам Ифдоун.

Было в этих ярких стенах нечто загадочное. Они притягивали Маскалла – и в то же время внушали благоговение, казались реальными – и в то же время сверхъестественными. Если бы существовал портрет призрака, написанный твердыми, четкими штрихами, в насыщенном цвете, при виде него можно было бы испытать точно такие же ощущения, какие испытывал Маскалл, глядя на кручи Ифдоун.

Он прервал затянувшееся молчание:

– Эти горы имеют удивительную форму. Все линии прямые и перпендикулярные – ни склонов, ни изгибов.

Она развернулась и пошла задом наперед, чтобы видеть его.

– Это характерно для Ифдоун. Природа бьет нас молотом. Ничего мягкого и постепенного.

– Я тебя слышу, но не понимаю.

– По всей Марест ты увидишь низвергнутые либо вознесенные участки земли. Деревья растут быстро. Женщины и мужчины действуют не раздумывая. Можно назвать Ифдоун местом стремительных решений.

Маскалл был впечатлен.

– Свежая, дикая, примитивная страна.

– А на что похож твой мир? – спросила Оушейкс.

– Мой мир дряхл, природе требуются сотни лет, чтобы переместить фут суши. Люди и животные сбиваются в стада. Все забыли, что такое самобытность.

– Там есть женщины?

– Как и здесь, похожие на ваших.

– Они любят?

Он рассмеялся.

– Столь сильно, что это изменило платье, речь и мысли всего пола.

– Быть может, они красивей меня?

– Нет, я так не думаю, – сказал Маскалл.

Повисла новая долгая пауза. Они, покачиваясь, продвигались вперед.

– Что тебе нужно в Ифдоун? – внезапно спросила Оушейкс.

Он замешкался с ответом.

– Ты способна представить, что прямо перед человеком может находиться цель, которая столь велика, что ее нельзя окинуть взглядом?

Она долго, пытливо смотрела на него.

– Цель какого рода?

– Морального.

– Ты собираешься исправить мир?

– Я ничего не собираюсь делать. Я жду.

– Не затягивай с этим, потому что время не ждет, особенно в Ифдоун.

– Что-то произойдет, – сказал Маскалл.

Оушейкс лукаво улыбнулась.

– Значит, у тебя нет особой цели в Марест?

– Нет, и если ты позволишь, я пойду к тебе домой.

– Странный человек! – воскликнула она с вкрадчивым смешком. – Я с самого начала это предлагала. Разумеется, ты пойдешь ко мне домой. Что до Кримтайфона…

– Ты уже называла это имя. Кто он?

– О! Мой любовник, или, как бы ты выразился, мой муж.

– Это не облегчает дело, – заметил Маскалл.

– Это ничего не меняет. Нам просто придется от него избавиться.

– Мы явно не поняли друг друга, – озадаченно сказал Маскалл. – Ты же не вообразила, будто я заключил с тобой договор?

– Ты не сделаешь ничего против своей воли. Но ты обещал пойти ко мне домой.

– Скажи, как вы избавляетесь от мужей в Ифдоун?

– Тебе или мне придется его убить.

Он минуту смотрел на нее.

– Мы переходим от глупости к безумию.

– Отнюдь. Это печальная истина. Ты поймешь ее, когда увидишь Кримтайфона.

– Я осознаю, что нахожусь на незнакомой планете, – медленно произнес Маскалл, – где могут произойти самые невероятные вещи и где сами моральные принципы могут быть иными. Но все же убийство есть убийство, и я не желаю иметь ничего общего с женщиной, которая хочет использовать меня, чтобы избавиться от своего мужа.

– Ты считаешь меня безнравственной? – спокойным голосом спросила Оушейкс.

– Или безумной.

– В таком случае тебе лучше оставить меня, Маскалл, вот только…

– Только что?

– Ты ведь хочешь быть последовательным, не так ли? Оставь всех безумных и безнравственных людей. Прочих будет легче исправлять.

Маскалл нахмурился, но промолчал.

– Ну что? – спросила Оушейкс с полуулыбкой.

– Я пойду с тобой и встречусь с Кримтайфоном хотя бы затем, чтобы его предупредить.

Оушейкс разразилась звучным, женственным смехом, но стала ли его причиной мысленная картина, вызванная последними словами Маскалла, или же нечто иное, он не знал. Разговор прервался.

В паре миль от скал, которые теперь возвышались над ними, река резко свернула вправо, и двигаться дальше по ней не было смысла. Маскалл с сомнением посмотрел вверх.