Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

– Какой ужас.

Оушейкс сохранила невозмутимость.

– Должно быть, жить здесь совершенно невозможно, – продолжил Маскалл, немного придя в себя. – Нужны железные нервы… Неужели нет никаких способов предвидеть подобные катастрофы?

– Надо полагать, если бы их не было, мы бы давно погибли, – хладнокровно ответила Оушейкс. – Мы неплохо поднаторели в этом, но все равно часто попадаемся.

– Тебе следует научить меня приметам.

– Нам многое следует обсудить. В том числе, я полагаю, останемся ли мы здесь вообще… Но сперва давай доберемся до дома.

– Далеко еще?

– Он прямо перед тобой, – ответила Оушейкс, вытянув указательный палец. – Его отсюда видно.

Маскалл проследил за ее пальцем и, после нескольких уточняющих вопросов, увидел место, на которое она показывала. Это был широкий полуостров, до которого оставалось около двух миль. Три его стороны отвесно поднимались из воздушного озера, дно которого было скрыто; четвертая сторона представляла собой узкий перешеек, соединявшийся с основным массивом суши. Полуостров покрывала яркая растительность, четко различимая в сверкающей атмосфере. Одинокое высокое дерево в центре полуострова затмевало все остальное; оно было раскидистым и тенистым, с листьями цвета морской волны.

– Интересно, там ли Кримтайфон, – сказала Оушейкс. – Я действительно вижу две фигуры – или мне кажется?

– Я тоже что-то вижу, – ответил Маскалл.

Двадцать минут спустя они были прямо над островом, на высоте пятидесяти футов. Шраук сбавил скорость и приземлился на материке, у перешейка. Всадники спешились. У Маскалла ныли бедра.

– Как поступим с монстром? – спросила Оушейкс и, не дожидаясь ответа, потрепала его по кошмарной морде. – Лети домой! Ты можешь понадобиться мне в другой раз.

Шраук глупо хрюкнул, встал, полупробежав, полупролетев несколько ярдов, неуклюже поднялся в воздух и направился в ту сторону, откуда они прибыли. Маскалл и Оушейкс смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду. Затем Оушейкс зашагала по перешейку, и Маскалл последовал за ней.

Белые лучи Бранчспелла обрушились на них с безжалостной силой. Небо постепенно очистилось, ветер полностью стих. Землю покрывал буйный ковер ярких папоротников, кустов и трав. Сквозь них тут и там виднелась золотистая известняковая почва и, время от времени, блестящие белые камни. Все казалось необычным и варварским. Маскалл наконец-то шел по загадочной Ифдоун Марест, которая издали вызвала у него столь странные чувства… Теперь же его воля стала такой могучей, что он не испытывал ни удивления, ни любопытства – только желание встретить людей. Он жаждал испытать свои силы на себе подобных, и лишь это имело для него значение.

Полуостров был прохладным и тенистым. Он напоминал большую рощу размером около двух акров. В сердце сплетения небольших деревьев и подроста была прогалина – возможно, корни вздымавшегося в ее середине гигантского дерева задавили более слабую растительность. Возле дерева искрился маленький журчащий фонтанчик с железисто-красной водой. Окружавшие прогалину со всех сторон скалы, поросшие колючим кустарником, цветами и лианами, придавали ей ощущение дикой, чарующей уединенности. Здесь мог бы жить мифический горный бог.

Беспокойный взгляд Маскалла пробежал по всему этому и остановился на двух мужчинах в центре.

Один, в традициях пирующих древних греков, раскинулся на высоком ложе из мха, припорошенного цветами; опершись на руку, он со спокойным удовольствием ел нечто напоминавшее сливу. Горстка этих плодов лежала рядом с ним. Раскидистые ветви дерева полностью укрывали его от солнца. Щуплое, мальчишеское тело человека было облачено в грубую шкуру, оставлявшую конечности открытыми. Маскалл не мог сказать по его лицу, юноша это или взрослый мужчина. Его черты были гладкими, мягкими и детскими, ангельски безмятежными, но верхний фиалковый глаз казался злобным и взрослым. Его кожа была цвета желтой слоновой кости. Длинные фиолетовые локоны по цвету сочетались с сорбом. Второй мужчина стоял, выпрямившись, в нескольких футах перед первым. Он был приземистым и мускулистым, с непримечательным широким бородатым лицом, однако было в его облике нечто пугающее. Его черты искажала глубоко въевшаяся гримаса боли, отчаяния и страха.

Не останавливаясь, Оушейкс непринужденно, лениво направилась к краю древесной тени, держась на некотором расстоянии от ложа.

– Мы столкнулись с поднятием, – небрежно сообщила она, глядя на юношу.

Он посмотрел на нее, но промолчал.

– Как поживает твой человек-растение? – Ее тон был наигранным, но удивительно красивым. В ожидании ответа Оушейкс села на землю, грациозно поджав ноги и расправив полы своего одеяния. Маскалл со скрещенными руками остался стоять за ее спиной.

На минуту воцарилась тишина.

– Почему ты не отвечаешь госпоже, Сатур? – спросил юноша на ложе спокойным дискантом.

Выражение лица мужчины не изменилось, и он ответил сдавленным голосом:

– Я поживаю очень хорошо, Оушейкс. На моих ногах уже появились почки. Завтра я надеюсь укорениться.

Маскалл ощутил, как внутри у него поднимается буря. Он прекрасно осознавал, что хотя слова эти произнес Сатур, продиктовал их юноша.

– Он говорит правду, – сообщил юноша. – Завтра корни достигнут земли и через несколько дней хорошенько закрепятся. Тогда я займусь превращением его рук в ветви, а пальцев – в листья. На то, чтобы превратить голову в крону, потребуется больше времени, но я надеюсь – точнее, почти могу обещать, – что через месяц мы с тобой, Оушейкс, будем наслаждаться плодами, сорванными с этого необычного нового дерева. Обожаю эксперименты с природой. – Он протянул руку за новой сливой. – Они меня возбуждают.

– Должно быть, это шутка, – произнес Маскалл, делая шаг вперед.

Юноша безмятежно посмотрел на него и ничего не ответил, но Маскаллу показалось, будто ему в горло вцепилась железная рука.

– Утренняя работа закончена, Сатур. Возвращайся после Блодсомбра. Полагаю, с нынешнего вечера ты будешь находиться здесь постоянно, поэтому тебе следует расчистить участок земли для своих корней. Помни, какими бы свежими и прелестными ни казались тебе сейчас эти растения, впоследствии они станут твоими смертельными соперниками и врагами. А теперь можешь идти.

Мужчина мучительно захромал прочь, миновал перешеек и скрылся из виду. Оушейкс зевнула.

Маскалл пытался продвинуться вперед, но ощущение было такое, словно он уперся в стену.

– Ты шутник или демон?

– Я Кримтайфон. Я никогда не шучу. За это оскорбление я придумаю новое наказание специально для тебя.

Дуэль двух воль началась без дальнейших церемоний. Оушейкс поднялась, потянулась, демонстрируя красивые руки и ноги, улыбнулась и приготовилась наблюдать за сражением между старым любовником и новым. Кримтайфон тоже улыбнулся и протянул руку за очередной сливой, но не стал ее есть. Самообладание Маскалла разбилось, и он набросился на юношу, задыхаясь от багровой ярости; его борода тряслась, а лицо стало пунцовым. Поняв, с кем имеет дело, Кримтайфон перестал улыбаться, соскользнул с ложа и вперил в Маскалла ужасный, злобный взгляд своего сорба. Маскалл пошатнулся, собрал в кулак всю дикую мощь своей воли и за счет чистого веса продолжил наступление. Вскрикнув, юноша обежал ложе, пытаясь скрыться… Внезапно его сопротивление рухнуло. Маскалл едва не упал вперед, восстановил равновесие, перепрыгнул высокую груду мха, чтобы добраться до противника, и обрушился на него всем телом. Вцепившись ему в горло, Маскалл крутанул его голову и сломал шею. Кримтайфон мгновенно умер.