Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

Труп лежал под деревом лицом вверх. Маскалл внимательно оглядел поверженного противника, и на его собственном лице появилось выражение благоговейного изумления. В момент смерти черты Кримтайфона претерпели удивительную, пугающую трансформацию. Его личностные качества исчезли, сменившись вульгарной ухмылявшейся маской, которая не выражала ничего.

Маскаллу не пришлось долго вспоминать, где он видел подобное выражение. Точно так же выглядело лицо призрака во время сеанса, после того как с ним разобрался Крэг.

Оушейкс беззаботно уселась на моховое ложе и принялась поедать сливы.

– Вот видишь, тебе пришлось его убить, Маскалл, – насмешливо сказала она.

Он отошел от трупа и посмотрел на нее, по-прежнему красный и задыхающийся.

– Это не повод для шуток. И тебе следовало бы промолчать.

– Почему?

– Потому что он был твоим мужем.

– Считаешь, я должна демонстрировать скорбь, когда не испытываю ее?

– Не притворяйся, женщина!

Оушейкс улыбнулась.

– По твоему поведению можно подумать, будто ты обвиняешь меня в преступлении.

Услышав ее слова, Маскалл фыркнул.

– Что?! Ты живешь с грязным… живешь в объятиях свихнувшегося чудовища, а потом…

– О, теперь я понимаю, – с полным равнодушием сказала она.

– Я рад.

– Маскалл, – продолжила Оушейкс после паузы, – кто дал тебе право командовать мной? Я сама себе хозяйка.

Он посмотрел на нее с отвращением, но промолчал. Вновь повисла долгая пауза.

– Я никогда его не любила, – наконец произнесла Оушейкс, глядя в землю.

– Это лишь усугубляет ситуацию.

– Что все это значит? Чего ты хочешь?

– От тебя – ничего, абсолютно ничего, хвала небесам!

Она жестко усмехнулась.

– Ты являешься сюда со своими чужестранными предрассудками и ждешь, что все мы склонимся перед ними.

– Какими предрассудками?

– Лишь потому, что развлечения Кримтайфона чужды тебе, ты убиваешь его – и хочешь убить меня.

– Развлечения! Эта демоническая жестокость!

– Ты такой сентиментальный! – презрительно сказала Оушейкс. – К чему поднимать столько шума из-за этого человека? Жизнь есть жизнь, так уж заведено по всему миру, и одна форма ничуть не хуже другой. Его всего лишь превратили бы в дерево, такое же, как миллионы других деревьев. Раз они могут так жить, почему не может он?

– И это мораль Ифдоун?

Оушейкс начала сердиться.

– Это у тебя странные идеи. Ты помешался на красоте деревьев и цветов – для тебя они божественны. Но когда речь заходит о том, чтобы самому обрести это божественное, свежее, чистое, дивное очарование, оно немедленно становится жестокой, извращенной деградацией. Удивительный парадокс, на мой взгляд.

– Оушейкс, ты красивое бессердечное дикое животное, ничего больше. Не будь ты женщиной…

– Что? – Красивый рот скривился в гримасе. – Ну-ка послушаем, что бы произошло, не будь я женщиной?

Маскалл принялся грызть ногти.

– Не важно. Я не могу тебя тронуть – хотя между тобой и твоим мальчишкой-мужем определенно нет никакой разницы. Скажи спасибо моим «чужестранным предрассудкам»… Прощай!

Он повернулся, чтобы уйти. Глаза Оушейкс искоса следили за ним сквозь длинные ресницы.

– Куда ты пойдешь, Маскалл?

– Это не имеет значения; куда б я ни пошел, там будет лучше, чем здесь. Вы, ходячие водовороты преступления!

– Погоди минутку. Скажу только одно. Начинается Блодсомбр, и тебе лучше остаться здесь до вечера. Мы можем быстро убрать этот труп с глаз долой, и раз уж я так тебе противна, тут хватит места для обоих. Нам не придется разговаривать и даже видеть друг друга.

– Я не желаю дышать одним воздухом с тобой.

– Потрясающий человек! – Она сидела прямо и неподвижно, словно прекрасная статуя. – А как же твоя чудесная беседа с Суртуром и все те несделанные дела, которые тебе предстоит сделать?

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Но… – Он задумчиво посмотрел на нее. – Пока я здесь, скажи мне вот что. Что означает выражение на лице этого трупа?

– Это очередное преступление, Маскалл? Все мертвецы так выглядят. Им следует выглядеть иначе?

– Однажды я слышал, как такое выражение назвали «лицом Кристалмена».

– Почему бы и нет? Все мы – дочери и сыновья Кристалмена. Несомненно, это семейное сходство.

– Мне также говорили, что Суртур и Кристалмен есть одна сущность.

– Твои знакомые мудры и правдивы.

– Тогда как тот, кого я встретил, мог быть Суртуром? – спросил Маскалл, обращаясь скорее к себе, чем к Оушейкс. – То видение было совсем иным.

Она перестала насмехаться над ним и, неуловимо скользнув вперед, нежно потянула его за руку.

– Видишь, мы должны поговорить. Сядь рядом со мной и задай свои вопросы. Я не слишком умна, но постараюсь тебе помочь.

Маскалл позволил Оушейкс с мягким напором усадить себя на землю. Она доверительно наклонилась к нему, так, чтобы ее сладкое, прохладное, женственное дыхание касалось его щеки.

– Разве ты пришел сюда не для того, чтобы превратить зло в добро, Маскалл? Какая разница, кто тебя послал?

– Что ты можешь знать о добре и зле?

– А ты наставляешь только посвященных?

– Кто я такой, чтобы кого-то наставлять? Но ты права. Я хочу сделать, что могу, не потому, что способен на это, а потому, что я здесь.

Голос Оушейкс упал до шепота.

– Ты гигант, телом и душой. Ты сделаешь все, что пожелаешь.

– Ты действительно так считаешь – или льстишь мне ради своих целей?

Она вздохнула.

– Неужели ты не понимаешь, как трудно с тобой беседовать? Давай поговорим о твоей работе, а не о нас.

Внезапно Маскалл заметил странное синее сияние, разгоравшееся на севере. Его испускал Элппейн, но сам он был скрыт холмами. Пока Маскалл смотрел на это сияние, странная волна тревожного самоотрицания накрыла его. Он посмотрел на Оушейкс – и впервые подумал, что был неоправданно жесток к ней. Он забыл, что она беззащитная женщина.

– Ты останешься? – неожиданно спросила она, откровенно и прямо.

– Да, думаю, я останусь, – медленно ответил он. – И вот что еще, Оушейкс: если я ошибся насчет твоего характера, пожалуйста, прости меня. Я опрометчивый, страстный человек.

– Хватит с меня покладистых мужчин. Добрый пинок – отличное лекарство для скверных сердец. И ты не ошибся в моем характере, до известной степени. Любая женщина – обладательница целой коллекции характеров. Ты не знал?

Последовавшую тишину нарушил треск веток, и собеседники, удивленно оглянувшись, увидели женщину, которая медленно шла по перешейку, отделявшему их от суши.

– Тайдомин, – пробормотала Оушейкс раздосадованным, испуганным голосом. Она мгновенно отодвинулась от Маскалла и встала.

Незнакомка была среднего роста, очень стройная и грациозная, хоть и в годах. У нее было лицо женщины, которая знает свое место в мире. Под спокойной бледностью таилось нечто странное и опасное. Это лицо было на удивление привлекательным, пусть и не красивым. Волосы женщины, странного цвета индиго, были по-мальчишески всклокоченными и доходили только до шеи. Ее причудливая одежда состояла из туники и бриджей, изготовленных из квадратных сине-зеленых чешуй какой-то рептилии. Небольшая грудь цвета слоновой кости была обнажена. Сорб женщины был черным и печальным, задумчивым.