Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

– Тогда, если ты говоришь искренне, отдай мне свое тело. Кримтайфон мертв, и я устала быть женщиной.

– Я не понимаю.

– Тогда слушай. Я хочу начать новую жизнь в твоем теле. Хочу стать мужчиной. Я не вижу смысла быть женщиной и хочу посвятить свое тело Кримтайфону. Я свяжу наши тела вместе и похороню в горящем озере. Вот какую жертву я предлагаю тебе принести. Как я говорила, она тяжелая.

– Значит, ты все-таки просишь меня умереть. Хотя мне трудно понять, что ты будешь делать с моим телом.

– Нет, я не прошу тебя умирать. Ты будешь жить дальше.

– Как это возможно без тела?

Тайдомин серьезно посмотрела на него.

– Таких созданий немало, даже в твоем мире. Вы зовете их духами, призраками, фантомами. На самом деле это живые воли, лишенные материальных тел, вечно желающие действовать и наслаждаться, но лишенные такой возможности. Как ты думаешь, в тебе достаточно благородства, чтобы принять подобное состояние?

– Если это возможно, я его приму, – тихо ответил Маскалл. – Не вопреки его тяжести, но ради нее. Однако как такое возможно?

– Без сомнения, в нашем мире возможно множество вещей, о которых ты не имеешь понятия. Подожди, пока окажемся дома. Я не буду ловить тебя на слове, поскольку жертва должна быть добровольной, иначе она мне ни к чему.

– Я не из тех, кто бросает слова на ветер. Если ты способна на такое чудо, я даю тебе свое согласие, раз и навсегда.

– В таком случае пока оставим этот вопрос, – печально сказала Тайдомин.

Они продолжили путь. Из-за проседания почвы Тайдомин сперва сомневалась насчет дороги, однако, сделав длинный крюк, они в конце концов оказались на другой стороне нового провала. Чуть позже в узкой рощице, венчавшей миниатюрный одинокий пик, они встретили мужчину. Он отдыхал, прислонившись к дереву, и выглядел усталым, разгоряченным и унылым. Он был молод. Его безбородое лицо было необычно искренним, а в остальном он казался крепким, трудолюбивым юношей интеллектуального склада. Его льняные волосы были короткими и густыми. У него не было ни сорба, ни третьей руки, а значит, он, скорее всего, не являлся уроженцем Ифдоун. Однако его лоб испещряла хаотичная на вид россыпь глаз различных форм и размеров, числом восемь. Они располагались парами, и их активность выдавал странный блеск, в то время как другие пары оставались тусклыми, пока не приходил их черед. Помимо верхних глаз также имелись нижние, но они были пустыми и безжизненными. Этот удивительный комплект глаз, то живых, то мертвых, создавал впечатление почти тревожной умственной деятельности. Из одежды на молодом человеке было только подобие кожаного килта. Лицо юноши показалось Маскаллу знакомым, хотя он точно никогда прежде его не видел.

Тайдомин предложила Маскаллу опустить труп, и оба присели в тени отдохнуть.

– Расспроси его, Маскалл, – небрежно бросила она, качнув головой в сторону незнакомца.

Вздохнув, Маскалл громко спросил, не поднимаясь с земли:

– Как тебя зовут и откуда ты?

Юноша несколько секунд изучал его, сперва одной парой глаз, потом другой, затем третьей. После этого он перевел взгляд на Тайдомин и разглядывал ее еще дольше. Наконец он ответил сухим, мужественным, нервным голосом:

– Меня зовут Дигранг. Я прибыл сюда из Мэттерплея.

Цвет его кожи постоянно менялся, и внезапно Маскалл понял, кого Дигранг ему напоминает. Джойуинд.

– Возможно, ты направляешься в Пулингдред, Дигранг? – спросил он с интересом.

– Вообще-то да – если смогу выбраться из этой проклятой страны.

– Быть может, ты знаешь Джойуинд?

– Она моя сестра. Я хочу повидаться с ней. А ты ее знаешь?

– Я познакомился с ней вчера.

– Как твое имя?

– Маскалл.

– Я скажу ей, что встретил тебя. Мы не виделись четыре года. Она здорова и счастлива?

– Да, насколько я мог судить. Ты знаешь Панаве?

– Ее мужа? Знаю. Но откуда ты? Я никогда не встречал подобных тебе.

– Из другого мира. Где находится Мэттерплей?

– Это первая страна за Тонущим морем.

– Какова там жизнь? Чем вы развлекаете себя? Старыми добрыми убийствами и внезапными смертями?

– Ты болен? – спросил Дигранг. – Кто эта женщина, почему ты следуешь за ней по пятам, будто раб? Мне она кажется безумной. Чей это труп, зачем ты таскаешь его с собой?

Тайдомин улыбнулась.

– Я слышала, про Мэттерплей говорят: посади ответ – и немедленно получишь богатый урожай вопросов. Но почему ты беспричинно нападаешь на меня, Дигранг?

– Я не нападаю на тебя, женщина, но я тебя знаю. Я вижу, что у тебя внутри, и вижу безумие. Это не имело бы значения, но мне не нравится, что разумный человек вроде Маскалла попал в твои грязные сети.

– Я полагаю, даже вы, хитроумные жители Мэттерплея, иногда ошибаетесь в людях. Но я не возражаю. Твое мнение, Дигранг, ничего для меня не значит. Лучше ответь на его вопросы, Маскалл. Не ради него самого – знакомая тебе дама наверняка заинтересуется тем, что тебя видели с трупом на плече.

Маскалл выпятил нижнюю губу.

– Ничего не говори своей сестре, Дигранг. И не упоминай моего имени. Я не хочу, чтобы она знала о нашей встрече.

– Почему нет?

– Просто не хочу – разве этого недостаточно?

Дигранг сохранил невозмутимость.

– Мысли и слова, противоречащие реальным событиям в мире, – сказал он, – считаются позором в Мэттерплее.

– Я не прошу тебя лгать, только промолчать.

– Сокрытие истины – особая разновидность лжи. Я не могу исполнить твое пожелание. Я должен рассказать Джойуинд все, что мне известно.

Маскалл поднялся, и Тайдомин последовала его примеру.

Она коснулась руки Дигранга и одарила его странным взглядом.

– Мертвец – мой муж, и убил его Маскалл. Теперь ты понимаешь, почему он хочет, чтобы ты придержал язык.

– Полагаю, имело место некое преступление, – сказал Дигранг. – Это не важно, я не могу искажать факты. Джойуинд должна узнать.

– Ты не хочешь подумать о ее чувствах? – спросил Маскалл, бледнея.

– Чувства, которые расцветают на иллюзиях, но чахнут и умирают на правде, не стоят размышлений. Однако Джойуинд не такая.

– Раз ты отказываешься выполнить мою просьбу, хотя бы возвращайся домой и не встречайся с ней. Твоя сестра получит мало удовольствия от встречи, когда услышит твои новости.

– Что за странные отношения вас связывают? – спросил Дигранг, разглядывая Маскалла с всколыхнувшимся подозрением.

Маскалл изумленно уставился на него в ответ.

– Святой боже! Ты ведь не сомневаешься в собственной сестре! В этом чистом ангеле!

Тайдомин мягко удержала его.

– Я не знакома с Джойуинд, но кем бы и какой бы она ни была, знаю лишь одно: ей больше повезло с другом, чем с братом. А теперь, Маскалл, если ты действительно ценишь ее благополучие, тебе придется пойти на решительный шаг.