Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

– Именно это я и собираюсь сделать. Дигранг, я не дам тебе продолжить путешествие.

– Если ты задумал второе убийство, твоих габаритов, без сомнения, будет достаточно.

Маскалл повернулся к Тайдомин и рассмеялся.

– Похоже, я оставляю за собой след из трупов на этом пути.

– Почему трупов? Нет нужды его убивать.

– Спасибо и на этом! – сухо сказал Дигранг. – И все же свершится некое преступление. Я это чувствую.

– Как же мне тогда поступить? – спросил Маскалл.

– Это не мое дело, и, по правде говоря, меня оно не слишком интересует… На твоем месте, Маскалл, я бы не стала медлить. Неужели ты не знаешь, как поглощать существ, которые противопоставляют тебе свою слабую, упрямую волю?

– Это худшее преступление, – заметил Маскалл.

– Кто знает? Он останется жив, но ничего не расскажет.

Дигранг рассмеялся, но изменился в цвете.

– Значит, я был прав. Монстр вылез на свет.

Маскалл положил руку ему на плечо.

– У тебя есть выбор, и мы не шутим. Сделай, как я прошу.

– Ты низко пал, но ты грезишь наяву, Маскалл, и я не могу говорить с тобой. Что до тебя, женщина… ты купаешься в грехах, словно в ароматной ванне.

– Нас с Маскаллом связывают странные узы, а ты – прохожий, незнакомец. Мне нет до тебя дела.

– И тем не менее вы не запугаете меня и не заставите изменить планы, которые законны и праведны.

– Поступай как знаешь, – сказала Тайдомин. – Если попадешь в беду, твои мысли вряд ли будут соответствовать реальным событиям в мире, которыми ты так бахвалишься. Это меня не касается.

– Я пойду вперед и не отступлюсь! – гневно воскликнул Дигранг.

Тайдомин одарила Маскалла мимолетной злобной улыбкой.

– Будь свидетелем, что я пыталась переубедить этого молодого человека. Теперь ты должен быстро решить, чье счастье имеет большее значение, Дигранга или Джойуинд. Дигранг не позволит тебе сохранить оба.

– Тут нечего решать. Дигранг, я дал тебе последний шанс передумать.

– Пока это в моих силах, я продолжу путь, чтобы предупредить сестру о ее преступных друзьях.

Маскалл вновь схватил его, но на этот раз жестоко. Повинуясь некому новому, жуткому инстинкту, он крепко прижал юношу к своему телу всеми тремя руками – и мгновенно испытал чувство дикого, упоительного наслаждения. Так он впервые постиг победоносные радости «поглощения». Оно утоляло голод воли, как пища утоляет телесный голод. Дигранг оказался слаб и почти не сопротивлялся. Его личность медленным, ровным потоком перетекала в Маскалла, который пировал и становился сильнее. Жертва постепенно бледнела и обмякала, пока в объятиях Маскалла не остался труп. Маскалл выронил тело и стоял, дрожа. Он совершил второе преступление. Он не ощутил каких-либо перемен в своей душе, но…

Тайдомин одарила его печальной улыбкой, подобной свету зимнего солнца. Он думал, она заговорит, но женщина промолчала и жестом велела ему поднять тело Кримтайфона. Подчинившись, он задумался, почему на мертвом лице Дигранга не застыла жуткая маска Кристалмена.

– Почему он не изменился? – пробормотал Маскалл себе под нос.

Тайдомин услышала и легко толкнула Дигранга своей маленькой ножкой.

– Он не умер, вот почему. Выражение, о котором ты говоришь, ждет твоей смерти.

– Значит, такова моя истинная природа?

Она тихо усмехнулась.

– Ты явился сюда, чтобы изменить чужой мир, но, похоже, изменился сам. В этом нет никаких сомнений, Маскалл. Не надо стоять с раскрытым ртом. Ты принадлежишь Формирующему, как и все мы. Ты не король и не бог.

– С каких пор я принадлежу ему?

– Какая разница? Быть может, с первого своего вдоха на Тормансе, а может, лишь последние пять минут.

Не дожидаясь ответа, она прошла через рощу и шагнула на следующий остров. Маскалл, с очень мрачным лицом, последовал за ней, испытывая физические страдания.

Около получаса они шли без приключений. Пейзаж постепенно менялся. Горные вершины стали выше, а пропасти между ними – шире. Их заполняли белые валовые облака, омывавшие пики, подобно таинственному морю. Перебираться с острова на остров стало нелегкой задачей, однако Тайдомин знала дорогу. Сильный свет, сине-фиолетовое небо, яркие пятна ландшафта, вздымавшиеся из белого пара-океана, произвели глубокое впечатление на сознание Маскалла. Свечение Элппейна было скрыто огромным массивом Дисскаурна, высившегося прямо перед ними.

Зеленый снег на вершине гигантской пирамиды полностью растаял. Черные, золотые и алые могучие скалы стояли во всем своем великолепном сиянии. Путники находились прямо у подножия горы, до которой оставалось не больше мили. Подъем не выглядел опасным, но Маскалл не знал, с какой стороны лежит пункт их назначения.

От вершины до подножия гору прорезали многочисленные отвесные трещины. Тут и там спускались бледно-зеленые водопады, словно узкие неподвижные нити. Склон горы был голым и неровным. Повсюду виднелись отдельные валуны и огромные зазубренные выступы, напоминавшие железные зубы. Тайдомин показала на небольшую черную дыру у подножия, которая могла быть пещерой:

– Вот здесь я живу.

– Одна?

– Да.

– Странный выбор для женщины, которую нельзя назвать некрасивой.

– Жизнь женщины заканчивается после двадцати пяти, – со вздохом ответила Тайдомин. – А я намного старше. Десять лет назад на том острове жила бы я, не Оушейкс. И ничего этого не произошло бы.

Четверть часа спустя они стояли в устье пещеры, высота которого составляла десять футов. Внутри царил непроницаемый мрак.

– Положи тело у входа, в тени, – велела Тайдомин. Маскалл подчинился.

Она бросила на него проницательный, испытующий взгляд.

– Твое решение по-прежнему в силе, Маскалл?

– С чего бы ему утратить силу? У меня в голове мозги, а не перья.

– В таком случае следуй за мной.

Они вошли в пещеру. В этот самый миг тошнотворный грохот, подобный оглушительному грому, раздался прямо у них над головами. Ослабевшее сердце Маскалла бешено заколотилось. Лавина булыжников, камней и пыли пронеслась сверху мимо входа в пещеру. Промедли путники еще минуту, и их бы убило.

Тайдомин даже не подняла головы. Она взяла Маскалла за руку и повела во тьму. В пещере царил ледяной холод. Первый же поворот скрыл свет внешнего мира, и они остались в кромешном мраке. Маскалл то и дело спотыкался о неровности грунта, но Тайдомин крепко держала его за руку и вела вперед.

Туннель казался бесконечным. Однако наконец атмосфера изменилась – или так показалось Маскаллу. Ему почудилось, будто они вошли в более обширный зал. Здесь Тайдомин остановилась и молчаливо заставила его опуститься на землю. Рука Маскалла коснулась камня, и, ощупав его, он обнаружил, что это некая плита – или кушетка, – на восемнадцать дюймов выступавшая из пола. Тайдомин велела ему лечь.