Джек Вэнс - Магнус Ридольф

«Это же очевидно! Упомянутая мной колония разумных сардин».

«Как вы сказали?!»

«Вы не ослышались, – кивнул Ридольф. – Вы заключили коммерческий договор с косяком сардин и сформировали с их участием совместное предприятие, компанию „Сардины и Карамор“».

«Черт знает что! – прохрипел Карамор. – Черт знает что!»

«Преимущества такого бизнеса очевидны, – продолжал Ридольф, – он выгоден всем заинтересованным сторонам. Вы можете быть уверены в эффективном руководстве предприятием, и поставки высококачественного сырья гарантируются. А сардинам будут предоставляться любые желательные, с их точки зрения, материалы и устройства, полезные цивилизованному сообществу».

Несколько минут Карамор молчал, после чего, прищурившись, взглянул на Ридольфа, сохранявшего безмятежное спокойствие: «Во всей этой махинации не обошлось без Магнуса Ридольфа. Для нее характерны полная беспринципность, расчетливое нарушение общепринятых традиций…»

«Ай-ай-ай! – покачал головой Ридольф. – Зачем же так выражаться! Вы преувеличиваете!»

Карамор фыркнул: «Вы отрицаете, что вся эта программа – ваших рук дело?»

«Как вам сказать? – Магнус Ридольф осторожно выбрал слова. – Не могу не признаться, что я указал сардинам на преимущества такого сотрудничества».

«Тайна – слово, не имеющее объективного значения, оно описывает лишь ограниченность ума. По сути дела, ум можно классифицировать в зависимости от порядка явлений, рассматриваемых этим умом в качестве таинственных… Когда тайна раскрывается и ее объяснение публикуется, все хором восклицают: «Конечно же! Это очевидно!»

Учитывайте, однако, что очевидное всегда очевидно… Заурядный ум переворачивает логическую последовательность с ног на голову: для него тайна порождает свое объяснение. На самом же деле тайна имеет такое же отношение к ее объяснению, как пена к пиву…»

Из «Миссии всеобщей культуры» сообщили только одно: «Его зовут Мак-Инч, он – убийца. Это все, что нам известно».

Магнус Ридольф отказался бы от поручения, если бы на его кредитном счету был удовлетворительный баланс. Крах рекламного предприятия, однако – проекта создания надписей светящимся газом в межпланетном пространстве – оставил белобородого философа практически на мели.

Первое впечатление от планеты Склеротто лишь усугубило его отвращение к полученному заданию. Смешанный свет двух солнц, красного и голубого, воспринимался им как режущий глаз диссонанс. Берега ленивого океана, заваленные сумасшедшей неразберихой расслоившихся скал, не обещали никакой возможности приморского отдыха, а в Склеротто-Сити, безотрадном лабиринте жалких лачуг и хибарок, не предлагались какие-либо достойные внимания развлечения. Наконец, принимавший Ридольфа старший капеллан местного отделения «Миссии всеобщей культуры», Клеммер Бёк, приветствовал его с прохладцей – по сути дела, присутствие детектива, по-видимому, вызывало у капеллана негодование, как если бы он считал, что Ридольф самовольно вмешивался не в свое дело.

Они подъехали на старом автомобиле к зданию миссии, ютившемуся высоко над городом, на отроге скального обнажения. После поездки по пыльной, слепящей глаза дороге, внутреннее помещение оказалось отрадно тенистым и прохладным.

Магнус Ридольф вынул из кармана аккуратно сложенный носовой платок и похлопал им по лбу, по выдающемуся носу, по аккуратной белой бородке. В ответ на вопросительный взгляд капеллана он сказал: «Боюсь, меня беспокоит местное освещение, голубое и красное. Каждая палка, каждый камень отбрасывают три разные тени».

«Я к этому привык, – безразлично отозвался Клеммер Бёк, коротышка с заметно выступавшим под блузой округлым брюшком, розовой, словно глазурованной физиономией, напоминавшей поделки из дешевого фарфора, круглыми голубыми глазами и шишковатым коротким носом. – Я почти забыл, как выглядит Земля».

Ридольф положил платок в карман: «В туристическом путеводителе одновременное воздействие двух солнц описывается как „стимулирующее и экзотическое“. Надо полагать, я недостаточно восприимчив».

Бёк фыркнул: «Путеводитель? В нем утверждается, что Склеротто-Сити – „красочный, поразительный пример Сообщества в миниатюре, межпланетной демократии в действии“. Не думаю, что автор этой бесстыдной белиберды провел здесь столько времени, сколько я».

Он предложил Ридольфу плетеное кресло и налил воды в стакан со льдом. Магнус Ридольф уселся, Бёк устроился напротив него.

«Итак, – приступил к делу Ридольф, – кто такой или что такое Мак-Инч?»

Бёк неприязненно усмехнулся: «Вот зачем вы приехали!»

Рассеянно глядя в пространство, Ридольф молча зажег сигару.

«Прошло шесть лет, – произнес наконец Бёк, – но все, что я знаю о Мак-Инче, можно рассказать за шесть секунд. Во-первых, Мак-Инч повелевает всем этим вонючим столпотворением, – Бёк дал понять широким жестом руки, что имеет в виду город. – Во-вторых, он – убийца, преследующий исключительно свои интересы мерзавец. В-третьих, никто, кроме Мак-Инча, не знает, кто такой Мак-Инч».

Магнус Ридольф встал, подошел к окну, деполяризовал его и взглянул на беспорядочное скопление ветхих крыш, простиравшихся подобно растрепанному персидскому ковру до самого Магнитного залива. Его блуждающий взор обратился к торчащим за городом скалам, ощерившимся в небе, как акульи зубы, затем опустился к заливу, открывавшемуся в не знающий приливов и отливов океан, к затянутому сиреневой дымкой горизонту: «Невзрачное зрелище. Не понимаю, чем Склеротто привлекает посетителей».

Бёк присоединился к нему у окна: «Действительно, во многих отношениях это странный мир». Он указал кивком на пестрящие внизу крыши: «Там, в этой неразберихе, живут как минимум двенадцать разновидностей разумных существ – эмигранты, изгнанники, беженцы – в тесноте и духоте, в нищете. Удивительно, как они умудряются приспосабливаться друг к другу!»

«Хм…» – Ридольф помолчал, не высказывая никаких мнений, после чего спросил: «Этот Мак-Инч – человек?»

Бёк пожал плечами: «Никто не знает. Всякого, кому удается хоть что-нибудь о нем узнать, тут же убивают. Управление дважды присылало к нам лучших следователей. Оба погибли – труп одного нашли у экспортного склада, другого – рядом с мэрией».

Магнус Ридольф деликатно прокашлялся: «Причина их смерти установлена?»

«Неизвестное заболевание, – Бёк опять взглянул вниз, на крыши, стены, улочки и подворотни трущоб. – Миссия пытается не вмешиваться в местную политику, хотя, естественно, навязчиво приобщая инопланетян к земной культуре, мы тем самым пропагандируем наш собственный образ жизни. И при этом время от времени возникают нежелательные явления, – Бёк невесело усмехнулся. – Такие, как Мак-Инч».