Александр Лобанов - Рокировка с прошлым

– Да… показания разнятся. Зато теперь хотя бы имеется ориентир, кого высматривать, – возбужденно вещал парень, махая руками и чуть ли не пританцовывая. – Представляете, во время шоу в центр манежа вышел молодой человек с улыбкой до ушей. Тех, кто пытался его остановить, оглушил всего парой движений. Пространственник до него вовсе не дошел! Проходимец сказал, мол, устраивает фокус, в котором «примут участие все присутствующие». В тот же момент прозвучали взрывы. Пламя за считаные минуты охватило помещение. В это время ненормальный стоял в центре и хохотал. Первый этаж оказался перекрыт. Людям пришлось прыгать из окон других этажей. Наши коллеги сработали оперативно, но все равно несколько десятков переломов, мелких травм без счета. На данный момент четверо разбившихся насмерть, но неизвестно, сколько сгорело заживо или задохнулось в дыму.

– Фокус с побегом из закрытой клетки. В нашем случае еще и горящей, – оценил я горькую иронию, и спокойная решимость окрепла. – Уже известно, это Иммунный? Он прихрамывает на правую ногу? Ранее за ним столь эксцентричных выходок не наблюдалось.

– Пока информации нет. Вероятно, Иммунный пользуется маскировкой. Сомнительно, чтобы по городу носилось несколько психов… да и окажись так – поймаем всех! При подозрении на нахождение цели приказано стрелять на поражение!

Как всегда, власть предержащим выгодно не искать корень проблемы, а привести все к единому знаменателю. Или как при выяснении личности Иммунного – свалить на представителя далекого врага. В нашем случае это почти везение. Но заговорил я о насущном:

– Занимательно, что в такой ситуации поручает нам господин Текарий?

– Изначально поработать со свидетелями. Вот только после происшествия… Мэтр приказывает разыскать сбежавших в кутерьме животных. Доподлинно известно о двух леопардах с Южных островов. О белом медведе с Глайсиса. И о полудюжине диких чурбей из Мраморных лесов. Возможно, удалось выбраться змеям и некоторым птицам. Животные напуганы и дезориентированы, поэтому могут быть опасны. Однако мэтр сказал: «У господина Юрия и иже с ним большой опыт в работе с разными тварями».

Мысленно я восхитился, как изящно нас послали… на задание. Вроде и под присмотром, но не мешаемся поблизости. Занимаемся делом, но настолько «важным», что не поймешь – для защиты временщицы или в качестве издевки над нами…

– Согласно воздушной разведке, именно здесь в последний раз замечен белый медведь. – Ундерк, не заморачиваясь тонкостями, увлек нас в Пробой. – Хотя не понимаю, как в такой темноте можно что-то увидеть… Тем более искать следы в подобной грязи! – под ногами действительно хлюпала смесь из нечистот и не до конца растаявшего снега, насколько можно судить в свете недалекого зарева пожара. Юный пространственник вздохнул: – Сейчас бы ультрафиолетовые лампы, о которых вы давеча вспоминали, пришлись бы как нельзя кстати.

– Конечно, не ультрафиолетовые, но все же… – Я извлек из пространственного кармана пару масляных ручных фонарей и принялся их разжигать извлеченной оттуда же зажигалкой. Затем, подумав, достал моток веревки и сеть… правда, рыболовную, но крепкую. – Держи фонарь и сеть.

Пригодится, если будем брать зверя живьем. Иначе на кой он нам?

– Откуда? Вы знали, что…

– Меня отправят охотиться за дикими хищниками в центре мегаполиса? Почему нет? – Десяток секунд я наслаждался спектром эмоций на лице юного пространственника. Затем я обозначил улыбку: – Шутка. Просто со временем обзаводишься кучей жизненно необходимых мелочей. Буквально. Так сказать, походный набор. Мой лимит пространственного кармана в пятьдесят килограммов наполовину забит подобным барахлом, и все равно чего-нибудь, самого элементарного, не оказывается под рукой в самый ответственный момент.

Свет фонаря вспугнул тени, обрисовав кусок крайне непрезентабельного переулка. Слух резанул дикий ор кошаков, серыми призраками исчезающих в темноте подвальных окошек, походя со звоном что-то опрокидывая.

Мефи у меня на шее напрягся, затем нырнул во мрак. Я проследил его траекторию лучом света. Взгляд выхватил следы когтей на кирпичной кладке и то, что кто-то массивный рылся в мусоре.

– Вот и решился вопрос – как идти по следу! Похоже, нюх Мефи достаточно острый, чтобы выделить в смраде нужные запахи. – Пусть я не жаловал ласку, но не мог не признать пользу от нее.

– Это просто восхитительно! – Парень не со страхом, но с уважением смотрел на меня. Непривычно и приятно.

Я решил его не разочаровывать:

– Теперь же, Ундерк, прошу, помогите нашей леди. Я обещал ей увлекательную прогулку, но пока начнется шоу, надеюсь, Дорн не откажется скоротать время в интересной компании.

Парень просиял. Через минуту он вещал о чем-то благородно-величественном, а девушка одобрительно улыбалась из-под надушенного платка, коим прикрывала носик. Я же… бешеным псом носился за неугомонным Мефи. Тот, кажется, специально пытался залезть в наиболее вонючие отдушины, дыры и щели.

Бархатный остров был довольно точным срезом с общества Агемо. На главных улицах – лучшие заведения для самой почтенной публики. В закоулках, куда попадешь, только если сильно не повезет или когда терять уже нечего, расположились притоны с опиумными курильнями, дешевой выпивкой, игральными домами, борделями, переполненными девками сомнительного качества, и, конечно, отдыхающими отморозками из Иванова семейства.

Мы же оказались вовсе на задворках жизни. Там, где свалена омертвевшая плоть города. Клоака, трущобы. Потому неудивительно спокойное продвижение, более того, полное отсутствие всякой разумной активности в обозримом пространстве. Вокруг обшарпанные здания, не знавшие рук мастера порой более столетия с момента постройки. Выщербленный камень стен. Частично разбитая кладка. Вонь испражнений. Строения без видимых причин поскрипывали и потрескивали. Что-то шуршало и хлопало. Промозглый ветер играл сонату разорванного сердца на водосточных трубах. Сквозь неплотно прикрытые ставни едва пробивались отголоски любовных сношений и ругань, в крайне непристойной форме.

Сложно было описать ощущения. Словно мы попали в челюсти ветхому, но матерому и еще сильному хищнику, так что трех- и четырехэтажные зубы перешептывались меж собой, обсуждая, как перемолоть пришельцев. Хотелось поскорее покинуть сию негостеприимную юдоль.

Города у меня ассоциировались с людьми. Если точнее, с аристократами. Внешний лоск и красота. Всегда приятное первое впечатление и интересные беседы. Стоит же шагнуть в глубину помыслов и подворотен… Гниль. Без нее никак. Без нее нет баланса. У каждого своя. Тщеславие. Зависть. Жадность. Даже у того маленького городка, название которого я благополучно забыл, имелся тщательно взлелеянный изъян – бесхребетность.