Джордж Джонсон - Логан : Бегство Логана; Мир Логана; Логан в параллельном мире

Предвестниками Малой Войны стали беспорядки, устраиваемые студентами в середине тысяча девятьсот шестидесятых годов, в ходе которых они организовывали сидячие забастовки и выходили на демонстрации, испытывая себя на прочность. В семидесятые годы возраст семидесяти пяти процентов населения Земли не достигал двадцати одного года, в восьмидесятые их было уже семьдесят девять и семь десятых процента, в девяностые – восемьдесят два и четыре процента, а в двухтысячном году не осталось никого старше двадцати одного года.

Она убегала. Волосы спутались, лицо было исцарапано и опухло, из разодранного колена сочилась кровь – поранилась, когда перелезала через стальное ограждение. В боку кололо от быстрого бега. В ярком свете полной луны мелькали тени, преследуя друг друга. Когда она переплыла реку? Вчера или позавчера? Где она сейчас? Она не знала. Справа по краю разбитой асфальтовой дороги тянулось ограждение из металлической сетки. Вдали виднелась площадка с качелями. Вероятно, промышленные ясли Стоунхем или Санрайз. Может, и ее ребенок там?!

Она свернула налево, в сторону зданий, идти приходилось в темноте. Уткнувшись в высокий забор, она двинулась обратно. Нужно вернуться, попробовать снова переплыть реку. Вот только бы передохнуть. Стоп! Она замерла. Впереди мелькнула тень. Песочный человек! Глухой крик вырвался из груди, вспыхнула паника, дрожь пробежала по телу. Напрягшись, она ухватилась за забор, цепляясь ногтями за нетесаные доски, попыталась перелезть через него – ничего не получилось. На секунду, которая длилась вечность, она застыла, силясь заставить себя все-таки преодолеть преграду, однако тело стало ватным и не слушалось, внутри словно что-то оборвалось. Обессиленная, она опустилась на землю и, съежившись, уставилась на угольно-черный цветок на правой ладони. Ее «часы жизни», цвет которых менялся каждые семь лет. Еще несколько дней назад цветок был кроваво-красный, семь лет назад – цвета электрик, а четырнадцать – солнечно-желтый. Сейчас ей двадцать один, и цветок стал матово-черным – черная метка, знак Вечного сна и смерти.

Фигура, озаряемая лунным светом, медленно двинулась в ее сторону. Но она, не отрываясь, смотрела на ладонь – здесь было все: ее прошлое и будущее, страхи и надежды. Вся прожитая жизнь – в этом маленьком цветке на ладони. Как она могла поверить в Убежище, поверить в то, чего не существует? Сумасшедшая! Почему она не приняла сон, как все остальные?

Темная фигура в черной накидке уже стояла возле нее, но она так и не подняла взгляд. Она не пыталась просить пощады – бесполезно. Вместо этого она представила, что находится далеко отсюда – там, где она не была вне закона, не была осуждена на смерть, напугана и опозорена, где не велся счет времени. Мысленно она перенеслась в Убежище на безветренный луг с прозрачным ручейком. Опомнившись, она осознала, что пытается нащупать вибронож, спрятанный под изодранной одеждой. Но откуда такое безудержное желание воткнуть его себе в грудь, прямо в сердце? Через мгновение все стало ясно – на нее был направлен пистолет, темно-синий ствол ослепительно блестел в лунном свете. Она увидела бледное лицо песочного человека, его глаза и палец на спусковом крючке. Умная пуля! Последнее, что она услышала, – мягкий выстрел, последнее, что она почувствовала, – затяжная агония. Снаряд пронзил ее, обжигая все внутри, разрывая на мелкие кусочки.

Логан устал, а юноша, сидящий рядом с ним, все не умолкал.

– Понимаете, гражданин, никому из нас не удается получить максимум от жизни. Путешествия, девчонки, удовольствия – нереально успеть насладиться всем. Вот и я не успел. Да, мне хотелось бы дожить до двадцати пяти, тридцати, безусловно. Но этого не случится, и я готов смириться, я ни о чем не жалею. Я не жалею о том, что моя жизнь заканчивается. Отведенное мне время я прожил хорошо. Сойер не нытик, чтобы жаловаться.

Он говорил без остановки, так было легче. Не раз Логан сталкивался с людьми, которые занимали свои последние часы болтовней, лишь бы не думать о том, что их ждет.

– Знаете, что я сделаю? – спросил Сойер и, не дожидаясь ответа, затараторил о своих планах. Цветок на его ладони мигал красно-черным.

Логан успел заехать в командный центр Вечного сна и переодеться, сейчас на нем был серый костюм. «Интересно, заговорил бы он со мной, если бы я был в своей черной униформе? Заговорил бы, однозначно. Он – один из тех, кто жил, не сомневаясь в правильности существования охотников Вечного сна и смертоносного оружия. Разумный подход. Он был сознательным гражданином, мир стабилен именно благодаря таким, как он», – размышлял Логан.