Всеволод Валюсинский - Пять бессмертных [Т. I]

— Стоп! — смеясь, сказал Курганов. — Стоп, довольно. Всякому овощу свое время. Подумайте над этим, каждый как умеет, а остальное предоставьте мне. Завтра я уеду и вернусь не раньше, чем через месяц. К тому времени будьте ко всему готовы. Кажется, все уже, за исключением наших сотрудниц, отдают себе ясный отчет в происходящем. Тем лучше. Пусть поживут спокойно. Вас всех попрошу раньше времени ничего не обсуждать. И вообще забыть об этом.

Он отодвинул от себя ящик с препаратами, встал и, ни на кого не глядя, направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Уокер внезапно сорвался с места и бегом, похожий на катящийся шар, бросился вдогонку.

— Курганов! — крикнул он, сбегая по лестнице.

Тот остановился внизу и ждал его. Уокер подбежал вплотную.

— Только одно слово: скажи, мы сделаем это?..

— Да, сделаем!

Лицо Уокера приняло неопределенное выражение. Трудно было бы, глядя на него, прочитать его мысли. На его обычную улыбку легло выражение растерянности, удивления… Он был похож на человека, забывшего собственное имя, в смущении старающегося его вспомнить. Он хотел что-то сказать, но так много мыслей собралось в его голове, столько нетерпеливых вопросов, что он так и остался с открытым ртом. Он тихонько спустился на ступеньку лестницы. Курганов двинулся дальше. На пороге остановился. Минутку подумал и, обернувшись к Уокеру, сказал:

— Вот что: сегодня вечером ты, Карст, Биррус и Гаро, одним словом, все, кроме ассистенток, придете ко мне во вторую камеру. Надо поговорить, я вижу, что больше нельзя откладывать.

Он вышел. Раздался звонок на обед. Все обитатели Кургановской станции стали сходиться в небольшой пристройке с громадными окнами, служившей столовой и выходившей сзади дома в парк. Все население дома состояло из двенадцати человек. Восемь составляли ученую половину. Остальные четверо были негры, несшие всю хозяйственную работу. На них лежало наблюдение и уход за животными, приготовление пищи, уборка и содержание помещений и т. п. Они уже три года служили у Курганова. Достал он их через Африканскую Биржу Труда. Привезенные ими рекомендации оказались вполне верными. Это были люди недалекого ума, но неподкупной честности, аккуратные, исполнительные и, что у негров редко встречается, довольно молчаливые. Старшим и руководителем их был рослый мужчина лет сорока. Он всем ведал и распоряжался. А дела им было достаточно. Станция представляла большой двухэтажный дом с надстройками и нижними подземными помещениями. Там производились работы, требующие абсолютного отсутствия естественного света и постоянной температуры. Кроме того, дом был окружен различными службами, внешним видом напоминавшими усадебные постройки доброго старого времени. Но это не были хлева, конюшни, каретники, сеновалы и ледники. В одних находились запасы провизии; в других стояли аэроны, служившие средством сообщения; в третьих находились мегурановые батареи, снабжавшие энергией всю станцию.

Помещения со всеми оборудованиями и большой площадью земли были предоставлены Рабочим Советом Северо-Западной Области в пожизненное владение и пользование Курганова. Эта станция была чем-то вроде переходящего приза. Ею владел всегда лучший биолог Области. В случае его смерти Совет назначал ему преемника. Право подбора сотрудников было предоставлено владельцу биостанции. На деле всегда получалось так, что около него группировались лучшие силы. Так как работа развертывалась в определенном направлении, то естественно, что эти его сотрудники продолжали начатое. Самим ходом дела определялось, кто будет и может быть преемником. На практике всегда умершего главу этой обособленной кучки ученых замещал один из его учеников и часто по непосредственному указанию бывшего руководителя. Совет только утверждал и санкционировал такое решение. Ясно было, что работа биостанции требовала преемственности. Перемена руководительства чрезвычайно пагубно могла бы отразиться на результатах работы. С этим приходилось весьма считаться, так как за последние двадцать пять лет самые важные открытия в области физиологии, медицины, эмбриологии и во многих других отделах биологической науки вышли именно из этого учреждения и сразу стали одним из могучих и необходимейших средств обороны и борьбы человека с враждебными силами природы.

Так, Фор, — предшественник Курганова, — избавил человечество от туберкулеза и, как в свое время оспа, эта ужасная болезнь должна была отступиться от человека.

Интересно отметить историю борьбы с этим бичом.

Главным руководящим органом, когда больше половины поверхности земного шара и две трети его населения объединились в одно рабочее государство, занимавшее Евразийский, Африканский и Австралийский материки, был Главный Совет Труда и Обороны. Это название сохранилось за ним с давних пор, хотя функции его претерпели значительные и глубокие изменения, конечно, в связи с развертывавшейся неудержимо вширь и вглубь деятельностью человека. Это был один из отделов Рабочего Совета. Необходимость его существования определялась еще далеко не улаженным вопросом в области классовых группировок. За океаном лежал огромный материк — Америка. Там жизнь пошла по иному руслу. Там до сих пор удержались старые порядки и слегка замаскированный некоторыми внешними украшениями капиталистический строй. Сложность и многообразие хозяйства более чем в полумировом масштабе требовали централизации. Кругом Совета Труда и Обороны были, конечно, объединены все научные организации. И вот, когда шествие туберкулеза приняло стихийно угрожающие размеры, и медицина, столь сильная в других случаях, беспомощно опускала руки, СТО обратился с воззванием ко всему миру. Он созвал всемирный конгресс для выработки плана борьбы с этим бедствием, или, по крайней мере, для изыскания путей, которые могли бы привести к победе.

Так как вопрос этот одинаково касался всех, то и американские ученые откликнулись и явились на конгресс. Съезд происходил в Северной Африке, в Александрии, и продолжался более полугода. Ничего определенного он не дал, но были приняты некоторые решения профилактического характера. Была выработана специальная система физического воспитания. Она должна была выправить организм человека.

Вертикальное положение тела вносило расстройство в деятельность многих органов. Организм проделывал сложные и глубокие внутренние перегруппировки. Процесс этот к тому времени еще далеко не закончился. Движения рук при работе, имеющие, в конце концов, точкой опоры грудную клетку, и большей частью согнутое положение, иной, чем у животных, изгиб позвоночника, несоответствующая положению статика внутренних органов и многое другое способствовало обратному развитию органов дыхания. У подавляющего большинства объем грудной клетки был чрезвычайно мал. Легкие — этот важнейший орган человеческого тела — были на пути к дегенерации и атрофии. Естественно, что они представляли прекрасную и слабо сопротивляющуюся среду для бактерий.