Виктор Положий - Игра в миражи

Вопрос:Извините, а не получилось ли, что своими «методами» вы довели их до сумасшествия?

Шеф полиции:В этой ситуации мы были вынуждены пригласить наших психиатров, которые достаточно быстро установили, что оба преступника — душевнобольные люди. Положение исключительное — с одной стороны, мы имеем дело с террористическим актом, обладающим внешними признаками политического убийства, с другой — совершившие его преступники не в своем уме. Учитывая, что такой оборот дела мог вызвать кривотолки и подозрения, будто правительство, желая удержать от качки государственный корабль, таким способом подбрасывает общественному мнению «жареную утку», мы вынуждены были пойти на значительные для нашего ведомства затраты и пригласить из других стран известных специалистов — лиц, не связанных с нами и не зависящих от нас, даже, может быть, исповедующих другие социально-политические убеждения и принадлежащих к разным психологическим школам. Проведя тщательное исследование психики преступников, они полностью согласились в главном: преступники Аль Капоне и Вельвет — душевнобольные люди, и их террористический акт не может рассматриваться как сознательная политическая диверсия.

Вопрос:Почему? История знает случаи, когда сумасшедшие покушались на государственных деятелей. Или по собственным убеждениям, или из-за гипертрофированного желания прославиться…

Шеф полиции:Согласен. Мы изучили имеющиеся аналоги. Но давайте к этому вопросу вернемся немного погодя. А сейчас уясним себе мотивы преступления, хотя сочетание слов «сумасшедшие» и «мотивы» звучит несколько странно, однако… Я, господа журналисты, с вашего позволения и от вашего имени хочу задать вопрос нашим глубокоуважаемым гостям-экспертам. Скажите, пожалуйста (поворачивается к экспертам), может ли душевнобольной находиться под влиянием некоего идефикса длительное время?

Бакст:Сколько угодно.

Шеф полиции:А может ли подобная идея проявляться у нескольких больных одновременно, более того, может ли она объединить их на некоторое время в союз?

Омбре:Случается и таксе. Как часто — зависит от обстоятельств. Даже если не принимать во внимание массовый психоз — там несколько иная механика, — на ваш вопрос можно дать положительный ответ: да, в принципе душевнобольные могут объединяться ненадолго какой-то идеей.

Шеф полиции:И тот мир, который существует в пределах этой идеи, конечно, для них реален, а их рассказы о нем можно считать правдивыми?

Эксперты:Да. Можно (соглашаются все).

Шеф полиции:Так вот. Для Аль Капоне и его сообщников такой идеей, судя по избранным ролям, стала идея ограбление какого-нибудь учреждения. Им случайно оказалась штаб-квартира профсоюза строителей. Видите ли, бандитам понравилось здание, и они решили, что там, внутри, много денег. О Кемпесе они не имели ни малейшего представления. А вот о сейфе знали, хотя в нем хранились деньги только на текущие расходы. Служащие штаб-квартиры по фотографии опознали Шнурка — двумя днями раньше тот ходил по коридорам, заглядывая в каждую дверь с таким, знаете, таинственным видом, и все время прикладывал к губам палец: мол, знаю, но молчу. Так он и узнал расположение кабинетов.

Вопрос:А разве душевнобольные могут вот так… принимать все во внимание?

Мешта:Очень часто душевнобольные, находясь во власти своих представлений и того или иного идефикса, действуют более последовательно, чем действовали бы мы с вами, спланировав эту или подобную ей акцию.

Вопрос:Где они, кстати, взяли оружие?

(Смех в зале, реплики: «А где у нас нельзя взять оружие?»)

Шеф полиции:Прошу без намеков. Я не хуже вас знаю наши социальные проблемы. Автоматические пистолеты, изъятие у грабителей, — устаревшей конструкции, никаких данных о них мы узнать не смогли. Конечно, мы пытались выведать, откуда бандиты прибыли и где взяли оружие. Мы задавали и прямые, и наводящие вопросы; да и наши психиатры потрудились на славу, даже прибегали к гипнозу — безрезультатно. Аль Капоне при этом довольно улыбался и заявлял; «Верные люди». Ни одного имени, даже намека. Главарь будет играть избранную им роль Аль Капоне до конца своих дней. Точнее, схему роли. Для примера: может быть, во время допроса перед глазами у него и возникал образ того, из чьих рук он получил оружие или, что более вероятно, купил в каком-нибудь притоне. Но «знает» он другое — и притом намного уверенней: он — Аль Капоне, и «честь» гангстера не позволяет ему называть ни имен, ни примет.

Прокурор:Если бы даже он назвал какие-то имена или приметы, ни один суд не примет их во внимание, потому что сведения получены от людей, не контролирующих своих действий. Они не отвечают перед законом.

Вопрос:Здесь возникает одно противоречие. Ранее говорилось, что в пределах определенного идефикса душевнобольные могут действовать более последовательно, чем люди здоровые. А новый Аль Капоне и этот Вельвет вдруг полностью позабыли все то, что предшествовало нападению. Одними ссылками на гангстерский кодекс чести тут не обойтись.

Бакст:Аль Капоне знает, что он Аль Капоне — и все. И что ему надлежит грабить. Я более чем уверен, что он и в богадельне будет крушить тумбочки или столы, принимая их за сейфы. А спустя час забудет об этом. И станет забывать то, что он уже что-то забыл, извините за трюизм.

Вопрос:А если допустить, что кто-то дал им такой препарат, чтобы они, скажем, свою идею реализовали четко, а дальше все забыли?

Орансио:Молодой человек, существуй в природе инъекции, о которых говорите вы, другими словами, если бы появилась возможность коррекции нервных процессов, сколько бы мы сумели вернуть к сознательной жизни ласковых семьянинов, добрых католиков и верных патриотов. К сожалению… Кроме того, в крови преступников не обнаружено никаких посторонних веществ, известно только, что Шнурок и Вельвет пили пиво, а Аль Капоне — снотворное, но незначительную дозу.

Шеф полиции:Последнее, что помнит Аль Капоне, — гостиница «Эксельсиор», расположенная поблизости от штаб-квартиры профсоюза строителей. Его показания подтвердили слуги и портье. В гостинице преступники появились вчера поздно вечером, сняли трехместный номер, записавшись под вымышленными именами, поужинали в номере, а утром ушли. Где они были раньше, они не помнят.

Вопрос:По определенным соображениям я, сеньор Бакст, обращаюсь именно к вам. Как вы считаете, имеет ли право на жизнь такая гипотеза: определенные «кто-то», как здесь их окрестили, натаскали, как делают с собаками, троих душевнобольных на ограбление штаб-квартиры, зная, что там часто остается ночевать Кемпес, особенно накануне выборов. Цель — спровоцировать беспорядки. Ну а получилось то, что получилось. Какой спрос с душевнобольных?