Виктор Положий - Игра в миражи

— Послушайте, Гюнтер, а вам не приходило в голову, что, бегая, прыгая, размахивая руками, Альварес подает знаки, то есть семафорит, как делают моряки на кораблях флажками?

— Приходило…

— …А другой, находясь на каком-то расстоянии от него, читает все в бинокль?

— …И мы проверили все окрестности.

— Хорошо, но, наблюдая за тем, как бегает Альварес, вы смогли что-либо расшифровать?

— Наш терапевт утверждает, что разнообразие физических упражнений физиологически объяснимо… Видеозаписи тренировок мы передали дешифровщикам, а те, в свою очередь, подсчитав количество разных элементов, вывели цифровой ряд. Но он оказался таким бессистемным, что, не имея хотя бы намека на код, к компьютеру не подступиться. Я почти уверен в том, что мы ничего не добьемся. Все равно что начать сейчас расшифровывать староиндейские танцы.

— Слушай, а, может, это наши заказчики нас же и проверяют? Коллеги из ЦРУ, а, Гюнтер?

— Исключается, хотя… В этом случае мы не дадим им повода для сомнений.

— Что вы теперь собираетесь делать с этим Альваресом?

— Полагаю, что пришло время подключить Магду. Оба молодые, здоровые, симпатичные… Пусть изъявит желание позаниматься бегом вместе. Будет сбивать его с ритма, не давать пользоваться шифром, если он существует. Кроме того, Магда ежедневно, кроме дней дежурства, ездит в город, где у нее квартира. Пусть под удобным предлогом сманит и его. Альварес на такой повод может согласиться. Ведь ему нужно не только передавать информацию, но и получать. Вот тогда он должен раскрыться.

Малый — Коалиции. Сегодня вечером в городе нужно передать контейнер. Чувствую внимание. Чувствую внимание!

…Когда я мимоходом пожаловалась на бессонницу, Альварес сам пригласил меня заниматься утренней зарядкой, пообещав за короткое время привести мой организм в нужное состояние и приличную физическую форму. После небольших нагрузок вынуждена была имитировать усталость и одышку. Альварес, идя мне навстречу, сократил утренние процедуры, хотя я просила его не обращать на меня внимания. В конце концов вторую половину дистанции мы прошли шагом. Разговор шел на темы, в данном случае не представляющие интереса. Узнав, что ночевать я часто езжу на автомобиле в город, Альварес попросил, чтобы я при случае взяла его с собой. Я согласилась, предложив поехать в тот же вечер. В машине Альварес вел себя воспитанно, больше говорил о музыке и кино.

В кинотеатре «Арена» ни на один из сеансов взять билеты не удалось. Оттуда поехали на танцы в диско-клуб «Мираж», где пробыли около двух часов. Уверена, что Альварес ни с кем не контактировал. Из диско-клуба Альварес при мне позвонил Вильяму Шери: благодарил за помощь. Шери пригласил нас в гости к себе на виллу, куда мы и приехали в десять часов вечера. Запись разговора у Шери прилагаю. В разговоре Альварес заметил, что за свою жизнь ни разу не употреблял алкоголь. Так получилось, что Альварес сел за руль моего автомобиля, а подвыпивший Шери отправился на всякий случай с нами, вследствие чего провести вторую часть операции не имела возможности, тем более что Альварес оказался слишком стеснительным. Это заметил и Шери, который, судя по всему, сам был не против близкого контакта, но я не имела соответствующих указаний. Домой Шери и Альварес вернулись на такси. За последним, как мы с ним договорились, я заехала утром.

Из сообщения в отдел внешнего наблюдения «ночных эскадронов»:

«За время моей работы с „Гостем“ никаких враждебных по отношению к Парайе действий или высказываний с его стороны не отмечено. Материалы прослушивания прилагаю».

За прошедшие сутки незарегистрированные радиопередатчики на территории Парайи в эфир не выходили.

— Кажется, Гюнтер, вы переиграли…

— У меня такое же ощущение. Особенно уцепиться не за что, а время уходит. Если бы не ваш друг Шери! Кто знает, кем он является на самом деле… Попробуй разберись с этими американцами… В таких странах, как Парайя, они обычно выполняют вполне определенную роль. Не исключено, что он тоже причастен к проекту «Homo sapiens» и подсунул нам своего человека, чтобы проверить, умеем ли мы держать язык за зубами.

— А вам-то что? Придерживайтесь инструкции — и все. Пусть потом сами разбираются.

— Может, и так… Но ведь им тоже не мешает убедиться, что мы не даром хлеб едим, ситуацию проанализировали не один раз…

— …и ничего не обнаружили…

— …и подошли к рубежу, где можно поступать так, как предписывает инструкция.

— А что, если подождать, пока у соседей начнется, и тогда уж посмотреть, как поведет себя Альварес?

— Лишний риск, шеф. И вообще, в мои обязанности не входит ловить вражеских агентов, мое дело — не дать им проникнуть в тайну проекта. Покажите ему сеанс психотерапии с участием Торквемады из третьего корпуса. Никаких секретов, но кое-какие намеки есть… А мы понаблюдаем за тем, как реагировал Альварес, проанализируем на сенсорном оборудовании, что его больше всего заинтересовало.

— И?..

— Когда он «клюнет», мы из него выжмем все, что возможно. А если ничего не добьемся, то, как и полагается, уберем чужими руками, при свидетелях. Несчастный случай! Магда уедет с ним в диско-клуб танцевать. С ними будет Шери. В диско-клубе вспыхнет драка. Если Альварес — человек Шери, тот, по всей вероятности, бросится его защищать. Если же нет — Шери окажется авторитетным свидетелем несчастного случая.

— Технология меня не интересует. Но Альварес — парень трудолюбивый. С моей стороны были бы скупостью — все-таки будущий коллега! — не поделиться с ним своим опытом. Так что, Гюнтер, распорядитесь подготовить все к внеочередному сеансу с Торквемадой, а я перед тем побеседую с нашим юным другом.

— Дорогой Фелиппе, приходилось ли вам слышать о таком методе лечения душевнобольных, как «театр»?

— Да, однажды сеньор Пико рассказывал на семинаре. Но видеть не приходилось…

— Должен вам сказать, Фелиппе, что для наших бедных маленьких латиноамериканских стран «театр» — слишком дорогостоящее удовольствие. Сильным мира сего мы должны столько, что придется расплачиваться сотню лет. При таком положении дел не до лечения душевнобольных. А способ, между прочим, эффективный! Лично я прибегаю к «театру» только тогда, когда родственники больного берут расходы на себя. В двух словах суть дела в следующем. Наш пациент, выросший в богатой и влиятельной семье, был одним из основателей «ночных эскадронов». На этой почве он и свихнулся. Объявил себя Торквемадой — так звали в Испании, в пятнадцатом веке, одного из шефов инквизиции — и поставил себе целью полностью уничтожить нечистую силу и очистить землю от скверны. Пришлось спрятать его у нас, сообщив в прессе, будто он находится в отпуске. Но ведь любой отпуск когда-то кончается… Излечить мы его не сможем, но семье вернуть надо. Общественность при этом нужно проинформировать, что Н. от государственных дел отошел, его захватили другие интересы. Но поскольку он вошел в роль Торквемады, полностью его вывести из нес невозможно. Тогда пусть пациент насладится ролью Торквемады до конца, пусть он упивается своей властью над миром, своими безграничными возможностями. Поверьте, устроить такой «театр» ужасно сложно! И не только подыгрывать Торквемаде, но и организовывать бутафорию. Допросы с «пытками», костры, снять на видео уничтожение «еретиков»…