Джеймс Типтри-младший - Счастье - это теплый звездолет (Сборник)

Коридор Бета абсолютно такой же, как коридор Гамма, где завтра будут исследовать инопланетянина. Аарон старательно бежит трусцой, напрягая мышцы и наслаждаясь нормальной силой тяжести, а заодно — считая выходы в коридор, у которых завтра придется поставить охрану. Выходы расположены по всей длине корабля — ведь эти шлюпки не только разведывательные, но еще и спасательные. Коридор такой длинный, что другой конец теряется в дымке. Аарону кажется, что он чувствует ступнями космический холод. Подумать только — он в космическом корабле! Муха на внутренней стене вращающейся в пространстве консервной банки: «У меня под ногами — солнца».

Он вспоминает, как три года назад в этих коридорах торжественно провожали шлюпки в разведывательный полет к солнцам Центавра. И мрачное возвращение четыре месяца назад, когда сначала Дон, а потом Тим принесли новости: у первых двух солнц — ничего, кроме облака газа и астероидов. Неужели «Гадина» и «Безбожник» скоро повезут нас на планету Лори? Во-первых, через два года, а во-вторых, это не планета Лори, а планета Ку, поправляет сам себя Аарон. Он так погрузился в мысли, что с размаху врезается в спину Дона Перселла, который выходит, пятясь, из командного шлюза «Беты».

— Готовитесь к высадке на планету?

Дон только ухмыляется в ответ. Универсальная спокойная ухмылка — он нацепит ее даже в падающем, горящем самолете. Если Дон и вправду питает недовольство, раскусить его будет нелегко. С виду он не похож на мятежника, думает Аарон. Трудно представить его главарем толпы, громящей гироскопы Рэя. Он выглядит добропорядочным служакой, своим парнем. Как и Тим. Ку — из той же породы, только в более компактном исполнении. Генотип, который дотащил нас сюда. Рабочая лошадка человеческого рода.

Аарон сворачивает в коридор, ведущий к каюте Лори. Он представляет себе Дона, разведшлюпки, потом мысленно накладывает эти образы на образ планеты — кроткой, поросшей цветами. Мысленно видит, как человечество выливается волной на планету, чтобы превратить превратить ее в новую Землю. Пятнадцать лет, думает Аарон. Это отпущенный нам срок — если считать, что мы пошлем зеленый сигнал сразу после высадки. Пятнадцать лет. А Потом начнут прибывать транспортные корабли с переселенцами. Как выразился Йелластон — те, кого успеют закачать в трубу. Типичные анальные ассоциации. Труба длиной в несколько световых лет, и из нее льются на новую планету земные фекалии. Первыми, конечно, прибудут инженеры. Механики, спецы по сельскохозяйственному оборудованию. Колонисты, первопоселенцы. А за ними — инженеры человеческих душ: администраторы, политики. Семьи. Целые отрасли экономики, целые народы потекут по трубе и выльются на девственную планету. Заполонят ее и двинутся дальше. Что тогда будет в Бустаменте? А с самим Аароном? А с Лори?

Он уже возле каюты Лори. Кают-компания наконец-то пуста.

Лори открывает. Аарон рад, что перед его приходом она не делала ничего загадочного, просто расчесывала волосы. Все та же гигиеническая щетка с черной щетиной все так же проезжает^ по медным кудряшкам, которые теперь чуточку тронуты сединой — очень красиво на самом деле. Лори приглашает его войти, не переставая водить щеткой по волосам; он догадывается, что она считает взмахи.

— Капитан передает тебе наилучшие пожелания. — Аарон садится, и ему приходит в голову, что Фой вполне мог поставить в каюте «жучки». Впрочем, только на звук — никаких видеокамер. Фой на это не способен.

— Спасибо, Арн… семьдесят… А твои наилучшие пожелания?

— И мои. Ты, наверно, устала — я видел, у тебя были гости. Я пытался заглянуть к тебе раньше.

— Семьдесят пять… Все хотят услышать про планету. Это для них очень важно.

— Да. Кстати, ты проявила удивительный такт, когда рассказывала о китайском конфликте. Я даже не ожидал от тебя.

Она водит расческой с удвоенной силой:

— Я не хотела все испортить. Они… ну, они все равно перестали, так какая разница. Вот. — Она кладет щетку, улыбается. — Понимаешь, там все так мирно. И я думаю, мы сможем там зажить по-новому. Без насилия, без ненависти, без жадности. Да, я знаю, как ты… но такое вот впечатление у меня осталось.

— Лори, когда имеешь дело с людьми, всегда всплывает что-нибудь плохое. Но люди в целом не так плохи. Взять хоть нас всех, экипаж корабля.

— Нас? Сам подумай. Шестьдесят тщательно отобранных особей с промытыми мозгами. Разве мы на самом деле добры? Может, мы друг друга хоть капельку жалеем? Я чувствую это… это дикарство под тоненькой корочкой, оно только и ждет, чтобы вырваться наружу. На корабле даже драка была! Не далее как вчера!

Откуда она всегда все знает?

— Мы все под чудовищным напряжением, Лори. А мы всего лишь люди.

— Людям следует измениться.

— Черт побери, не надо нам меняться. Во всяком случае, базовые вещи не надо менять, — виновато поправляется он. Зачем она его мучает? Заставляет защищать то, что он и сам ненавидит. На самом деле она права, но… но… — Попробуй для разнообразия хоть немножко полюбить людей такими, какие они есть. Рекомендация лучших специалистов мира.

Он говорит сердито и сам слышит ханжеские нотки у себя в голосе.

Она вздыхает, поправляет какие-то мелочи на тумбочке у кровати. Ее каюта похожа на монашескую келью.

— Почему мы считаем свойственным человеку именно то, что в нас осталось от животных? Агрессия. Мы говорим, что это человеческое свойство. Жестокость, ненависть, жадность. Все это — человеческое. На самом деле именно это и есть НЕ-человеческое, Арн. Чудовищно грустно. Чтобы стать истинными людьми, мы должны все это отбросить. Почему мы не можем хотя бы попытаться?

— Мы пытаемся, Лори. Пытаемся.

— Вы хотите построить в новом мире такой же ад, какой сейчас творится на Земле.

Он только вздыхает, признавая ее правоту. И вспоминает ужасное время сразу после смерти родителей. Лори было шестнадцать лет… Их отец — генерал-лейтенант Кей. Они росли в тепличных условиях, мотивированные, целеустремленные дети, учились в отличных школах военных городков. Лори как раз начала изучать биологию, когда родители погибли в катастрофе. И Лори вдруг подняла глаза от книг и увидела окружающий мир — и внезапно Аарону пришлось среди ночи вытаскивать ее из изолятора временного содержания в Кливленде. Ночной патруль в гетто заметил ее армейский опознавательный жетон.

— Ох, Арн, — рыдала она в вертолете, который вез их домой. — Так не должно быть! Так не должно быть…

Лицо покраснело и распухло там, куда попал газ, — Аарон не в силах был на это смотреть.

— Лори, ты берешь на себя неподъемное. Я знаю, что жизнь устроена не всегда правильно. Но это тебе не приют для собак на острове Огилви организовывать. Неужели ты не понимаешь, чем рискуешь? Тебе выжгут мозги!