Николай Басов - Закон военного счастья

Вдруг темная волна боли прошла по Ростику, закружилась голова, заболела почти как от удара. Но глаза почему-то стали видеть лучше. И он увидел – между морем, которое сначала вообще не воспринималось как объект, скорее как невыразительный серо-зеленый занавес в тусклых разводах теней на дне, и второй горой появились видимые даже на таком расстоянии горячие токи. Они поднимались вертикально и затемняли иные из полос моря.

– Вижу, – сказал Рост и сам удивился, как тускло звучал его голос. – Действительно, что-то горячее у них… греет воздух.

– Тебе повезло, командир, – сказала Сонечка. – Иногда по месяцу такого не бывает, а ты сел и сразу поймал.

– И как вы только увидели? – удивился Ростик.

– Для того и сидим, – отозвался Боец.

– С этим, кажется, ясно, – решил вдруг Ростик.

И, удивившись, должно быть, не меньше, чем Боец и Сонечка, стал поворачивать трубу влево, к северу. Попутно запоминая береговую линию, хотя теперь, зная ориентиры, почти наверняка нашел бы эту точку с маревом даже на самодельной карте. Но теперь его интересовало что-то другое, что-то идущее с севера.

Вот на миг мелькнули чуть более глубокие водные слои, а он и не заметил, что уперся в море, далекое, залитое уже не столько светом Полдневного солнца, сколько слоями тумана… И вдруг где-то очень далеко, на краю сознания или даже за этим краем, что-то мелькнуло. Что-то зловещее, черное и в то же время блестящее, несущее угрозу, уничтожение, смерть.

– Командир, – позвал Боец. – Когда мы нервничаем, тоже туда смотрим. И тоже видим.

– Откуда ты знаешь, что я вижу? – спросил Рост.

– Черные треугольнички, – почти беспечно произнесла Сонечка. Но было в ее голосе что-то такое, что не позволяло верить в беспечность.

– Это вы и хотели мне показать?

– Показать-то не хотели, но… Ты как-то сам увидел.

Рост подумал, еще раз помусолил край света подзорной трубой. Нет, туман вдруг стал гуще, черных треугольников, как выразилась Соня, уже не видно.

– Вы можете определить, где это? Насколько далеко?

– Почти у дальних островов, – отозвался Боец. – В пяти, а то и в семи тысячах километров.

– Я думаю, больше десяти тысяч, – сдержанно отозвалась его жена.

Ростик подумал. Это было далеко, очень далеко. Но почему-то он решил, что они летят сюда, к ним, к людям… Он потряс головой, боль проходила.

Внезапно на полу под столиком зазвонил армейский полевой телефон. Боец поднял трубку.

– Верх слушает. – Потом протянул трубку Ростику. – Это вас.

– Гринев у телефона.

Снизу сквозь треск раздался уверенный, но какой-то не вполне настоящий голос Рымолова.

– Говорит Председатель. Что, Гринев, сориентировался?

– Вы о восходящих токах горячего воздуха?

– О них. – Рымолов тяжело подышал в трубку. – Мы следили за этим местом почти месяц, не подвозят они туда торфа. Даже деревья на дрова не спиливают. А тепло вырабатывают. Тепло, энергия – один из коренных факторов выживания. Понимаешь меня?

– Понимаю, – сказал Ростик и подумал, что теперь ясно, кто приехал в обсерваторию. Наверняка машина была еще райкомская, только переделанная под спиртовое топливо.

– В общем, ты посмотри там еще… А завтра отправляйся с утра на аэродром. Тебя будет ждать твой приятель Ким. Задание такое – подобраться как можно ближе и узнать, чем же они так здорово свои котелки греют? Нет ли у них там нефти или еще какой-нибудь пригодной для нас субстанции? – Лишь эти слова, произнесенные в не совсем обычном для Рымолова тоне, выдавали его напряженность от разговора с Ростиком.

– Понимаю, Арсеньич.

– Да, и вот еще что. Если получится, сделайте все незаметно. Чтобы они не поняли, что за ними следят. Вытащить вас из плена, если у вас что-то провалится, мы не сумеем. Уж очень это глубоко на их территории произойдет.

– Тоже понимаю.

– Но если сумеешь, – продолжал уже совсем упавшим тоном Председатель, – все-таки достань образец того, чем они там оперируют. Неважно, что бы это ни было – нефть, сланцы, какой-нибудь особенный морской торф… Хотя в это я не верю.

– Попробую.

– Вот так, Гринев. – Председатель помолчал. Потом все-таки добавил: – Ну, удачи тебе, разведчик. Боюсь, дело безнадежное, потому тебя и посылаю. Без этого теперь, когда мы потеряли торфоразработки, вообще хана.

– Сделаю, что смогу.

– Ты уж постарайся. – Возникла тяжелая, долгая пауза. Потом Рымолов вздохнул и опустил свою трубку на рычаги.

– Полетите туда? – спросила Сонечка.

– Как ты догадалась? – вопросом на вопрос ответил Рост.

– Это нетрудно. Я догадалась, еще когда утром узнала, что вы к нам заглянете.

– Да, оказывается, существуют на свете более трудные задания, чем спуск с вашей гондолы. Кстати, откуда он говорил?

– У них внизу два аппарата – один сразу под нами, вы с него первый раз говорили. А второй – в кабинете Перегуды. Скорее всего, Председатель сидел там.

– Ясно. Ну, ребята, давайте ваши лямки, пожалуй, мне пора. Здесь я все уже выяснил.

Он был так задумчив, что даже не заметил, как спустился на землю. Да и спуск совершился быстрее, чем подъем. Или в самом деле, по сравнению с тем, что ему предстояло, этот спуск был совсем плевым делом?

Ким оказался таким же, как раньше, да не совсем. Он погрузнел, в нем появилась какая-то плавность, а малоподвижное лицо стало еще более невыразительным. Кроме того, у него начали светлеть глаза. Это было невероятно – карие глаза стали приближаться к ореховому цвету, на что Рост и обратил внимание.

– Ты чего, – спросил он у друга, – совсем уже оевропеился? Даже глаза светлеют?

Ким блеснул на миг очень белыми зубами.

– Как скажет господина… Скажет европеися, буду европеися. Как господина скажет бедному кореися.

За такие шутки Ростик его в прежние годы поколачивал, но сейчас было как-то не с руки. Все-таки почти год не виделись, хотя новости друг о друге старались узнать раньше, чем все остальные.

Рост обнял его, потом хлопнул по черным завиткам на макушке, это был жест, знакомый обоим чуть не с младенческой поры. За это Ким стукнул Ростика по брюху.

– У тебя, часом, не водянка? Какой-то ты стал… пухленький.

– Я хотел тебе то же самое сказать.

Одноногий Серегин, который, несмотря на каменную, суровую физиономию, все отлично понимал, тем не менее спросил с выраженным сарказмом:

– Встреча друзей закончена? Может, за дело примемся?

Ким еще раз хлопнул Ростика по заду, без комментариев обозначая еще одно место, где у него прибавилось, потом кивнул.

– Примемся. Рост, какое у нас задание?

Ростик рассказал, показывая на карте примерные сектора, которые он увидел в подзорную трубу. Ким опечалился.