Николай Басов - Главный противник

– В Храме полно народу, а места мало… – снова договорить Ростик не успел.

– Несложно договориться с зелеными трехногами, чтобы они сделали пристройку к Храму.

Еще бы, подумал Ростик, триффиды все сделают, только бы аглоры не поселились в Чужом. Но вслух сказал совсем другое:

– Конечно, мне будет очень приятно, если Сурда и Зули поселятся там. Да и остальным, проживающим там, станет спокойнее под такой защитой. Только попытайтесь не разрушить добрые отношения с дварами, рыболюдьми и прочими.

– Да, там отличное место, – не к месту отозвался аглор и опустил голову. Затем очень искренне добавил: – Жаль, уже занято.

– Нам всем хватит места, – вдруг решительно и веско проговорила Баяпошка и улыбнулась: – Тем более если сделать пристройку.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Ростик.

– Что-то мне подсказывает, ты там не скоро появишься, – чуть печально, но твердо проговорила его жена.

И извечным женским жестом погладила свой, уже изрядно вздувшийся животик. До родов ей оставалось месяца два, не больше.

На разведку в города пауков на этот раз Ростика подбил лететь Пестель. Он-то, пока возвращал гравилет, успокоился и отдохнул, был свеж и полон энтузиазма. Он только смотался по своим таинственным делам на север, в Одессу, но тут же вернулся. Впрочем, Ростик на всякий случай, когда ставил в известность обо всем в Боловске Дондика, сделал приписку, что Пестель нужен ему для дела, на случай если бывший капитан безопасности на очкастого гения тоже рассчитывает. Ответ оттуда пришел через день по гелиографу, и был он какой-то вялый, слишком официальный. Из него Рост так и не понял, что думают о восстании волосатых во втором центре человеческой цивилизации Полдневья, хотя над текстом размышлял стрательно.

Вести с алюминиевого завода тоже не очень бойко поступали, из чего можно было сделать вывод, что положение в целом там не очень сложное, было бы что-то серьезное, Смага давно запросил бы помощи. Вот Рост и согласился на этот полет. Почти разведку. С тем только отличием от разведки, что летели они не столько даже посмотреть, как там действует их «замазка», сколько волокли вторую партию бомб, изготовленных в Чужом городе.

Поэтому и двинули на двух крейсерах, в которые сумели загрузить почти все бомбы и прочие необходимые вещи. Но даже такие выносливые машины, как черные треугольники, оказались перегружены.

В первом летели Ева и Ада, причем Ева, все еще слабая после ранения, согласилась на второго пилота, стрелком у них посадили Ладу. В той машине, что «оседлал» Рост, как теперь почему-то принято было говорить про пушкаря в башенке, за рычаги засели Ким и Пестель. Еще по паре пилотов, необходимых для крейсеров, взяли как раз из тех ребят, которые так некстати «увели» машины из Водного мира вопреки приказу Ростика. Их, конечно, поругали, но так как все, в общем-то, обошлось, наказывать их было не за что. Прозрачных на этот раз решили не брать, хотя Ихи-вара, как показалось Ростику, осталась недовольна. Она совсем по-человечески ворчала, что всякое же может случиться, вдруг вынужденную посадку в болоте придется совершить, тут бы она и пригодилась, но Рост, кажется, впервые взял с аглоркой начальственный тон, и, к его удивлению, прозрачная бойчиха подчинилась.

Хватит и того, что с нами пойдут лучшие пилоты, решил про себя Ростик. А городу будет спокойнее, если там ниндзя Полдневья останутся. И хотя их никто не видел, потому что стягивали капюшон они пока только при Ростике, но уже сама мысль об их присутствии была надежней самых суровых приказов и постановлений, крепче стен, возведенных на манер Чужого города.

Крейсеры тащились над болотом, и Рост недоумевал, как это в прошлый раз, усталые чуть не до потери пульса, люди проделали этот же путь менее чем за сутки. На этот раз летели неторопливо, с двумя посадками, одну сделали в самом центре болот, вторую уже перед горной грядой, ограничивающей пустынную територию пауков от Водного мира.

Поэтому поутру третьего дня поднялись в воздух отдохнувшие и даже слегка веселые. Должно быть, еще и потому, что радиосвязь между двумя машинами установилась идеальная. Так редко бывало, но, если бывало, это вселяло надежду, давало ощущение полноты человеческих возможностей под этим серым небом, над бескрайними просторами.

Потому и разговор как-то сам собой пошел вполне толковый, хотя и необязательный. Начала его Ева, которая почему-то кипела любопытством.

– Пестель, – послышался в динамиках ее чуть хрипловатый, искаженный не очень качественным динамиком голос, – ты, когда за новыми бомбами летал, сказывают, в Одессу заворачивал.

– Было дело… Там все нормально. – Пестель работал на рычагах старательно, вникая в технику Кима, что требовало от него немалой концентрации.

– Рост, тогда ты объясни девушке, что творится на Севере.

– Пока ничего серьезного, как я понимаю.

– Тоже мне ответил, – хмыкнула Ада. В присутствии Евы она становилась разговорчивей. Или не подумала, что ее голос тоже может транслироваться по связи.

– Никакого пиетета перед начальством, – вздохнул Ростик.

– Ага, – кивнул Ким, – даже не по титулу обращаются, прямо как в прежние времена.

– А какой у него титул? – удивился Пестель.

– Он же теперь Председатель всея Руси на Полдневье, повелитель Бумажного холма, протектор алюминиевого завода, почетный член городов Одессы, Чужого, каких-нибудь из гнезд бегимлеси и даже, кажется, главнокомандующий отравленным валом. – Ким в изумлении покачал головой, подчеркивая свое восхищение. – Если мало, то при желании можно чего-нибудь еще добавить, про дваров, например, – закончил он вполне в духе стародавней, дружеской подначки.

– Ты бы лучше рычагами быстрее двигал, – вздохнул Ростик, – трепло.

– Видали, как он со мной? Строго! Одно слово – начальство.

– Нет, в самом деле, скажи «за» Одессу? – снова проявилась Ева.

Что-то в ее любопытстве почудилось Ростику очень личное, может быть, она действительно не просто так спрашивала. И Пестель это тоже понял, хотя ему-то уж точно было не до демонстраций проницательности.

– Армия, какая там имеется, немного поволновалась но уже успокоилась, – начал Пестель. – Дондик злится, главным образом потому, что не знает, что делать с подвалившими волосатыми. Их стало почти двадцать тысяч, хотя, может быть, это только слухи, кто же их считает? Все они, почти до последнего бакумуреныша, хотят встать на довольствие, многие даже согласны сдать оружие. Таких, кажется, принимают вне очереди, как бы за старые заслуги в войне с пауками.

– Нужно еще посмотреть, что выйдет из всей этой гуманизации, – буркнул Ким. Хотя уж он-то чаще всех выступал за использование волосатых в полетах, было время, учил их даже за рычагами сидеть, вторым и последующими номерами, конечно.