Евгения Петроченко - Не место для якоря [СИ]

— Я идиот, — понуро сказал военный, приподнимаясь из лежачего положения.

— Мы все идиоты, — самокритично отозвался Шота, тоже садясь. — Надо было просто убегать, а не геройствовать. Никто не сказал, что наше испытание — одержать победу над динозавром. В итоге мы потеряли почти всё.

Метрах в ста от нас нервно топал ногами ящер, периодически издавая короткий гулгий рев, но на таком расстоянии после пережитого он казался нам совершенно неопасным.

— Давайте не будем раскисать. Получилось и получилось. Теперь нужно думать, что делать дальше, — попыталась остановить волну самобичевания я.

— Да, давайте это прекращать, — нервно отозвалась Марина. Боевая девушка, что тут скажешь.

Шота на мгновение задумался, нахмурил лоб, а затем выдал:

— При нас остались браслеты с направлением, это самое главное. Обрыв и река тянутся пока так долго, насколько хватает глаз. Значит, по нему мы можем ориентироваться при возвращении к двери. Хорошо, что у нас остался анализатор крови, горелки, ножи и посуда. Но! В условии задания явно сказано, что мы не должны доводить себя до истощения, то есть при такой жаре нам необходимо найти воду и хотя бы какую-то еду.

— Да вот же вода! — ткнула в обрыв Марина.

— А ты уверена, что её можно пить? У нас в горле фильтр воздуха, а не воды. И у меня анализатор крови, а не прочих веществ. И это не говоря уже о том, что до этой воды нужно ещё как-то добраться.

— А вот с этим я могу помочь, — я радостно улыбнулась. До сих пор я была самым слабым членом команды, но не тут-то было! Настал и мой звездный час.

— В смысле? — удивился Иван.

— Как? — вторил ему Шота.

— У меня модификации… как бы это сказать… нестандартные, — замешкалась я. Прежде мне всегда было стыдно говорить о своих способностях. — Меня готовили как повара. Я обладаю точностью, усиленным обонянием и особой чувствительностью вкусовых рецепторов. С обычной водой я справлюсь без труда.

Три пары глаз ошарашенно уставились на меня, а я искренне улыбнулась, впервые гордясь своим набором генных изменений.

— Никогда не думал, что скажу это, — изумленно проговорил Иван. — Но это невероятное везение, что к нам попала ты с твоей странной модификацией. Я думал, что уж от кого-от кого, а от тебя пользы будет меньше всего.

— Ты крута, — поднял вверх большой палец Шота. Каким-то образом после всех этих танцев вокруг ящера мы все умудрились перейти на панибратское «ты». И это радовало. Сразу делало нас ближе.

— Точно, — согласно кивнула Марина.

Командир встал на ноги, отряхнув колени от пыли, и повернулся в сторону обрыва. Мы последовали его примеру и уставились в глубину.

— У меня есть ловкость и повышенная регенерация, — неуверенно протянула Марина.

— Хочешь спрыгнуть? — удивился Иван. — А вверх потом взлетишь что ли?

— Ловкость — это хорошо, — кивнул своим мыслям Шота. — И ты худее Ивана. Ты не занималась скалолазанием?

— Была на паре занятий, — более уверенно ответила Марина.

Шота повернулся в сторону густой чащи и сказал:

— Предлагаю мне и Ивану добежать до леса и нарвать папоротника, а потом попытаться связать из него канат. Что думаете?

Ни у кого не возникло идей получше, и мы единодушно приняли его предложение. Затем мальчики побежали к лесу по диагонали, подальше от ящера, а мы с Мариной остались их ждать. Казалось, что обрыв — самое безопасное место в этой сфере. Но стрелка указывала как раз в сторону чащи, так что пройти вдоль реки не получится.

Вскоре пришли парни со стопками листьев папоротника в руках. Листы были очень большие, с толстым стеблем, и стало понятно, что перевязать их между собой не получится.

— Предлагаю самому провинившемуся снять футболку, — смотря на Ивана, сказала я.

— Только час как познакомились, а мне уже футболку предлагают снимать. Вот дела-а, — протянул, улыбаясь во все зубы, Иван. Я почувствовала, как краска заливает щеки, и уставилась в землю, жалея, что не могу проглотить язык и больше никогда не произносить чего-то столь неприличного.

— Не смущай Мири, — заступился Шота, но он тоже не мог стереть улыбку и со своих губ.

— И имела в виду… ну… то, что нам нужно чем-то скреплять листы! — с каким-то ожесточением ответила я. Тоже мне нашли повод веселиться!

— И чем нам поможет футболка? — удивился Шота. — Даже если мы все догола разденемся, одежды не хватит… Или может хватит, но впритык.

— И правда, зачем Ивану раздеваться? — удивилась Марина. — Она же всё равно не рвется, даже он со своей силой не разорвет.

— Во-первых, футболка не такая прочная, как весь костюм, и без термозащиты, — уже всерьез разозлилась я и, наверное, вновь покраснела, но уже от гнева. — А во-вторых, у нас же есть горелки!

Их удивление было мне лучшей наградой. Шота хлопнул себя по лбу, пробормотав «Точно!», Марина хмыкнула, а Иван наконец стал раздеваться. Я отвела глаза, не желая на это смотреть. Повернулась только тогда, когда нос уловил запах горелой ткани. Иван на корточках сидел в пиджаке на голое тело и жег горелкой футболку на тонкие полоски.

И тут меня осенило:

— Стой!

Он потушил огонь и спросил:

— Что ещё?

— Зачем нам вообще листья? Ткань же прочная! Жги спиралью, а если этого будет недостаточно, то прикрепим пару листов и все дела!

— Действительно. Так будет надежнее, — согласился Шота. — Зря только листья рвали.

— Может, и не зря, — не согласилась я.

На всякий случай мы всё же прикрепили по листу папоротника с одного начала импровизированного каната и с другого, и опустили веревку без человека на дно обрыва. Конец каната упал на землю и даже немного свернулся, что радовало, так как означало, что можно обвязать Марину за талию. Она взяла наши бутылки и прикрепила к своему поясу, затем Иван обвил веревкой её талию в один круг и надежно закрепил конец.

— Удачи! — пожелала ей я, искренне за неё беспокоясь.

— Спасибо, — улыбнулась Марина, взялась за веревку и спрыгнула.

Иван крепко держал веревку, упираясь в край обрыва, за ним стоял Шота и страховал его. Марина отталкивалась ногами от каменного склона и небольшими прыжками спускалась всё ниже, военный потихоньку отматывал веревку. Видно было, что Марине это не составляет особого труда, она и вправду была очень ловкой и точной.

Когда она достигла дна обрыва, то отвязалась от каната, подошла к реке и наполнила одну бутылку. Затем она привязала её к концу веревки и крикнула Ивану «Поднимай!». Вскоре бутылка уже была у меня в руках.

Я отлила немного воды на крышечку бутылки. Принюхалась. Некоторый запах присутствовал, значит, не чистая, но он не внушал опасений. Я осторожно опустила в неё кончик языка и ощутила явный привкус известняка и аллювия, а ещё какие-то органические соединения или микроорганизмы, но это было поправимо.