Виктор Квашин - Цивилизация бабочек

Кажется, что с будущим сложнее, где его увидишь? Только гадалкам это под силу. Но!

Разве в семенах не заложено будущее растений? Лежат оплодотворённые зёрна в пакетиках и уготована им совершенно определённая, казалось бы, судьба — благоухать на клумбе рачительной хозяйки. Но у будущего есть отличие от прошлого — оно многовариантно.

Один пакетик завалился за диван и нашли его там только через год при капитальной уборке, вымели вместе с паутиной и выбросили в мусорное ведро. Весной единственное семечко из размокшего пакетика дало росток на городской свалке. Случайно оказавшийся в этом месте энергичный человек был поражён красотой цветка на зловонной куче человеческих отбросов. С этого момента все свои силы и средства человек употребил на создание эффективной и экологичной переработки отходов и добился результата.

А на месте свалки разбили городской парк с множеством цветочных клумб.

Разве не будущее нашего города лежало в том пакете с семенами?

А могло всё случиться иначе. Энергичный человек прибыл на свалку не цветочками любоваться, а чтобы нелегально утилизировать токсичный химикат. И ему удалось это сделать. А теперь на месте города закрытая зона, из которой эвакуированы все жители, и цветочки, конечно, там не растут. Много вариантов у будущего…

В нашем настоящем из смеси прошлого и будущего мы варим некое зелье жизни. Варим постоянно, каждую секунду, обычно не экономя ингредиенты и не задумываясь о результатах.

Пятьдесят лет назад все пили воду из речки или из-под крана, и никто не мог бы поверить, что вода будет продаваться за деньги! Наши внуки будут покупать для своих деток воздух в бутылочках.

Или деток не будет вовсе?

Если наше Солнце потухнет, ближайшие соседи по галактике увидят это через четыре с половиной года. Грустно. Никто нам не поможет.

Давайте станем хоть чуточку экономить будущее!

Завёлся в одном лесном районе Змей-Горыныч. Давно завёлся, старики говорят, лет сто, а может и больше. Живёт-процветает, ещё и размножается. Ну, жил бы, да и ладно, люди ко всему привыкают. Но ведь шкодит, гад чешуйчатый, людей ворует. Да не просто кого случайно словит, молодых выбирает или ещё хуже, деток малых.

Пытались, ещё как пытались гада извести. И поодиночке, и рать собирали — бесполезно, только сами полегли. Он, Змей-Горыныч после таких побоищ лишь аппетит нагуливал. Рать побитую по деревьям на сучья развесит, и в деревню, деток вылавливать. И не скроешься — крышу с дома сдёрнет, утварь перевернёт, а достанет.

Как-то лет полсотни назад старики придумали это безобразие упорядочить. Если уж не сладить с ненавистным, так лучше добровольно ему людишек отдавать, без скандала, в назначенный срок. Ну, как уж с ним договаривались, не знаю, а условились выдавать с каждой деревни два раза в год по девице молоденькой в самом соку на выданье. Вы думали, он их в жёны берёт? Как бы! Ему, гаду, видите ли, этакие самыми вкусными кажутся.

Уговор дороже денег. Зато теперь Змеюка не беспредельничает. Прилетает в назначенный день за околицу. Там к дубу уж девица привязана. Он её хвать — и нет его. Родители отрыдают, и тишина на полгода. Живи спокойно и радуйся. И за деток не беспокойся. Так и жили.

И вот весною нашей деревне срок подошёл девицей Змею налог выплачивать. Собрались, у кого девки на выданье, всё честь по чести, жребий кинули, и выпало горе смертное девице Горлице. Красавица Горлица — редко такие в наших краях урождаются. Но, судьба ей, видно такая. Она уж и смирилась, наверно.

Но парень её, тайный возлюбленный Разумей не смирился. Решился попытаться девицу выручить. Деревня вся против него ополчилась:

— Мало того, что сам ни за грош пропадёшь, так Змея лютого на деревню натравишь. Дома разорит, деток пожрёт, и в лес потом без опаски не выйдешь. Сиди уж, если судьба такова. А девку другую себе сыщешь.

Но не таков был Разумей Силович. Хоть и статью в отца вышел, а ещё и умом неслаб. Конечно, боем гада не возьмёшь, это уже проходили. Стал Разумей думу думать.

Ну, до срока девку сдавать время ещё было, можно было и поразмыслить. И вот, выходило по всем рассуждениям, что никак Змея не уморить — ни силою, ни ловкостью, ни хитростью. Решил Разумей, что надо с Мудреем посоветоваться.

В ту пору Мудреи уже как-то поизвелись, остался один на всю округу, да и то к нему редко кто хаживал. Сами все умными стали, каждый что удумает, то и делает. Не стало спроса на Мудреев.

И вот, расспросил Разумей стариков, где Мудрея найти, да и двинулся в указанном направлении. Трудным путь оказался, уж больно всё позарастало в тех местах, ни дороги, ни тропки, просто тайга вековая. Долго ли, коротко ли, а добрался.

Мудрей в пещере жил. Глянул на него Разумей — не по себе стало: Мудрей волосом зарос, одни глаза видны, одет в шкуры, костёр у него горит, на нём и пищу готовит. Но человек, однако. Разумей, конечно, поклонился, подарок преподнёс — пищу деревенскую вкусную в котелке изысканной работы, да порты домотканые прочные, да рубаху с узором. Принял Мудрей подарки, в сторонку отложил, только рубахою залюбовался:

— Это кто же в наше время такие узоры вышивать умеет? Давно такого не видывал!

— Это девица на выданье Горлица из нашей деревни. О её судьбе и пришёл я с тобою посоветоваться.

Рассказал Разумей Мудрею суть проблемы нерешаемой.

— Так это теперь повсеместно обычное дело, — говорит Мудрей. — В каждом районе свой Змей-Горыныч, а то и два-три. Редко где их нету.

— От чего же расплодилась зараза такая?

— Условия подходящие, чего же им не плодиться. Хорошо им стало, вот и размножаются.

— А ты как же тут в одиночку, не страшно тебе перед Змеем-Горынычем?

— Так у меня они не водятся. Им здесь не по вкусу, среда не подходит.

— Отчего же это у нас подходит, а у тебя не подходит? У нас лес, и у тебя лес, только погуще. Какая разница ему, змеюке поганому, в каком лесу обитать?

— А вот не скажи! Каждый зверь в своём только ему подходящем окружении живёт. Пока люди тайгу не попортили, так и о Змеях не слыхивали. А теперь и лесов не осталось почти, одни перелески, вот они и расплодились.

— Так что делать-то? Как избавиться от напасти такой ужасной? Неужто до скончания дней будут людей истязать эти твари?

— А ты, поди, и сам догадаешься, что нужно делать. Тебя ведь как зовут? Вот и думай. Всю обратную дорогу иди, смотри по сторонам и размышляй. Знаю, ответ ты найдёшь. Только послушают ли того рецепта люди?

Двинулся Разумей в обратный путь. Идёт, по сторонам оглядывается, думу думает. И будто другими глазами вокруг себя всё видит. Около Мудреевой пещеры тайга непролазная, ни одна травинка не затоптана, птицы поют-заливаются, звери разнообразные рыщут, на человека внимания не обращают — не пуганные. Дальше вырубки пошли, поляны, пожоги. Косуля увидала — шарахнулась со страху в кусты, чуть ноги не поломала — чего испугалась? Ближе к деревне одни пустыри, пеньки да кустарники, вороны и те дистанцию держат, выстрела опасаются. Зато коровы пасутся, овечки всю траву вытоптали до песка, ну и куры-гуси остальное дощипывают.