Эмили Сувада - Этот жестокий замысел [litres]

Кроме того, что он загрузил мне вчера.

Комната начинает пульсировать, когда перед глазами вспыхивает файл. Это нечитаемый, гигантский кусок кода гентеха. В нем больше девяти миллионов строк. Он чуть длиннее, чем код вакцины, и был установлен на панель вчера. В день, когда я услышала вдалеке взрывы дурманщиков – когда новый штамм добрался до гор.

Я смотрю на остальных, чувствуя, как тело сотрясает дрожь.

– Кажется, у меня есть исправленный код вакцины.

Леобен так быстро встает с кровати, что его движения практически незаметны.

– Дай мне код.

– Держи, – говорю я и, вытащив файл из панели, отправляю ему по коммуникатору. – Я не уверена, он ли это…

– Дакс проверит, – перебивает Ли. – Он уже на второй стадии. Я отправлю ему сообщение. – Он поворачивается и выходит из комнаты в коридор.

– Откуда у тебя могла появиться исправленная вакцина? – спрашивает Коул.

– Ну… – начинаю я, а затем замолкаю и снова вызываю журнал обновлений алгоритмов.

Я все еще не уверена, могу ли без опаски говорить, поэтому принимаюсь просматривать список и проверяю все лазейки, которые Лаклан может использовать, чтобы подслушивать и подсматривать за происходящим вокруг меня. Но все, что я когда-либо получала от него, это медицинские коды.

– У Лаклана есть доступ к моей панели, – говорю я.

Анна подскакивает на ноги с широко открытыми глазами, и я поднимаю руку, чтобы успокоить ее:

– Все хорошо. Я проверила все лазейки, он не следит за нами. Он использует доступ только для того, чтобы присылать мне разные медицинские алгоритмы. Думаю, он старался сохранить мне жизнь во время вспышки. А вчера я получила обновленную версию вакцины. Я хочу сравнить этот файл с одним из ваших, чтобы проверить, прислал ли он что-нибудь вам.

Коул тут же протягивает мне руку. Я загружаю интерфейс манжеты и мысленно нажимаю иконку для появления считывающего кабеля. При виде него Коул напрягается, а у меня всплывают воспоминания о той ночи в хижине, когда я взламывала его панель на своем маленьком генките. Тогда его тоже напугал вид кабеля. Сейчас, когда я знаю прошлое Коула и через что он прошел, меня это не удивляет, как и то, что он не в восторге от манжеты на моей руке. Все пытки его детства связаны с кабелями и генкитами. И теперь я ношу один из таких на своем теле. С момента подключения манжеты не прошло и дня, но кажется, словно она уже стала частью меня.

Не знаю, что делать с тем, что она теперь одна из моих любимых вещей, и с тем, что Коул так сильно ее боится.

Я подношу кабель к панели Коула, и он тут же вырывается из моей руки и врезается в его кожу. Раздается щелчок, и игла подключается к разъему. У меня перед глазами тут же вспыхивает окно входа в систему «Картакса», но я знаю пароль. Это мое имя: «Катарина».

Глаза Коула стекленеют, когда я начинаю просматривать файлы на панели в поисках алгоритма вакцины. У него их две – одну он получил после расшифровки, а вторую, зашифрованную, загрузил ему Лаклан еще до нашей встречи.

Но они обе отличаются от той, что стоит на моей панели.

Я поднимаю глаза:

– Он прислал мне исправленную вакцину, но у тебя стоит старая версия.

– А как бы он отправил ее Коулу? – спрашивает Анна. – У него же нет способа распространять ее, верно? Только в «Картаксе» могут сделать это.

– Да, – подтверждаю я. – Но почему тогда он прислал ее мне, а не отправил в «Картакс»? Дакс говорил, что пытался связаться с Лакланом и отправил ему кучу сообщений за эти несколько дней.

– Потому что Лаклана не волнует, заразился ли Дакс, – помрачнев, говорит Коул. – Он не заботится ни о ком.

Он не произносит это вслух, но я чувствую, как слова повисают в воздухе: «Кроме тебя».

Я отбрасываю эту мысль прочь.

– Давай загружу тебе новую версию.

Я отправляю на его панель исправленный файл, запускаю установку и уже собираюсь выйти из системы, но замираю. В его коммуникаторе висит несколько непрочитанных сообщений. Они от Анны и получены за последние несколько минут, уже после того, как я вернулась в комнату. Меня ошеломляет нестерпимое желание открыть одно из них, но Коул узнает, что я это сделала, и мне не хочется влезать в его личную жизнь. Мне даже не видно чат, но, судя по всему, они обменялись сотней сообщений за последние несколько часов.

У меня перед глазами вспыхивает еще одно входящее сообщение, и я заставляю себя отключиться от его панели, а затем вытаскиваю кабель. Я заметила, что они переписывались, пока мы ехали сюда. Но, похоже, они общались без остановки с тех пор, как Анна появилась на джипе. Я знаю, что они брат и сестра и давно не виделись, но это не означает, что они не могли разговаривать при нас.

Может, не при Мато, конечно, но уж Леобен и я не помешали бы им.

– Тебе нужен код? – спрашиваю я у Анны.

– Панель заблокирована, – взмахнув рукой, говорит она. – Я тайный агент. Не забыла?

– Я могу взломать ее, как сделала это с панелью Коула.

– Все в порядке, – отвечает она, сжимая в руке полотенце, которым чистила винтовку. – Если это действительно новая версия вакцины, то в «Картаксе» разошлют ее всем в ближайшее время.

Я прячу кабель обратно в манжету. Анна явно не в восторге от идеи подпустить меня к своей панели, но меня это не удивляет. Кажется, она совершенно мне не доверяет. Я направляюсь обратно к кровати и сажусь, но тут дверь распахивается, и в комнату заходит Леобен с мрачным лицом. Он подходит к своему рюкзаку.

– Что сказал Дакс? – спрашиваю я. – Все в порядке?

– Не знаю, – отвечает он. – Я отправил ему файл, и он запустил установку, пока мы разговаривали. Он сказал, что, похоже, код сработал, но потом звонок прервался.

– Мато говорил, что здесь плохая связь, – успокаиваю я.

– Да, это так, но я нашел место, где нормально ловит. Думаю, сигнал прервался с его стороны.

– Возможно, его панель просто перезагрузилась, чтобы запустить алгоритм, – говорю я.

– Может быть, – бормочет Леобен. – Так какой у нас план? Теперь, когда у нас есть код, мы можем убить Лаклана?

– Что? – переспрашиваю я. – Это не входит в нашу миссию. Мы даже не знаем, безопасна ли вакцина. Мы не можем так просто убить его. Мы должны вернуть Лаклана в «Картакс», где его смогут контролировать.

Фыркнув, Анна закатывает глаза:

– Конечно, ты не хочешь его убивать. Ты же считала его своим папочкой до прошлой недели. А он присылал тебе медицинские коды, всячески заботился и следил за тем, чтобы тебя не обидел «большой плохой штамм».

– Анна, прекрати, – одергивает ее Коул.

– А что? – возмущается она. – Как будто мы услышали что-то новое. Она всегда была его любимицей. Да они практически сдружились в лаборатории.

Я встаю с кровати.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь.