Хелью Ребане - Выигрывают все [сборник рассказов]

А утром, сами знаете, не до этого, на работу надо бежать. Вот я и решил сначала опробовать детектор на своих коллегах, прикинув, кто из них самый умный, самый хитрый и самый бескорыстный.

Оставляю микрокалькулятор на столе кого-то из сотрудников, и только он возьмет его в руки, я подскакиваю: «Извините, это мой. Забыл по рассеянности». А сам смотрю на шкалу. Проверил таким образом всех и решил, что детектор нагло врет.

После работы мы опять встретились с изобретателем.

— Ну как, проверили? — спросил он.

— Да, — говорю, — проверил. В нашем бюро самый умный оказался глупцом, самый простой — хитрецом, альтруистов вообще не нашлось. Можете свой детектор выбросить.

— Зачем же сразу выбрасывать, — возразил он. — Вы мне лучше скажите, какие показатели у самого умного человека?

— У меня записано, — достал я свой блокнот. — Пожалуйста: ум — тридцать семь, альтруизм — девять, хитрость — девяносто один.

— Ничего удивительного, — говорит он. — Хитрец и маленький ум сможет выдать за большой. А что вам еще не понравилось?

— Самый простодушный наш сотрудник получил показатель хитрости девяносто девять.

— Невелика хитрость, если ее замечают, — говорит.

«Нет, — думаю, — жену не буду проверять». Но, как назло, зашел в комнату именно тогда, когда она держала счетчик в руках. И что я увидел: альтруизм — пять, хитрость — восемьдесят два. Я не поверил. Но стал присматриваться, следить. И доследился…

Изобретателю я помог запатентовать изобретение. Посоветовал ему переименовать детектор истины в диспозиционный мультихарактеристический верификатор психомоторных функций. Год спустя он получил патент. Об этом случайно узнала моя жена, с которой к тому времени я уже развелся. В отместку она рассказала моему начальнику, что измеряет этот прибор… Тот, конечно, захотел узнать свои показатели. Когда выяснилось, что ума и альтруизма у него меньше десяти, он заявил, что патент оформлен на недоработанный прибор, и мне пришлось уволиться… Изобретатель утешал меня: «Ничего, что ты потерял жену и место работы, зато ты познал истину! Кроме того, у тебя улучшились показатели ума и хитрости». Правда, он забыл, что после всех мытарств мой показатель альтруизма понизился на целых двадцать единиц…

Я недавно виделся с изобретателем, и он с воодушевлением сообщил мне, что заканчивает работу над новым изобретением — устройством для чтения мыслей. Тогда люди будут знать всю истину друг о друге…

Что-то давило, душило меня, я пытался крикнуть и проснулся. В комнате стоял предрассветный полумрак. Было очень душно. Я повернул голову. Жена спала на другом краю кровати, повернувшись ко мне спиной. Мой взгляд упал на будильник на ее тумбочке. В нем было что-то странное. Внезапно я понял: циферблат часов изогнут. Я протянул руку к жене, чтобы ее разбудить, и наткнулся на невидимое препятствие. Я вскочил и начал ощупывать его. Разделив комнату вдоль кровати на две части, оно поднималось до потолка. Стена! Окно и дверь были по ту сторону.

— Ты спишь? — растерянно задал я бессмысленный вопрос.

Она не шелохнулась, и я понял, что через стену меня не слышно. Но тут она приподнялась, протянула руку и нажала на кнопку будильника. За стеной неслышно прозвучал звонок…

Она встала, подошла к окну. Раздвинула шторы, распахнула окно, потянулась, наслаждаясь свежим воздухом. А я снова ощутил, как душно в моей части комнаты.

Наконец она обернулась. Я начал размахивать руками и стучать кулаком по стене. Но она вышла из комнаты, даже не взглянув в мою сторону.

Я сел на кровать, пытаясь представить себе, что она сейчас делает. Сначала выпьет кофе или придет переоденется? Я не знал. Я ухожу на работу позже, и, когда я встаю, ее уже нет.

Вдруг она появилась в дверях. Я вскочил и принялся снова размахивать руками и кричать, хотя знал — она не слышит меня. Она подошла к гардеробу и принялась одеваться. Затем села перед трюмо. Она сидела спиной ко мне, и я увидел в зеркале ее лицо. Я вздрогнул — совсем ч у ж о е лицо. Казалось, она улыбается, но вдруг лицо перекосилось — нижняя часть резко сдвинулась, — словно отражалось в кривом зеркале, и я понял, что так искажает ее стена.

Жена бросила взгляд на часы, вскочила и вышла из комнаты.

Хватит ли мне воздуха до ее возвращения? Я огляделся. Кроме тумбочки, здесь ничего не было. Я поднял тумбочку и с размаху кинул ее в стену. Дверца затрещала и повисла на одной петле, но на стене не осталось даже царапины… Вдруг я заметил на подушке клочок бумаги, на котором было что-то написано. Откуда он взялся? Я прочел: «Стена исчезнет, если…» — и облегченно вздохнул. Теперь я знал, как избавиться от стены. Не надо ничего предпринимать. Только дождаться возвращения жены. Я лег на постель, закрыл глаза. Время текло медленно. В моем сознании замелькали бессвязные картинки. Вспомнилось все, что я когда-то слышал или читал о смерти от удушья. Подводная лодка с отказавшим двигателем на дне моря, шесть человек на борту — они лежали недвижимо, чтобы уменьшить расход кислорода… Удалось ли их спасти? Я начал себя успокаивать в моей камере воздуха должно хватить по меньшей мере на сутки. Вечером придет жена и освободит меня. И вновь жуткое видение — ее лицо, чужое, меняющее выражение.

Вернувшись с работы, я, как обычно, прошла в спальню переодеться. Включила свет и замерла. Муж стоял на кровати, высоко подняв руки, и беззвучно шевелил губами. Увидев его перекошенное лицо, я кинулась к нему.

— Что с тобой?

Я хотела схватить его за руку, но наткнулась на невидимое препятствие. Он стоял за прозрачной стеной, неизвестно откуда возникшей в нашей комнате.

— Боже мой! Что это?! — закричала я.

Он беззвучно зашевелил губами и прижал к стене какую-то бумажку, на которой было что-то нацарапано. Я попыталась разобрать что, но буквы перекосились и расплылись. Да и что толку, если бы мне и удалось прочесть? Надо было действовать, чтобы вызволить его.

Мы стояли друг против друга у стены, как стоят на вокзале: тот, кто уезжает, уже в купе у окна, провожающий на перроне. Через стекло ничего не слышно. И тогда смотрят друг на друга, пока не становится неловко, и оба испытывают облегчение, когда поезд наконец тронется…

Я принесла молоток и ударила по стене. Молоток отскочил упруго, как резиновый мячик. Муж напряженно наблюдал за мной. Мне стало жутко — выражения на его лице менялись, словно узоры в калейдоскопе. На мгновение мне почудилась злобная усмешка. Вдруг он начал водить пальцем по стене, рисовать какие-то знаки. «Он сходит с ума», — с ужасом подумала я.

Я ушла на кухню, чтобы спокойно решить, что делать. Я не могла больше видеть его жуткое лицо.

Наконец я пошла в ЖЭК. Сначала мне просто не поверили. Пришлось привести в нашу спальню целую делегацию из ЖЭКа — они с любопытством разглядывали моего мужа, который стоял словно в гигантском аквариуме, в пижаме, небритый, и беззвучно шевелил губами и водил пальцем по стене. Затем они тоже попробовали разбить стену молотком, только потом пошли куда-то звонить, чтобы им прислали машину (не помню, как она называется), при помощи которой ломают асфальт. Машину обещали дать на следующей неделе, и они собрались уходить.