Алексей Наги - Концессия на крыше мира [Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXVII]

Заседание началось поразительным событием. Пришлось ждать докладчика.

Наконец, после того, как часы Дворца Труда сыграли последние аккорды «Евразеллы», на пороге зала заседаний появился долгожданный докладчик — только что прибывший из Лхассы председатель ВСНХ Тибетского СССР Лю-Хен-Го.

Лю-Хен-Го, как всегда, был невозмутимо спокоен. Кивок головой — и он уже сидел на обычном месте.

Немедленно приступили к разбору вопросов повестки.

Производственный план Урала оказался «вермишельным» вопросом. Совет как-то вяло слушал цифровые данные о выплавке платины и других металлов. Проект сдачи турбин для центральной электростанции Северного полюса был тоже утвержден без всяких изменений по истечении 10 минут. Это было вполне нормально. Весь план прорабатывался предварительно в Госпланах заинтересованных союзных советских республик и был одобрен Верховным плановым советом Евразии.

Второй вопрос, — сообщение о предстоящем через три дня окончании работ по электрификации территории треугольника Бомбей-Ташкент-Петропавловск-на-Камчатке, — тоже не вызвал прений или вопросов.

К работам по электрификации этого огромного района приступлено было еще два года тому назад — в день годовщины провозглашения Союза Социалистических Советских Республик Евразии, организованного из всех советских республик материка, называвшегося раньше по частям — Европой и Азией.

Третий вопрос — предоставление концессии на Памире гражданину Северо-Американских Соединенных Штатов Мак-Кертику — вызвал оживленный обмен мнений.

Больше того: председатель Совнаркома Англии, Блэкборн, еще до доклада Лю-Хен-Го предложил снять вопрос с повестки. Блэкборн был возбужден. Нет! Он не согласится обсуждать этот вопрос. Для чего же существуют контрольные цифры Верховного планового совета? Что?! Они всем известны?! Хорошо! Но разве там не сказано, что Евразия положительно не нуждается в иностранном капитале, а значит, и в сдаче концессии?

— Мы категорически отказываем уже шестой год в предоставлении концессий кому бы то ни было. Решения союзного Совнаркома на этот счет достаточно ясны. Я вообще не понимаю, — горячился Блэкборн, — на каком основании ставится вопрос на обсуждение?!

— Польстились на этот мифологический новый химический элемент — «теллит», которым Мак-Кертик соблазнил Институт Рыкова, — ядовито разъяснил ему Колесников, представитель Сибирского края.

Докладчик Лю-Хен-Го терпеливо выслушал тираду Блэкборна и потом изложил точку зрения Тибета:

— Открытый Мак-Кертиком после упорного десятилетнего труда новый металл, теллит, обладает исключительными по своему значению свойствами. Один грамм теллита, по опытам, произведенным в Институте имени Рыкова, с успехом заменяет десять килограмм радия. Смесь теллита и стекла — «кертикит» — благодаря своим свойствам может заменять не только железо и сталь, но, по-видимому, и все металлы, до сих пор известные науке и промышленности. Широкое использование кертикита произведет переворот в хозяйстве всего мира. Кертикит в ближайшем будущем станет самым дешевым и прочным материалом для жилых построек, для фабрик, заводов, машин, аэропланов, даже для одежды. Мак-Кертик утверждает, что Памир — единственное месторождение теллита во всем мире.

— Госплан Тибета полагает, — заключил Лю-Хен-Го, — что в результате деятельности концессионного предприятия вопрос о населении и использовании Памирского плоскогорья будет разрешен безболезненно и без особых на то затрат со стороны народного хозяйства Евразии. За это говорят и предварительно разработанные основные условия концессионного договора между Евразией и Соединенными Штатами Америки. Они обычны, за исключением одного пункта: Мак-Кертик имеет право пользоваться услугами двух инженеров-американцев, помимо двух помощников, назначаемых Институтом Рыкова. Остальная рабочая сила вербуется из слушателей наших высших технических школ. Разработка месторождения ведется исключительно при помощи механических приспособлений.

— Мы не можем допустить вывоза теллита за пределы Евразии, — заявил Уратлава, председатель Всеиндийского Союза Советов. — Этот металл может дать перевес Америке, единственному еще сохранившемуся гнезду капиталистического строя. А теллит, по предположению нескольких видных ученых, произведет переворот не только в хозяйственной деятельности человечества, но, несомненно, и в военном деле.

— В таком случае, теллит — угроза существованию Евразии, — сказал Таль, представитель Госплана Германии. — Об этом говорит и то обстоятельство, что Мак-Кертик сохраняет в тайне способ добычи теллита.

Председательствующий Шенеберг с трудом восстановил порядок.

Такого бурного заседания не запомнили даже старейшие секретари ВСНХ Евразии, наблюдавшие за исправным действием восемнадцати радиодиктофонов, записывающих и одновременно передающих речи ораторов во все ВСНХ и Совнаркомы всех союзных республик Евразии.

Решение ВСНХ гласило:

«Ввиду того, что способ добычи теллита из горных пород Памира составляет тайну Мак-Кертика, не желающего открыть ее Институту Рыкова, в предоставлении концессии — отказать. Постановление представить на утверждение президиума ЦИК Евразии.»

Через час дневные выпуски печатных и радиогазет уже приводили отчеты о только что закончившемся заседании ВСНХ.

Вопросу о концессии на Памире уделялось мало внимания.

Особого мнения держались дальневосточные и тибетские газеты.

Лхасское «Красное знамя» в статье «Концессия на крыше мира» приводило такие доводы:

«Памир присоединился к Тибетскому ССР лишь четыре года тому назад. Слабое финансовое положение ТССР не дает возможности в ближайшие десять-пятнадцать лет улучшить благосостояние таджиков и ягнобов, жителей Памира. Рассчитывать же на ассигнования центра пока не приходится. Тибет слишком хорошо знает, какие капитальные работы и, главное, расходы придется выдержать в ближайшие годы общесоюзному бюджету».

Статья заканчивалась так:

«При помощи же концессии Мак-Кертика мы улучшим положение туземного населения да увеличим и обогатим народное хозяйство Евразии и науку новыми ценными вкладами».