Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

Калеб. Грир.

Обхватив одной рукой поручень трапа, его сын показывал второй на конец причала. Створка дока, которую оттолкнул корпус корабля, встала под острым углом к нему. Когда трап пройдет мимо створки, расстояние станет достаточно маленьким, чтобы прыгнуть.

Но Эми уже не было рядом с ним. Питер оказался один. Резко развернувшись, он увидел ее, стоящую в сотне футов от него, отвернувшись.

– Эми, давай!

– Приготовься прыгать! – заорал Калеб.

Зараженные добежали до дальнего края причала. Эми вынула меч.

– Иди на этот корабль! – крикнула она через плечо Питеру.

– Что ты делаешь? Мы сумеем!

– Не заставляй объяснять! Иди!

И тут он увидел девочку.

Далеко от него, сидящую за огромной бухтой троса. Светло-рыжие волосы с бантом, поцарапанное лицо, мягкая игрушка, крепко прижатая к груди худенькими, как щепки, ручками.

Эми тоже увидела ее.

Убрала меч и ринулась к ней. Зараженные бежали по стенке дока. Маленькая девочка замерла в ужасе. Эми схватила ее одной рукой и побежала. Свободной рукой махала Питеру.

– Не жди! Ты нам понадобишься, чтобы нас поймать!

Питер побежал по створке. Нижний край трапа в десятке метров от него, быстро приближается.

– Прыгай! – заорал Калеб.

Питер прыгнул.

Мгновение ему казалось, что он прыгнул слишком рано; он упадет в бурлящую воду. Но тут его рука поймала поручень трапа. Подтянувшись, он встал ногами на ступеньку и развернулся. Эми бежала по стенке дока, держа девочку. Трап уже прошел мимо, ей не успеть. Питер выставил руку. Эми разбежалась, делая пять длинных шагов, каждый длиннее предыдущего, и полетела над бездной.

Питер не мог вспомнить момента, когда он схватил ее за руку. Только то, что он сделал это.

Они вышли из дока. Майкл выбежал из штурманской рубки и ринулся к борту. Увидел глубокую вмятину, метров пятнадцать в длину, но достаточно высоко над ватерлинией. Поглядел в сторону берега. На краю дока стояла толпа Зараженных, глядя на уходящий корабль со скорбным видом.

– Помогите!

Голос с кормы.

– Кто-то упал!

Он побежал на корму. Женщина с младенцем на руках показывала на рейлинг.

– Я не знала, что она решит прыгать!

– Кто? Кто это был?

– Она была на носилках, едва идти могла. Сказала, что ее зовут Алиша.

На палубе лежала бухта троса. Майкл ткнул кнопку рации.

– Лора, останови винты!

– Что?

– Делай! Стоп полный!

Он уже обвязал себя канатом за пояс и сунул рацию женщине, которая изумленно смотрела на него.

– Куда вы? – спросила она.

Он перешагнул через рейлинг. Вода внизу кружилась водоворотом. Останови их, подумал он. Боже правый, Лора, останови эти винты, живо.

Он прыгнул.

Выпрямив руки и вытянув носки ног, он пронзил поверхность воды, как копье; поток тут же подхватил его, затягивая вниз. Он врезался в илистое дно и покатился по нему. Глаза резало от соленой воды, он не видел ничего, даже собственных рук.

Но упал прямо к ней.

Они сплелись руками и ногами; кувыркались, их тащило по дну. Схватив ее за пояс, он подтянул ее к себе и обвил руками за талию.

Канат натянулся.

Резкий рывок. У Майкла было ощущение, что его пополам перережет. Продолжая держать Алишу, он развернулся головой вверх, под сорок пять градусов. Он уже пробыл под водой тридцать секунд; мозг вопил, требуя воздуха. Винты перестали вращаться, но это уже не имело значения. Их тащило вперед, инерцией корабля. Если они не вынырнут на поверхность, то скоро захлебнутся.

Внезапно раздался свистящий звук. Винты снова закрутились. Нет! Но затем Майкл увидел, что произошло. Лора дала задний ход. Натяжение каната ослабло, а потом и исчезло. Но их взяла в свои руки иная сила. Их затягивало вперед, к вращающимся гребным винтам.

Их порубит на куски.

Майкл поглядел вверх. Где-то высоко поблескивала поверхность воды. Что это за загадочный манящий свет? Шум винтов резко стих. Он понял, что хотела сделать Лора. Она создала им слабину каната, достаточную, чтобы выбраться. Майкл начал загребать ногами. Алиша, не сдавайся. Помоги мне сделать это. Если не поможешь, мы умрем. Но бесполезно. Они тонули, будто камни. Свет наверху безжалостно слабел.

Канат снова натянулся. Их вытаскивали.

Когда они оказались на поверхности, Майкл широко открыл рот, хватая им воздух. Они были под кормой, горой из стали, возвышающейся над ними. Свет, который он видел, оказался светом Луны. Она светила на них, полная, округлая, поверхность воды искрилась.

– Все в порядке, я поймал тебя, – сказал Майкл. Алиша кашляла и отплевывалась. Сверху спускали спасательную шлюпку. – Я поймал тебя, поймал, поймал.

Глаза Картера были наполнены звездами.

Он лежал на мосту, окровавленный, изломанный. Некоторые части тела ощущались так, будто их уже не было, будто они были отдельно от него. Боли не было. Скорее, он ощущал свое тело как нечто далекое, ему уже не подчиняющееся.

Братья, сестры.

Они стояли вокруг него, замкнув кольцо. Он не чувствовал к ним ничего, кроме любви. Корабль ушел от причала, он стремительно уходил вдаль. Он ощущал величайшую любовь ко всему; он готов был весь мир объять своим сердцем, если мог бы. У края моста блестела вода в лунном свете, по ее поверхности протянулась сверкающая дорожка, которую ему предстояло пройти.

Позвольте мне самому это сделать. Позвольте почувствовать, что это исходит от меня. Позвольте мне снова быть человеком, прежде чем я умру.

Картер пополз. Зараженные расступились, пропуская его. Этим они выразили ему свое уважение, будто ученики учителю или солдаты, принимающие меч от своего врага. Картер совершал свой исход, двигаясь поперек моста. Его левая рука, вытянутая вперед, первой коснулась воды. Прохладная, зовущая вода, наполненная густым запахом соли и земли. В ней живут миллиарды живых существ, и он объединится с ними.

Братья, сестры, я благодарю вас.

И он исчез под поверхностью воды.

Рассвет на море.

«Бергенсфьорд» стоял на якоре, его огромные двигатели молчали. Низкие облака, вода, гладкая, как камень, вдалеке – завеса дождя, идущего в заливе. Большая часть пассажиров спала на палубе. Лежали в беспорядке, будто их всех разом подкосило. Они были в сотне миль от суши.

Эми стояла на носу, рядом с ней стоял Питер. Ее сознание блуждало, не желая останавливаться ни на одной мысли. Энтони нет. Она – все, что осталось.

Маленькую девочку звали Ребекка. Ее мать погибла во время нападения на город, отец умер не один год назад. Ощущения, оставшиеся у Эми от нее – вес и тепло ее тела, безумная сила, с которой она держалась за нее, когда они летели в воздухе, – чувствовались до сих пор. Эми думала, что это ощущение никогда ее не оставит, оно стало ее частью, въелось в нее до мозга костей. Оно стало решающим, в тот момент выбор был сделан за нее. Эми увидела на причале не только Ребекку. Она увидела себя, маленькую, оставшуюся в полном одиночестве, оставленную великой машиной этого мира, жаждущую спасения.