Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

Она плакала, но не о себе. Она и сказать не могла, о чем она плакала; ее слезы были абстрактным выражением печали, но и чего-то еще. Ее испытания окончились. Она была рада в некотором роде. Как странно, оставить жизнь будто тяжкую ношу, которую она была так долго вынуждена нести. Она надеялась, что попадет на ферму. Как счастлива она там была. Она вспомнила пианино, льющуюся музыку, руки Питера на ее плечах, радость от его прикосновения. Как счастливы они были вместе.

– Все нормально, – пробормотала она. Ее голос был какой-то далекий, будто не ее собственный. Он выходил из ее рта короткими выдохами. – Все нормально, все нормально.

Питер поставил меч так, что его острие было направлено ей в горло. Расстояние уменьшалось, а потом движение прекратилось, когда плоть и сталь разделяли считаные дюймы. Его голова наклонилась в сторону; еще мгновение, и он ударит.

– Ну? – сказал Фэннинг.

Их взгляды встретились. Знать и быть познанным: вот главное желание, суть любви. Это было единственное, что она могла дать ему. Внутри ее кипела немыслимая сила, сходная со светом. Она бы излучила ее прямо ему в сердце, если бы могла.

– Ты Питер, – прошептала Эми и стала шептать дальше, так, чтобы он слышал ее слова: – Ты Питер, ты Питер, ты Питер…

Кровь , понял Майкл.

Они чуют мою кровь.

Он не был уверен, что встать-то сможет, не говоря уже о том, чтобы бежать. Он оставил на полу кровавую дорожку, которая приведет их прямо к нему. Прижавшись спиной к стене, он поджал колени к груди. Зараженные вошли в магазин. Он услышал влажное пыхтение, будто собаки роются в грязи; они слизывали кровь с пола. Майкл ощутил странное возмущение. Эй, оставьте в покое мою кровь! Сладострастное хлюпанье продолжалось. Они настолько сосредоточились на этом, что Майкл уже начал подумывать насчет двери за занавеской. Что за ней? Тупик, или, возможно, лестница, которая ведет в глубь здания? Или даже на улицу? Дверь была скрыта прилавком лишь частично. Некоторое время, в зависимости от того, как быстро он сможет двигаться, он откроется.

Он выглянул из-за прилавка и посмотрел в зеркало, чтобы оглядеть помещение. Зараженные, стоя на карачках, прижались ртами к полу, вращая языками, будто миниатюрными швабрами. Майкл пополз вдоль прилавка, в сторону двери, которая была в трех метрах справа от него. Если бы Зараженные переместились в противоположный угол, прилавок бы полностью закрыл его.

Майкл смотал шарф с ноги. Ткань пропиталась кровью. Свернув ее в комок, он связал концы, чтобы она не развернулась, и приподнялся, стоя на коленях, так, чтобы голова не поднялась выше прилавка. Отвел назад руку и досчитал до трех. И метнул комок через весь магазин.

Он врезался в стену со шлепком. Майкл упал ничком и пополз. Услышал позади топот, а потом щелчки и рычание. Даже лучше, чем он думал: Зараженные стали драться из-за тряпки. Он пролез под занавеску и пополз дальше. Теперь он ни черта не увидит. Прополз еще полметра, миновал дверь и попытался встать. Как только ступня его раненой ноги коснулась пола, Майкл понял, что это мгновение он запомнит навсегда. Боль была просто потрясающая. Он сунул руку в карман рубашки и вытащил коробок спичек. Копошась в темноте, ухитрился вытащить одну, не вытряхнув все остальные. Чиркнул.

Он оказался в узком коридоре с кирпичными стенами, ведущем в глубь здания. Вдоль стен стояли металлические стойки с пустыми вешалками. Воздух здесь был почище, пыли поменьше. Майкл снял с лица платок. Слева от него был проход в небольшую комнату с занавешенными кабинками. Он поглядел вниз; капли крови отмечали его продвижение, будто дорожка из крошек. Кровь хлюпала в ботинке. Спичка догорела, он бросил ее в сторону, зажег другую и двинулся дальше.

Спустя восемь спичек Майкл решил, что выхода наружу нет. Сколько он ни выбирался в боковые коридоры, все время возвращался к центральному. Кто проектировал это здание? Как скоро Зараженные потеряют интерес к тряпке и пойдут по кровавому следу?

Он оказался в последней из комнат. Похоже, это была кухня, с плитой, мойкой и шкафами вдоль двух из четырех стен; посередине был небольшой квадратный стол, заставленный открытыми банками и пластиковыми бутылками. На продавленном матрасе лежали два скелета, их кости были коричневого цвета. Это были первые человеческие останки, которые Майкл увидел в Нью-Йорке. Он присел рядом с ними. Один из скелетов был меньше другого, который походил на взрослую женщину, с длинными иссушенными волосами. Мать и ее ребенок? Вероятно, они спрятались, когда все началось. И лежали здесь уже столетие, запечатлев навечно их последние мгновения любви. Майкл ощутил себя незваным гостем, будто он нарушил священный покой гробницы.

Окно.

Оно было закрыто решеткой в виде ставен на петлях из толстой проволоки, прикрепленных к металлическим полосам, привинченным к стене. Две половины были соединены навесным замком. Спичка догорела и обожгла ему пальцы; он выкинул ее. Когда его глаза приспособились к темноте, он увидел, что через окно проникает слабое свечение, едва заметное. Он огляделся, ища что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве рычага. Думай, Майкл! На столе лежал нож для масла. Пол снова дернулся, горизонтально, один раз. Посыпалась пыль от штукатурки. Майкл вставил нож в дужку замка. Его руки были холодными и слегка немели, он едва мог шевелить ими – последствия потери крови. Майкл напряг руки и сильно крутанул нож.

Нож сломался пополам.

Вот оно; хватит уже. Майкл устал. Он сполз на пол и прижался спиной к стене, чтобы увидеть, когда они войдут.

Питер стоял в поле, по колено в траве. Все вокруг было странных цветов, неестественно ярких, подчеркивающих каждую мелочь. Дул ветерок. Земля была идеально ровной, но вдалеке пронзали горизонт горы. Ни день, ни ночь, нечто среднее, мягкий свет и никаких теней. Что это за странное место? Как он попал сюда? Он попытался вспомнить; и лишь теперь понял, что на самом деле он не знает, кто он такой. Его это немного встревожило. Он был жив, он существовал, однако, похоже, у него не было прошлого, которое он мог бы вспомнить.

Он услышал шум воды и пошел на звук. Сделал это автоматически, будто незримый разум управлял его телом. Прошло некоторое время, и он оказался у реки. Вода лениво текла, журча по камням. Она несла листья, похожие на ладони, кружащиеся в потоке. Он пошел вниз по течению, до излучины реки, где она образовывала пруд. Поверхность воды была совершенно гладкой, похожей на нечто твердое. Он почувствовал странное беспокойство. Казалось, что в глубине пруда находится ответ, хотя он не мог вспомнить вопроса. Вопрос будто вертелся на кончике языка, но когда Питер пытался сосредоточиться на нем, улетал от него, будто птица. Он опустился на колени у края пруда и посмотрел в воду. Увидел человеческое лицо. Смотреть на него было как-то неприятно. Это было его лицо, однако оно вполне могло быть чужим. Он протянул руку и коснулся воды указательным пальцем. От точки контакта пошли концентрические круги, но потом образ восстановился. Вместе с этим пришло ощущение, сначала далекое, но потом оно стало усиливаться. Ощущение узнавания. Он знал, кто он такой, если бы только он мог вспомнить. Ты… он будто пытался убрать огромный камень со своего сознания. Ты… ты…