Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

Калеба наполнил ужас, но, не желая разочаровывать Пим, он уселся поудобнее, положил книгу на колени и начал читать, переводя текст на язык жестов.

– Что ж, князь, Генуя и Лукка теперь не более чем поместья семьи Бонапарта. Нет, скажу сразу, что если вы и теперь мне скажете, что мы в состоянии войны, если вы снова позволите себе замалчивать поношения и зверства, творимые этим Антихристом (ей-богу, я считаю именно так), то я вас знать не желаю, вы мне не друг и не мой покорный слуга, как бы вы ни любили повторять это.

И так далее. Калеб был полностью разочарован; совершенно никаких событий, только странные разговоры, непонятные, ни к чему не ведущие, множество отсылок к местам и персонажам, которым он уже счет потерял. Переводить это на язык жестов было тяжелой работой; многие слова он попросту не знал, и ему приходилось переводить их побуквенно. Однако Пим, похоже, очень нравилось. В самые неподходящие моменты она слегка вздыхала, от удовольствия, или широко открывала глаза, в предвкушении, или улыбалась, когда в книге происходило нечто, что сошло бы за шутку в своем роде. Калеб был не в состоянии понять этого. Очень скоро у него устали руки. Схватки у Пим шли все чаще и становились все дольше. Когда это случалось, Калеб переставал читать, ожидая, пока закончится боль; Пим давала ему об этом знать, кивая, и он начинал читать снова.

Шли часы. Сара регулярно подходила к ним, проверяла у Пим пульс, ощупывала живот в разных местах, говорила, что все в порядке, что все движется своим чередом. Увидев «Войну и мир», лишь приподняла брови.

– Удачи, – сказала она.

Подходили и другие: Лора и Рэнд, Дженни и Ханна и еще несколько человек, с которыми Пим подружилась уже на корабле. Во второй половине дня Холлис привел Тео и девочек. Мальчишка не особо понимал происходящее, сидя на песке рядом с матерью и пытаясь засунуть себе в рот горсть песка, а вот девочки, для которых рождение брата или сестры было давно ожидаемым событием, были в возбуждении, словно перед тем, как развернуть упаковку подарка. За те недели, что они провели на корабле, Элли намного лучше выучила язык жестов. Она уже не ограничивалась простейшими фразами. Она болтала с Пим, не осознавая, что той сейчас тяжело, но Пим это, похоже, не доставляло проблем, а если и доставляло, то она ухитрялась не показать этого.

– Хорошо, – наконец сказал Холлис, хлопнув ладонями. – Вашей тете надо отдохнуть. Пойдем, ракушки поищем, а?

Девочки закапризничали, но пошли. Тео сидел на руках у деда. Пим проводила их взглядом.

Она так на Кейт похожа.

Которая?

Пим задумалась.

Обе.

Вечерело. Калеб ощутил некую энергию, стекающуюся к навесу с разных сторон. Прошел слух, о том, что рождается ребенок. Вскоре Пим сказала ему, что достаточно читать.

Оставим на потом.

Она имела в виду, что в ближайшее время будет занята лишь тем, что будет рожать ребенка. Схватки становились все сильнее и дольше. Калеб позвал Сару. Быстро осмотрев Пим, она пристально посмотрела на него.

– Иди руки вымой. И нам понадобится пара чистых полотенец.

Дженни согрела воды в котелке. Калеб вымыл руки и вернулся к навесу, с полотенцами. Пим начала шуметь. Издаваемые ею звуки были не такими, как у обычных людей. Они были более грубыми, почти животными. Сара подняла подол юбки Пим и положила ей между ног полотенце.

Готова тужиться?

Пим кивнула.

– Калеб, сядь рядом. Будешь переводить то, что я скажу.

У Пим началась следующая схватка. Она плотно зажмурила глаза, подняла колени и прижала подбородок к груди.

– Вот так, – сказала Сара. – Давай дальше.

Еще несколько секунд, мучительных для Калеба, и Пим расслабилась. Судорожно вдохнула и уронила голову на песок. Калеб уже понадеялся было на передышку, но следующая схватка началась почти сразу же. Уходящий день заканчивался битвой. Калеб взял Пим за руку и начал писать буквы ей на ладони.

Я люблю тебя. У тебя получится.

– А вот и мы, – сказала Сара.

Пим согнулась и снова стала тужиться. Сара подставила руки ей рядом с пахом, будто чтобы поймать мяч. Наружу вылезла округлая макушка, покрытая темными волосами. Немного сдвинулась обратно, а потом вылезла еще больше. Пим часто дышала сквозь сжатые губы.

– Еще раз, – сказала Сара.

Калеб перевел ее слова на язык жестов, но Пим этого не заметила. Да и это не имело значения – сейчас всем повелевало ее тело, ей оставалось лишь просто подчиняться. Крепко схватив за руку Калеба, она приподнялась и сжала пальцы, напрягаясь всем телом.

Голова появилась снова, потом плечи, а потом ребенок выскользнул с влажным звуком и оказался в руках Сары. Девочка. Малышка оказалась девочкой. Сара отдала ее Дженни, которая сидела на корточках рядом. Дженни быстро перерезала пуповину и положила младенца себе на предплечье. Накрыв девочке лицо ладонью, принялась аккуратно растирать крохотную синеватую спину мягкими круговыми движениями. В воздухе под навесом пахло дымом и чем-то сладким, почти цветочным.

Ребенок издал тихий звук, будто чихнул.

– Готово дело, – с улыбкой сказала Дженни.

– Калеб, мы еще не закончили, – сказала Сара. – Следующий – твой.

– Ты шутишь.

– Ты должен заслужить право здесь находиться. Так что просто слушай, что Дженни скажет.

Пим снова перекатилась вперед. Ее последняя потуга прошла совсем легко; путь для второго ребенка был свободен. Недолгое напряжение, и он вышел.

Мальчик.

Сара отдала его Калебу. Пуповина, блестящий канат с кровеносными сосудами внутри, все еще была соединена с ребенком. Мальчишка в руках Калеба был теплым, волосы на его голове были тусклыми, почти серыми. Поразительно легкий, кто бы мог подумать, что из такого маленького существа вырастает взрослый человек, что не только люди, но и все живые существа на земле начинают свою жизнь так. Калеб будто погрузился в чудо. Его ладонь наполнило что-то мокрое и мягкое, а грудь младенца развернулась, в первый раз вбирая воздух.

Одна жизнь их покинула, а теперь две пришли. Пим, с расслабленным и мокрым от усталости лицом, уже держала на руках дочь. Сара перерезала пуповину, обтерла мальчика влажной тряпкой, завернула в одеяло и вернула Калебу. Его охватила странная тоска; как бы он хотел, чтобы здесь был его отец. Уже не одну неделю он сдерживал свои чувства, но теперь уже не мог.

Из его глаз полились слезы.

Девочку они назвали Кейт; мальчика – Питером.

Прошло два месяца. Первая радость поселенцев, добравшихся до места назначения, ушла, все занялись делами. Остров должен был стать им домом. Организовали отряды охотников, собирали съедобные фрукты, ставили рыболовные сети, валили деревья, строя укрытия. Остров с готовностью удовлетворял все их потребности. Многое для них было в новинку. Бананы. Кокосы. Огромные кабаны с большими бивнями, злобные, с которыми лучше не связываться, но если такого добудешь, получишь много отличного мяса. В джунглях, меньше чем в ста метрах, они нашли горную речку, падающую с утеса великолепным водопадом и наполняющую скалистый грот внизу такой чистой и холодной водой, что от нее в висках стучало.