Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

Это была лодка. Точнее, спасательная шлюпка. Фиберглассовый корпус, метров шесть в длину, глубоко ушел в землю. Его оплетали лианы, почти сплошным слоем; дно было покрыто толстым слоем органических остатков, на котором уже выросли небольшие растения. Как долго она здесь лежит, постепенно врастая в землю среди джунглей? Годы, десятилетия, быть может, больше. Пим обошла вокруг, ища какие-нибудь знаки. Но не увидела ничего, пока не дошла до кормы. На транце лодки виднелась деревянная табличка, полускрытая зеленью, выцветшая, хрупкая, изъеденная гнилью. На ее поверхности были высечены буквы, еле различимые. Пим присела и сдвинула лианы в сторону.

И замерла, настолько сильно она была ошеломлена. Как такое могло случиться? Но шли минуты, и внутри нее зародилось новое ощущение. Она вспомнила шторм, ураганный ветер, который принес их к этому берегу, когда, казалось, уже все было потеряно. Судьба – слишком слабо сказано; здесь действовала сила куда глубже, будто нить, вплетенная в ткань всего мироздания. По прошествии времени Пим снова вышла на открытое место. У нее не было определенного намерения; она действовала инстинктивно. Снова опустилась на колени у края пруда. И узрела свое лицо, отраженное в безмятежной водной глади – молодое лицо, гладкое, без единой морщины. Она знала, что это изменится. Время идет своим чередом, оно властно над всеми. Ее дети вырастут; она и все те, кого она любит, начнут угасать и уйдут в прошлое, останутся лишь в памяти, потом станут памятью о памяти, а потом исчезнут окончательно. Печальная мысль, но она и порадовала ее неожиданно. Этот остров-убежище, ему было суждено стать их островом. Все это время он ждал их, для того чтобы человеческая история началась заново. Вот что она поняла, увидев буквы на табличке.

Возможно, настанет время, когда будет правильным поделиться этим знанием с остальными. В тот день она приведет их к этой лодке, покажет им то, что она нашла. Но не сейчас. Пока что, как и ее дневник, то, что она в нем записала, это будет ее тайной. Это послание из прошлого, высеченное на транце старой спасательной шлюпки.

БЕРГЕНСФЬОРД

ОСЛО, НОРВЕГИЯ

Картер задерживал дыхание так долго, как только мог. От его рта шли пузырьки, легкие жгло. Мир наверху был будто во многих милях от него, хотя на самом деле – в нескольких футах. Он уже не мог больше выдерживать. Оттолкнулся от дна и устремился к поверхности, вынырнул под свет летнего солнца.

– Давай еще, Энтони!

Хейли держалась за его плечи. На ней был розовый купальник и темно-синие очки для плавания, делающие ее похожей на огромного жука.

– Хорошо, – смеясь, ответил он. – Секунду подожди. Хотя на самом деле очередь Райли.

Сестра Хейли сидела на краю бассейна, болтая ногами в воде. На ней был цельный купальник, зеленый, с оборчатой юбочкой и пластиковой маргариткой на лямочке; еще на ней были оранжевые надувные нарукавники. Картер был готов часами бросать ее в воду, ничуть не утомляясь.

– Еще! Еще! – потребовала Хейли.

Из сада подошла Рэйчел. На ней были шорты и перепачканная белая футболка, а на голове – большая соломенная шляпа. Одетой в перчатку рукой она держала садовые ножницы, в другой была корзина только что срезанных цветов, самого разного цвета и размера.

– Девочки, дайте Энтони дух перевести.

– Ничего, – сказал Картер, держась за край бассейна. – Мне не трудно.

– Вот видишь! – сказала Хейли. – Он говорит, ничего.

– Это потому, что он очень вежлив.

Рэйчел сняла перчатки и кинула их в корзину. Ее лицо блестело от пота и солнечного света.

– Как насчет ланча?

– А что будем есть? – спросила Хейли.

– Дай подумаю.

Ее мать демонстративно нахмурилась.

– Хот-доги?

– Да-а! Хот-доги!

Рэйчел расплылась в улыбке.

– Думаю, решено. Хот-доги. Не хочешь поесть, Энтони?

Энтони кивнул.

– Никогда не откажусь от хот-дога.

Рэйчел вернулась в дом. Картер вылез из бассейна и взял полотенца для себя и девочек.

– А можно будет еще поплавать? – спросила Хейли, когда он принялся вытирать ей волосы, светлые с рыжим оттенком. У Райли волосы были длиннее, мягкие, каштановые, она убирала их в хвост, когда плавала.

– Это как мама скажет. Может быть, после ланча.

Хейли демонстративно округлила глаза. Такая уж она была, устраивала представление каждый раз, когда хотела добиться своего. Но выглядело это смешно.

– Если ты скажешь, то ей придется согласиться.

– Так дело не пойдет, сама знаешь. Посмотрим еще.

Он высушил ей волосы, отпустил обеих девочек играть, а сам сел за чугунный стол, чтобы перевести дух и смотреть за ними. Игрушки валялись по всему двору – куклы Барби, набивные фигурки зверей, игровой городок из яркого пластика, из которого Хейли уже выросла, но с которым продолжала баловаться, делая вид, что это что-то другое, например, прилавок в магазине. Хейли побежала в одну сторону, ее сестра – в другую.

– Гляди! – закричала Райли. – Я жабу нашла!

Она присела на тропинке у ворот сада.

– Точно? – спросил Картер. – Тогда неси ее сюда, чтобы я на нее посмотрел.

Райли вошла в патио со сложенными в чашечку ладонями, старшая сестра пришла следом.

– О, поглядите, какая симпатичная жаба, – заявил Картер. Создание в руках Райли, коричневое в крапинку, быстро дышало, кожа на его боках поднималась и опускалась.

– А мне кажется, что она противная, – сказала Хейли, кривясь.

– Можно я ее оставлю? – спросила Райли. – Я хочу назвать его Педро.

– Педро, – повторил Картер, медленно кивая. – Хорошее имя. Хотя, конечно, у него, наверное, уже есть имя. Об этом стоит задуматься. Имя, которым его называют другие жабы.

Маленькая девочка наморщила лоб.

– Но у жаб не бывает имен.

– Откуда тебе знать? Ты говоришь на жабьем?

– Это глупости, – сказала старшая, держась руками за край купальника. – Не слушай его, Райли.

Картер немного наклонился вперед и поднял палец, привлекая их внимание.

– Хочу вам обеим сказать одну простую истину, – сказал он. – У всего есть свое имя. У всего есть способ познать себя. Это важно знать в жизни.

Младшая уставилась на него.

– И у деревьев?

– Конечно.

– И у цветов?

– У деревьев, цветов, животных. У всего живого.

Хейли искоса посмотрела на него.

– Ты выдумываешь.

Картер улыбнулся.

– Ни капельки. Взрослые знают такое, вот увидишь.

– Я все равно хочу его оставить, – сказала Райли.

– Возможно. Я уверен, Мистеру Жабе это понравилось бы. Однако жабы живут в траве, среди других жаб, которые их знают. Кроме того, твоя мама рассердится, если узнает, что я тебе разрешил его оставить.

– Я же говорила, – простонала Хейли.

Картер откинулся на спинку стула.

– Пока погуляйте. Можете с ним немного поиграть, если хотите, но потом обязательно его отпустите.