Рома Ньюман - Психокинетики-2

— Ты все-таки пробился, — улыбнулся Александр расслабленной, умиротворенной улыбкой. — Упертый котяра.

— Саня… — Сергей подошел к брату. Уж он и не помнил, когда в последний раз тот был таким спокойным и, кажется, довольным текущим положением дел. — Где мы?

Александр удивленно вскинул брови, как бы говоря: «А ты сам не видишь?».

— Дома.

— Оно-то понятно… — Сергей посмотрел по сторонам, на матерей, размеренно гуляющих по аллеям с детскими колясками. — Это взаправду или иллюзия?

— Что есть правда и что — иллюзия? Главное, мы здесь и сейчас.

Он отвернулся, облокотившись на ограду пруда. Сергей встал рядом. Он определенно чувствовал запах воды.

— Здесь-то все и началось, — произнес Александр. — На этом пруду родилась моя мечта.

— Надо вернуться, бро! Там такое творится, знаешь ли…

— Помнишь, ты говорил о высшей цели? О причине того, почему мы с тобой родились такими. Кажется, я понял. Ты говорил о необходимости быть честным с собой, следовать себе, своей сути. А я добавлю: прыжок веры. Нужно быть готовым нырнуть в неизвестность ради высшей цели. Я чувствую, что готов.

Сергей переменился в лице.

— Что ты задумал? — спросил он, схватив брата за рукав.

— Дойти до конца. Я заблуждался насчет Ядра, братка. Все мы заблуждались. Это не просто вселенская батарейка, а нечто невообразимо большее. Но чтобы постичь его до конца, я должен пойти следом.

— Ты чего несешь?! Послушай, бро! Я ни черта не понимаю в том, что происходит, но у тебя с головой непорядок. Как же мама? Подумай о ней! А Юля?! У вас только-только что-то наметилось! А я? Что мне без тебя делать? А? Отец ушел — и ты хочешь? А?! Я тебя спрашиваю!

Александр улыбнулся. Устало и печально.

— Я совершил ужасные вещи… И речь не о Сухом или его прихвостнях. Все куда циничнее и страшнее. Я не вижу пути назад. Только вперед.

Сергей ударил с левой. Голова брата дернулась в сторону, он отшатнулся, хватаясь за ограду.

— Да что с тобой такое, гребаный ты псих?! — закричал на него Серега. — Мессия, да?! В мученика играешь?! Ты нужен нам! Ты мне нужен! Семья — вот что важнее всего! Важнее мечты и всего остального…

— Я не знаю, что случится дальше, куда я уйду… Но все не зря, мелкий. Все не зря.

Серега ударил с правой — куда сильнее, чем в первый раз.

— Нет! Не говори так!

Толкнул пирокинетика в грудь.

— Нет!

Александр приблизился к брату, положил руку ему на плечо.

— Позаботься о маме.

Серега переместился обратно , в котлован — резко, без предупреждения. Они с братом по-прежнему висели над землей. Свод купола пропал. Давление нарастало.

Звуки оборвались, словно они оказался в вакууме. Тяжелая, гнетущая тишина. К тому же левитант лучше других чувствовал искривление гравитационных полей.

Что-то началось. Сергей не понимал что, но было очевидно: процесс игнорировал законы физики. Он потянулся к брату, и в тот момент тело Александра выбросило из себя импульс света. Мощный золотистый луч выстрелил из груди и прошил сероватое облако, исчезая за пределами атмосферы.

Сильные волновые колебания отбросили Сергея назад. Он перевернулся в воздухе и замер, с ужасом наблюдая, как из точки, в которой только что пребывал брат, теперь изливался поток чистейшей энергии. А силуэт Александра таял, словно снежок в аду.

Братья Кравчуки зависли на высоте пятиэтажного дома. Оранжевый купол исчез. Ситуация явно достигла апогея, а за этим обычно следует разрядка. Так и случилось.

Тело Александра извергло широкий луч света, устремленный в небо. Явление оказалось столь ярким, что наблюдателям пришлось прикрыть лицо руками.

Песков выругался.

Парившие предметы сместились к центру происходящего. Малахов ощущал гравитационные возмущения, а затем увидел и пространственные искажения. То тут, то там мелькали размытые образы.

Владимир Данилович еще различал фигуру Сергея, пытавшегося подлететь к лучу, но вот брата уже не было видно.

Поднялся сильный ветер, норовивший сбить с ног. Только потом Малахов осознал: то были вовсе не воздушные порывы, а пучки гравитационной энергии, беснующиеся по всей площади котлована.

Черенки лопат, куски ржавого металла, ветошь и мусор — все скакало, концентрируясь вокруг светового пятна, еще недавно бывшего Александром Кравчуком.

— Это что за хрень?! — стараясь перекричать поднявшийся гвалт, спросил Герман.

— Кравчук пошел до конца! — догадался Малахов. — Он хочет узнать, что будет, если насытить артефакт!

— Большой и толстый песец — вот что!

Владимир Данилович не мог не согласиться с телепатом.

Сергей не знал, что предпринять. Мерцающий луч продолжал рубить облака, постепенно сужаясь вверху, но расширяясь книзу. Ища поддержки, парень растерянно смотрел вниз.

Он прекрасно видел Малахова, неуязвимого спецназовца и парня в инвалидном кресле. Они замерли, задрав головы.

А где же Сашок?..

Сергей обратился к свету. Саньки больше не было. На его месте остался лишь пухнущий золотисто-белый шар.

— Дядя Вова… — прошептал Кравчук, надеясь, что между ним и профессором сохранилась хоть какая-то телепатическая связь. — Я не знаю, что мне делать… Я не знаю, дядь Вов…

Светящийся шар с оглушительным грохотом разорвался.

Первым досталось, конечно же, Сергею.

Владимир Данилович видел, как его подопечного отбросило в сторону, словно тростинку порывом ветра. Оглушенный раскатом грома, левитант рухнул на крышу административного модуля.

По округе прошла волна излучений. Малахов и все, кто находился поблизости от эпицентра взрыва, прочувствовали, как это проникает в них, омывая кости, сосуды, мельчайшие частицы тела.

Следом пришла волна ударная.

Гравитационные аномалии, предшествовавшие взрыву, задержали ее. Несколько секунд Владимир Данилович мог спокойно наблюдать за происходящими процессами. Но после было уже не до научного интереса.

Сильнейший толчок в грудь вышиб из Малахова дух, оторвав от земли. Он не мог в точности сказать, какое расстояние преодолел, барахтаясь в невесомости, прежде чем впечатался в песчаную насыпь котлована, сильно ударившись затылком. Густая пыль заволакивала всё вокруг. Очки слетели.

Владимир Данилович выбрался из углубления в песке, пробитое его собственным телом, упал на четвереньки и закашлялся. В ушах звенело.

Собравшись с силами, он поднялся на ноги. Это далось с великим трудом. Голова кружилась, тошнота подкатывала к горлу. Наверняка сотрясение.

Обстановка вокруг напоминала конец света. Беспорядочно клубившаяся пыль, гробовая тишина… Даже солнца на небе не разглядеть. И где все остальные? Что с Сергеем? Куда отнесло тело Волжанского? Цел ли Песков?